Дуну, прикинул я, было примерно пятьдесят, светлый шатен с густыми
усами темнее волос. У него были большие мосластые руки, и, как мы
впоследствии заметили, он говорил с легким беркширским акцентом.
В течение десяти минут, пока не спустился Тремьен, разговор явно не
клеился. Наконец он появился на лестнице, держа под мышкой пиджак и на ходу
застегивая рукава своей голубой рубашки.
-- Привет, -- поздоровался он. -- А это кто?
Перед ним возникла Ди-Ди, явно собираясь представить наших визитеров,
то же попытался сделать и я, но Дун опередил нас обоих.
-- Полиция? -- абсолютно спокойно переспросил Тремьен. -- А в чем,
собственно, дело?
-- Нам бы хотелось поговорить с вами наедине, сэр.
-- Вот как? Ну хорошо..
Глазами он попросил меня уйти и захватить с собой Ди-Ди.
Дверь за нами хлопнула.
Я вернулся в столовую, но тут же вновь услышал звук открывающейся двери
и голос Тремьена:
-- Джон, если вас не затруднит, вернитесь, пожалуйста.
Я возвратился. Дун возражал против моего присутствия, настаивая на том,
что в этом нет никакой необходимости и пользы для дела.
-- Я хочу, чтобы он это слышал. Будьте любезны повторить все, что вы
сказали.
-- Я пришел проинформировать мистера Викерса о том, что в близлежащих
владениях найдены останки человека -- женщины, некогда работавшей здесь. На
это в значительной степени указывают имеющиеся в нашем распоряжении улики.
-- Анжела Брикел, -- смиренно пояснил Тремьен.
-- Ох.
-- Как прикажете понимать ваше "ох", сэр? -- насторожился Дун.
-- Понимайте просто как "ох", -- ответил я. -- Несчастная девочка. Все
думали, что она просто удрала, боясь ответственности.
-- У них есть фотография, -- вмешался Тремьен, -- и они ищут мужчину,
запечатленного на ней.
Тремьен повернулся к Дуну;
_ Покажите Джону эту карточку, -- кивнул он. -- Пусть он выскажет свое
мнение.
С большой неохотой тот протянул мне этот медальончик с фотографией.
-- Вам известен этот мужчина? -- спросил Дун.
Я взглянул на Тремьена и заметил на его лице замешательство.
-- Не стесняйтесь. Скажите ему свое мнение.
Гарри Гудхэвен? Тремьен кивнул.
-- Это лошадь Фионы.
Гвоздичка. Та, которую якобы накачали допингом.
-- Как вы можете
узнать лошадь по фотографии? -- спросил Дун.
Тремьен с недоумением уставился на него:
-- -- У лошадей, как и у людей, есть внешность. А Гвоздичку я уж
как-нибудь знаю. Она до сих пор у меня в конюшнях.
-- А кто этот мужчина, Гарри Гудхэвен? -- настойчиво спросил Дун.
-- Муж владелицы лошади.
-- Почему Анжела Брикел носила его фотографию?
-- Она носила не его фотографию, -- пояснил Тремьен. -- Конечно, и его
тоже, но интересовала ее только
лошадь.
Ведь она ухаживала за ней.
На лице Дуна отразилось абсолютное недоумение.
-- Для конюха, -- сказал я, -- лошади, за которыми он ухаживает, вроде
детей. Конюхи их обожают и всячески оберегают. Поэтому нет ничего
удивительного, что у нее в медальоне была фотография Гвоздички.
Тремьен посмотрел на меня каким-то слегка удивленным, но уважительным
взглядом.
Однако в моих словах не было ничего удивительного: я общался с конюхами
уже почти неделю.
-- Все, что сказал Джон, абсолютнейшая правда, -- кивнул Тремьен.
Сопровождающий инспектора констебль Рич постоянно делал пометки в
блокноте, хотя и не торопился: явно не стенографировал.
-- Сэр, вы можете дать мне адрес Гарри Гудхэвена?
-- Этот Гарри Гудхэвен, как вы изволили его называть, на самом деле
является мистером Генри Гудхэве-ном, владельцем имения Мэнорхаус в
Шеллертоне.
Дун, в свою очередь, промолвил:
-- Ох.
В его мозгах произошла явная переоценка ценностей.
-- Я уже опаздываю, -- начал одеваться Тремьен.
-- Но, сэр?
-- Оставайтесь, сколько вам будет угодно, -- бросил Тремьен, уходя. --
Беседуйте с Джоном или с моей секретаршей, с кем пожелаете.
-- Мне кажется, что вы не совсем понимаете, сэр, -- с отчаянием в
голосе бросил Дун. -- Анжела Брикел была
задушена.
-- Что?
-- Ошеломленный Тремьен застыл на месте как вкопанный. -- Я
думал, вы сказали...
-- Я сказал, что мы обнаружили останки. Сейчас же, когда вы опознали...
э-э... лошадь, сэр, мы вполне уверены, что они принадлежат этой девушке. Все
остальное также совпадает: вес, возраст, примерное время смерти. И еще,
сэр... -- Дун несколько замялся, как бы набираясь храбрости. -- Не далее чем
на прошлой неделе в Королевском суде рассматривалось дело еще одной девушки,
которая была задушена... задушена здесь, в этом доме.
В комнате воцарилась тишина.
Наконец Тремьен сказал:
-- Здесь нет никакой связи. Смерть, которая произошла в этом доме, --
это результат несчастного случая, что бы там ни думали присяжные.
-- А мистер Нолан Эверард был как-нибудь связан с Анжелой Брикел? --
упрямо продолжал задавать вопросы Дун.
-- Разумеется, был. Он выступает в скачках на Гвоздичке, кобыле,
изображенной на этом снимке. Он весьма часто виделся с Анжелой Брикел в ходе
работы. -- Тремьен задумался. -- Где, вы сказали, были найдены ее...
останки?
-- Мне кажется, я об этом не упоминал, сэр.
-- Хорошо, так где же?
-- Всему свое время, -- замялся Дун.
Мне же пришла в голову мысль, что он рассчитывает на чью-то оплошность:
тот, кто будет
знать
это место, скорее всего, и явится убийцей.
-- Несчастная девушка, -- сказал Тремьен. -- Но тем не менее,
инспектор, сейчас мне необходимо идти на скачки. И вас ни в чем не
ограничиваю: оставайтесь и задавайте ваши вопросы. Джон проводит вас к моей
помощнице и к главному конюху. Джон, объясните Мэкки и Бобу, что произошло.
Договорились? Как со мной связаться, вы знаете. Все. Я ушел.
С этими словами он деловито и на хорошей скорости
выскочил из комнаты, и вскоре мы услышали шум отъезжающего "вольно".
На лице Дуна отразилось некоторое разочарование: он явно ощутил, как
трудно свернуть Тремьена с избранного им курса.
-- Ну, инспектор, -- нейтральным тоном спросил я, -- с чего вы хотите
начать?
-- Назовите ваше имя, сэр.
Я представился. Мне показалось, что в моем обществе он чувствует себя
более уверенно: видимо, сила моей личности не довлела над его собственной.
-- А каков ваш... э-э... статус в этом доме?
-- Я пишу историю этих конюшен. Его явно удивило, что кто-либо может
заниматься подобным делом.
-- Очень интересно, -- неубедительно промычал он.
-- Да, конечно.
-- А вы... э-э... были знакомы с потерпевшей?
-- Анжелой Брикел?, Нет, не был. Мне известно, что она исчезла прошлым
летом; я же здесь недавно, от силы десять дней.
-- Но вы знаете об этом исчезновении, -- подозрительно покосился на
меня Дун.
-- Пойдемте, я покажу вам, откуда я это знаю, -- предложил я.
Я провел его в столовую и продемонстрировал ему груду вырезок, пояснив
при этом, что они являются исходным материалом для моей будущей книги.
-- В этой комнате я работаю. А где-то в одной из тех стопок, -- показал
я, -- находятся отчеты об исчезновении Анжелы Брикел. Вот откуда я о ней
знаю, и это все, что я знаю. В течение всего времени, что я здесь живу, я ни
разу не слышал, чтобы кто-нибудь упомянул ее имя.
Он! просмотрел вырезки за прошлый год, нашел газетные отчеты об этой
девушке, несколько раз кивнул и аккуратно положил их на место. Видимо, он
разочаровался в моей персоне, и я заметил, что он стал более разговорчив.
. -- Хорошо, сэр, -- сказал он, успокоившись. -- Вы можете начать
представлять меня обитателям этого дома, объяснив предварительно, почему я
буду задавать вопросы, а по своему прежнему опыту я знаю, что, как только
речь заходит об останках, люди начинают воображать всякие ужасы, им
становится - дурно и это отнимает уйму времени, поэтому прошу вас, сэр,
сообщать не об останках, а о найденных
костях,
вполне чистых и без всякого
запаха; постарайтесь убедить домочадцев в том, что никаких ужасов нет. Я
думаю, это у вас получится.
-- Благодарю, -- в некотором оцепенении промолвил я.
-- Видите ли, звери и насекомые начисто обглодали все кости.
-- А не кажется ли вам, что сам этот факт приведет людей в ужас?
-- Следовательно, не стоит подчеркивать это, сэр.
-- Не буду.
-- Ее одежда, обувь, сумочка и губная помада у нас в полицейском
участке, все это было найдено рядом с останками, и мои люди продолжают,
поиски в... -- он осекся на полуслове, не желая выдавать мне этот секрет.
Тем не менее из того факта, что скелет был обглодан, я сделал вывод,
что убийство, вероятнее всего, произошло не в помещении. В этом был также
определенный резон и потому, что потерпевшая служила конюхом.
-- И еще, сэр. Не говорите, пожалуйста, что она была задушена, просто
найдена.
-- Как же вам удалось определить, что ее задушили, если почти ничего не
осталось?
-- Подъязычная кость, сэр. В горле. Сломана. А сломаться она могла лишь
от прямого удара или постепенного сдавливания. Пальцами, как правило, сзади.
-- Ну и дела. Понятно. Вам виднее, оставляю это вам. Давайте лучше
начнем наш обход с секретарши мистера Викерса^ Ди-Ди.
Я отвел его в контору и представил. Констебль Рич как тень следовал за
нами и молча делал свои записи. Я объяснил ей, что, вероятно, нашлась Анжела
Брикел.
-- Прекрасно, -- вырвалось у нее непроизвольно, когда же она поняла, в
чем дело, то устало произнесла:
-- О боже!
Дун попросил разрешения воспользоваться телефонем, Ди-Ди кивнула. Дун
звонил своим людям в полицейский участок.
-- Мистер Викерс опознал лошадь на фотографии как одну из тех, за
которыми в его конюшнях ухаживала Анжела Брикел. Мужчина -- владелец лошади,
вернее сказать, муж владелицы. Я уверен, что мы, вне всяких сомнений, имеем
дело с Анжелой Брикел. Сможете организовать посылку курьера к ее родителям?
Их адрес у меня в кабинете. Сделайте это
без
промедления. Мы не хотим, чтобы
нас опередил кто-нибудь из Шеллертона. Не надо травмировать их раньше
времени. Сообщите им об этом потактичнее, поняли? Спросите, смогут ли они
опознать одежду и сумочку. Если Молли на дежурстве, то лучше всего попросить
поехать ее. Она благотворно действует на людей в таких ситуациях, смягчает
их горе. Пошлите Молли. Если нужно, пусть захватит кого-нибудь из
констеблей.
Он выслушал ответ и положил трубку.
-- Бедняжка мертва уже более шести месяцев, -- сообщил он Ди-Ди. --
Все, что от нее осталось, -- это дочиста обглоданные кости.
По изменившемуся лицу Ди-Ди я понял, что это сообщение не из самых
приятных, однако понял я и Дуна с его грубым гуманизмом: присохшие к ране
бинты лучше срывать сразу.
Он спросил Ди-Ди, есть ли у нее какие-либо соображения относительно
исчезновения Анжелы Брикел. Была ли девушка несчастлива? Водились ли у нее
дружки?
-- Не имею понятия. До тех пор, пока она не сбежала, после того как
дала лошади шоколад, мы мало ею интересовались. Глупо было с ее стороны.
На лице Дуна отразилось недоумение. Пришлось объяснить ему, что в
шоколаде содержится теобромин.
-- Об этом сказано в тех вырезках, -- добавил я.
-- На месте происшествия мы нашли несколько шоколадных оберток, --
сказал Дун. -- Нельзя давать шоколад... Стало быть, именно в этом
заключается суть фразы в одном из отчетов: "не исключено, что лошади был
введен допинг"?
-- В самую точку, -- согласился я.
-- Шоколад, -- с отвращением повторил Дун. -- Стоило из-за него
погибать.
-- Вы ищете грандиозный заговор? -- осведомился я. -- Разветвленную
сеть торговцев наркотиками?
-- Я должен все предусмотреть.
-- Анжела Брикел не имела никакого отношения к наркотикам. Вы сами не
знаете, что говорите, -- уверенно произнесла Ди-Ди.
Дун не стал развивать эту тему, он выразил желание поговорить с
конюхами, а Ди-Ди попросил никому ничего пока не сообщать об этом разговоре,
заметив, что предпо- ~ читает сделать это сам. Еще он намекнул, что
нежелательно торопиться сообщать несчастным родителям об этой трагедии.
-- Но я, конечно, могу рассказать Фионе, -- запротестовала Ди-Ди.
-- Фиона, это кто? -- нахмурился Дун, пытаясь что-то вспомнить.
-- Фиона Гудхэвен, владелица Гвоздички.
-- Вспомнил. Нет, ей тоже нельзя рассказывать.
В особенности
ей. Мне
важно услышать от людей их спонтанные мысли, соображения, впечатления, а не
подготовленные монологи после многочасовых совместных обсуждений с друзьями.
Я заметил, что первое мнение яснее и наиболее ценно.
Говорил он убедительно, но без командных ноток в голосе -- в результате
Ди-Ди согласилась отказаться от своего намерения. Она не спросила, что
явилось причиной смерти. Если бы из слов Дуна она уловила намек на убийство,
Ди-Ди так бы не сделала. Видимо, не спросила из скромности.
Дун попросил отвести его в конюшни. Я же предупредил его, чтобы при
разговоре с Мэкки, помощницей и невесткой Тремьена, он. учитывал ее
беременность.
Он бросил на меня острый взгляд.
-- Я вижу, вы человек тактичный, -- заметил я. -- Постарайтесь смягчать
удары.
В его взгляде я не прочел особой уверенности, он никак не отреагировал
на мою просьбу -- ни в положительном, ни в отрицателънолм смысле. Когда мы
появились на конюшенном дворе, оказалось, что Мэкки уже ушла. Застали мы
одного Боба Убтсона, который, вооружившись пилой, молотком и гвоздями,
мастерил новые крепления для хранения седел. Встретил он нас на пороге
мастерской, явно недовольный, что его побеспокоили.
Я представил Боба Дуну, а Дуна -- Бобу. Дун сообщил ему, что случайно
найдены человеческие останки, принадлежащие, вероятнее всего, Анжеле Брикел.
-- Нет! -- воскликнул Боб. -- Не может быть. Несчастная сучонка. Что с
ней случилось? Свалилась в каменоломню?
Отсутствующим взглядом Боб посмотрел на деревянную заготовку, которую
держал в руках: казалось, он забыл, что с ней надо делать.
-- Почему вы так говорите, сэр? -- внимательно спросил Дун.
-- Манера речи, -- Боб пожал плечами. -- Я всегда считал, что она
просто смылась. Хозяин клялся, что это она накормила Гвоздичку шоколадом, но
я так не считал. Всем известно: этого нельзя, делать. Ну ладно, кто же нашел
ее? Куда она сбежала?
-- Ее обнаружили совершенно случайно, -- повторил Дун. -- У нее были
какие-нибудь неприятности с дружком?
-- Не имею понятия. У нас здесь двадцать конюхов -- мужчин и девушек.
Они постоянно приходят и уходят. Сказать по правде, я плохо ее знал, помню
только, что она была очень сексуальная. Спросите миссис Гудхэвен, та была к
этой девушке очень добра. Порасспрашивайте девушек, некоторые из них жили с
ней вместе в одном общежитии. Почему вы спросили о ее дружке? Она что,
замахнулась на какую-нибудь шишку? И сбежала с ним? Я прав?
Дун не ответил ни да, ни нет, и я осознал его идею, заключающуюся в
предпочтении выслушивать неподготовленное мнение и первичные заключения
заранее не посвященных в суть происшествия людей.
Они еще беседовали в течение некоторого времени, но, насколько я мог
судить, никакой новой информации инспектор Дун не выудил.
-- Вы хотите встретиться с Мэкки, -- сказал наконец Боб. -- Это молодая
миссис Викерс. Здешние девушки рассказывают ей то, чего никогда не
рассказали бы мне.
Дун кивнул, и я повел его вместе с вездесущим Ричем вокруг усадьбы на
половину Перкина и Мэкки; мы подошли к входу, и я позвонил. Открыл сам
Перкин. Он был одет в комбинезон цвета хаки, вылитый мастеровой, от него
приятно пахло деревом и льняным маслом.
-- Привет, -- поздоровался он, увидев меня. Он был явно- удивлен моему
визиту. -- Мэкки в ванной.
На этот раз инициативу перехватил Дун и представился сам, причем весьма
официально.
-- Я пришел сообщить миссис Викерс, что найдена Анжела Брикел, --
доложил он.
-- Кто? -- равнодушно переспросил Перкин. -- Я и не знал, что кто-то
пропадал. Я не знаю никакой Анжелы... Анжелы... как вы сказали?
Дун терпеливо объяснил, что эта девушка исчезла около семи месяцев тому
назад. Анжела Брикел.
-- Боже праведный! На самом деле? А кто она? -- неожиданно он
встрепенулся, как будто о чем-то вспомнив. -- Не та ли это девушка-конюх,
которая сбежала от нас полгода назад? Я помню, вокруг этого дела была
какая-то возня.
-- Она самая..
-- Вот и прекрасно. Моя жена будет рада, что девушка нашлась. Сейчас я
сообщу ей.
Он повернулся и, зайдя в прихожую, сделал движение, чтобы закрыть за
собой дверь, однако Дун осадил его:
-- Мне бы хотелось поговорить с миссис Викерс лично.
-- Что? Хорошо. Тогда заходите и немного подождите. Джон? Зайдете?
-- Благодарю..
Он провел нас на кухню, которая служила и столовой. Здесь мне еще не
приходилось бывать. Он предложил нам разместиться в ротанговых креслах,
стоящих вокруг круглого стола, выполненного из толстого стекла на трех
опорах в готическом стиле. Портьеры и чехлы на стульях были вышиты цветами
белого и черного цвета на темно-бирюзовом фоне. Вся обстановка в кухне была
суперсовременной.
-- Мэкки испытывает слабость к экстраординарности, иногда это идет
вразрез с хорошим вкусом.
-- Это здорово. Легкий характер.
Эта моя реплика, видимо, немного задела его, однако отреагировать он не
успел,, ибо в этот момент появилась Мэкки -- волосы ее были мокры, выглядела
она свеженькой и довольной жизнью. Первые осторожные слова Дуна вызвали у
нее такую же реакцию, что и у остальных:
-- Шикарно. Где же она?
Постепенное осознание реальных фактов начисто стерло с ее лица
довольную улыбку, она побледнела. Мэкки слушала вопросы, отвечала на них,
никак не смущаясь, что ее могут заподозрить в причастности к этому делу.
-- Вы говорите, что либо она сама убила себя, -- сказала она
безучастным голосом, -- либо... ее кто-то убил.
-- Я не говорил этого, мадам.
-- И то хорошо, -- вздохнула она. -- Все эти вопросы о допинге... о
дружках. О боже! -- она на секунду закрыла глаза, затем вновь распахнула их
и посмотрела на Дуна и на меня.
-- Месяц за месяцем нас преследовали неприятности, связанные с Олимпией
и Ноланом, нас замучили своими вопросами телевизионщики и репортеры, которые
постоянно толклись в нашем доме, и вот, когда мы'вздохнули более или менее
спокойно, все начинается сначала. Я не вынесу этого... не вынесу... неужели
все сначала?