Впрочем, кто кому помогает, вопрос спорный, ибо животные тоже находятся на службе, при исполнении, так сказать, и очень часто отлично справляются с обязанностями, которые не в состоянии выполнить человек.
Многие наверняка скажут, что в наш век техники и компьютеризации лошади потеряли своё значение в полиции. Но так ли это? Первое упоминание о полицейском конном подразделении пришло к нам из начала прошлого века: существует фотография, датированная 1903 годом, на которой полицейский верхом на лошади регулирует транспортное движение.
Из следующего упоминания явствует, что 1 июля 1920 года мобильный резерв полиции получил подкрепление в виде роты полицейских-всадников. Официально этот день и считается днём основания сегодняшней полицейской конной эскадрильи Ганновера.
Новейшая история «спецподразделения» полиции начинается в 1946 году, когда оккупационными силами Британии шефу полиции были переданы четыре лошади для восстановления конной эскадрильи. С тех пор она находится в помещениях бывшей рейхскавалерии Ганновера.
Нижняя Саксония располагает в настоящее время двумя конными полицейскими подразделениями – в Брауншвейге и в Ганновере. При полицейском участке Ам Вельфенплатц в Ганновере несут службу 33 лошади. Для того чтобы начать работу в этом подразделении, вовсе не обязательно обладать мастерством наездника: любой полицейский, окончивший полицейскую школу и имеющий опыт работы, может подать заявление на перевод в это подразделение. Уже на месте он получит полугодичный курс верховой езды, куда включены дрессировка, прыжки и езда по пересеченной
местности, а также отработка ситуаций, значимых в полицейской работе. Курс заканчивается теоретическим и практическим экзаменом.
Естественно, что и лошади получают специальную подготовку. Их закупают в возрасте 3-4 лет, иногда уже объезженными, затем следуют 12 месяцев обучения. Каждая лошадь стоит около 3.000,00 евро. Для патрулирования улиц молодая лошадь выпускается в паре с более "опытной".
Параллельно ведётся приучение лошади к внешним оптическим и звуковым раздражителям (например, к выстрелам). Так как лошадь от природы пуглива и стремится этих раздражителей избежать, пустившись в бегство, цель тренировок – сдержать инстинкт и сделать его контролируемым.
Конечно же, седоку важно завоевать доверие лошади и в игровой форме укрепить её характер. Она должна всегда выходить из игры «победителем», и тренировки всегда должны заканчиваться для неё положительными эмоциями. Обучение ведётся путем перехода от простых упражнений к сложным; физические наказания ни в коем случае не допускаются. Если наезднику удалось завоевать полное доверие и добиться послушания лошади, то она его никогда не подведёт, пройдёт с ним через все испытания и даже через огонь.
Для того, чтобы лошадь всегда была в форме, чего требует от неё полицейская служба, необходимы постоянные тренировки. Их разнообразие и творческий подход к ним играют большую роль. Результат этих усилий – лошадь очень долго может оставаться на службе в полиции и помогать в борьбе с преступностью. Надо сказать, борьба эта изрядно подрывает нервную систему молодых лошадей, поэтому в летние месяцы их вывозят на загородные зелёные луга для психической разгрузки.
Кстати, содержание лошадей (в сравнении с их закупочной стоимостью) относительно дёшево: корм, ветеринар и т.п. стоят 7,00 евро в день на каждую лошадь. Если лошадь начинает давать слабинку в работе, ее продают в частные руки. Остальные же после 15 лет службы направляются на "заслуженный отдых".
Теперь вернёмся к вопросу: нужны ли лошади в полиции вообще и в чём заключается их работа?
Начнём с патрулирования районов и улиц города. Полицейские могут делать это пешком, на велосипеде, на патрульной машине и на лошади. Конечно, важны все виды патрулирования. Если полицейский передвигается на своих двоих, к нему проще обратиться с вопросом. Чаще это участковые, которые ответственны за контакт с населением. Недостаток при этом: потенциальному преступнику гораздо легче скрыться, убежать. На машине можно развить большую скорость, чтобы его догнать. Но если он убегает, например, через парк? В подобных случаях лошади просто незаменимы, да и сидит наездник-полицейский высоко, замечает гораздо больше, а контакт с населением гораздо теснее, чем у полицейского в машине. Вряд ли кто-то бросится вдогонку проезжающей машине, чтобы о чём-то спросить. Да и какая из новейших камер наблюдения сможет после обнаружения преступника незамедлительно принять меры?
А теперь представим себе хулиганские группы во время проведения массовых мероприятий: демонстраций, футбольных матчей, концертов. Замечено, что для погашения конфликта десяток лошадей способен заменить сотню полицейских. При этом применение лошадей вовсе не является жестоким и несоразмерным, как думают многие, а наоборот, самым мягким средством устранения насилия. Конные полицейские даже на расстоянии вызывают у хулиганов страх, так что вмешательство других полицейских сил становится излишним. Доказано и наукой, что домашние животные снижают агрессивность, подавляют стресс. Поэтому частенько от недавно ещё буянящих граждан полицейские слышат вопрос: «А можно погладить?»
Лошади и их наездники несут свою службу в две смены – с раннего утра и до наступления темноты, в которой лошади уже не ориентируются.
Конное подразделение Ганновера может быть затребовано для подкрепления в любой полицейский участок Нижней Саксонии.
Кроме уже сказанного выше, лошади помогают в розыске пропавших без вести лиц, например, при прочёсывании лесных участков. Лошади применяются в оцеплении при эвакуации большого количества людей, например, при обезвреживании авиабомб или взрыве зданий. Верхом на лошади осуществляется патрулирование возле "объектов повышенной криминогенной опасности", таких, как, например, места проживания или выступления поп-звезд или известных актеров и т.д.
Для сезонного укрепления полицейских участков лошадей вместе с их наездниками посылают в курортные места Нижней Саксонии – на Северное побережье и в Люнебургскую пустошь.
Итак, вывод: несмотря на весь технический прогресс нашего времени, применение лошадей в полиции ни в коем случае не изжило себя, хотя и существенно изменилось.
Елена Шультхайс, Ганновер
