"След хищника" Дик Фрэнсис

**Молния** » 02 апр 2006, 20:52

- Да, вполне. Гости приезжают в основном летом - там прохладнее,
чем на равнине или на побережье. Сейчас там из обслуги тридцать восемь че-
ловек, не считая управляющего. В отеле сто комнат для гостей. И ресторан с
видом на горы.
- Дорого берут?
- Не для бедных,.- сказал он, -но и не для принцев. Для людей с
деньгами, но не для элиты. Несколько человек там завсегдатаи... в основном
пожилые люди. - Он вздохнул. - Сам видишь, я задавал много вопросов. Но
ни один, сколько бы он там ни проживал или ни работал, никакого интереса к
нашим снимкам не проявил.
Мы еще немного поговорили об этом, но так и не пришли ни к какому вы-
воду, разве что Пучинелли решил попробовать завтра побеседовать с разговор-
чивым бандитом о "Вистакларе". А на другой день, в воскресенье, я поехал в
Ламборн.
К тому времени Алисия уже две недели как была свободна. Она даже нак-
расила розовым лаком ногти. На душе у нее явно полегчало, думал я.
- Вы сами покупали лак? - спросил я.
- Нет. Попси.
- А вы сами по магазинам еще не ходили?
Она покачала головой. Я не стал комментировать, но она сказала:
- Наверное, вы думаете, что мне пора бы?
- Да нет. Просто спросил.
- Не давите на меня.
- Не буду.
- Вы не лучше Попси. - Она смотрела на меня почти неприязненно. Это
было что-то совершенно новое.
- Я просто подумал, что лак хорошо смотрится, - спокойно сказал я.
Она, нахмурившись, отвернулась, а я выпил кофе, который налила мне
Попси, прежде чем выйти на двор.
- Это Попси просила вас приехать? - резко спросила Алисия.
- Да, она позвала меня на ленч.
- Она жаловалась, что я веду себя как корова?
- Нет. А вы и правда так себя вели?
- Не знаю. Наверное. Я знаю только, что мне хочется плакать. Швы-
ряться чем попало. Ударить кого-нибудь. - Она и вправду говорила так, буд-
то у нее все внутри кипело, и лишь усилием воли она едва-едва сдерживалась.
- Я отвезу вас в Даунс.
- Зачем?
- Поплакать. Попинать шины. И все такое.
Она взволнованно встала, бесцельно обошла кухню и вышла за дверь. Я
тут же пошел за ней и нашел ее на полдороге к "Лендроверу". Она останови-
лась в нерешительности.
- Идите же, - сказал я, - садитесь.
Я вопросительно показал стоявшей в отдалении Попси на "Лендровер".
Она кивнула. Ключи были в зажигании. Я сел за руль и подождал, пока Алисия
заберется в машину и сядет рядом со мной.
- Это глупо, - сказала она.
Я покачал головой, завел мотор и поехал по той же дороге, по которой
мы ехали три дня назад к тишине, широкому небу и голосам птиц.
Когда я остановился и выключил мотор, Алисия, словно защищаясь, ска-
зала:
- И что теперь? Я даже не могу... плакать.
- Пройдитесь, посмотрите, не захочется ли вам поплакать, а я могу
подождать здесь.
Не глянув на меня, она сделала, как я сказал, - выскользнула из
"Лендровера" и пошла прочь. Ее хрупкая фигурка становилась все меньше и
меньше, но она по-прежнему оставалась на виду. Через довольно долгое время
она повернулась и медленно пошла обратно. Остановилась у открытого окна ма-
шины. Глаза ее были сухи.
- Не могу. Бесполезно, - спокойно сказала она. Я вышел из машины и
встал рядом с ней на зеленой траве.
- Что заставляет вас чувствовать себя в ловушке при занятиях в груп-
пе? - спросил я.
- Это вам Попси сказала?
- Нет. Она просто сказала, что вы не хотите ездить в группе.
Она оперлась на крыло "Лендровера" не глядя на меня.
- Чушь какая-то, - сказала она. - Не понимаю. почему. В пятницу я
уже оделась было для езды. Я хотела... но меня вдруг всю скрутило. Я не
могла дышать. Хуже, чем перед моими первыми большими скачками... но что-то
вроде этого. Я спустилась, но стало только хуже. Потому я сказала Попси,
что у меня болит голова... Это было почти правдой. Вчера то же самое. Я да-
же спуститься не смогла... я чувствовала себя такай жалкой, но я просто не
могла...
Я подумал, затем сказал:
- Начните с подготовки. Подумайте об одежде для скачек. О скаковых
лошадях. О езде по улицам. Подумайте обо всем отдельно, по очереди, а затем
скажите, при какой мысли вы начинаете чувствовать... что вас скручивает.
Она с сомнением посмотрела на меня, моргнула несколько раз, словно
проворачивала все это в голове, затем покачала головой.
- Сейчас я этого не чувствую. Не знаю, что это... я подумала обо
всем. Эти парни... - Последние слова прозвучали словно через силу. Словно
вырвались из глубины души.
- Парни?
- Парни.
- Что - парни?
- Их глаза, - с тем же надрывом произнесла она.
- Если вы поедете в хвосте, они не увидят вас, - сказал я.
- Я думаю об их глазах.
Я посмотрел на ее встревоженное лицо. Ей нужна профессиональная по-
мощь, а не здравый смысл любителя.
- Почему глаза? - спросил я.
- Глаза... - она говорила громко, словно сами слова требовали ожес-
точенности, - они смотрели на меня. Когда я спала. Я знаю. Они входили и
смотрели.
Алисия внезапно повернулась к "Лендроверу" и на самом деле пнула ши-
ну.
- Они приходили. Я знаю. Ненавижу... ненавижу... я не могу выно-
сить... их глаза.
Я обнял ее и прижал к себе.
- Алисия... Алисия... Это же все пустяки... Ну и что, что смотрели?
- Я чувствую себя грязной... липкой...
- Как изнасилование?
- Да.
- Но ведь...
Она молча решительно покачала головой.
- Откуда вы знаете, что они заходили?
- По "молнии", - ответила она. - Я говорила вам, что я запомнила
каждый стежок в этой палатке... Я знаю, сколько зубчиков в "молнии". Иногда
она была открыта на несколько зубцов выше, чем обычно. Они открывали "мол-
нию" и заходили... и застегивали ее на разном уровне... на шесть-семь зуб-
чиков выше, на десять ниже...я боялась этого.
Я стоял, обнимая ее, и не знал, что и сказать.
- Я старалась не обращать внимания. Но мне снилось... - Она осек-
лась, затем закончила: - Мне снились глаза.
Я погладил ее по спине, стараясь утешить.
- Расскажите мне, что еще вам невыносимо, - попросил я.
Она так долго стояла, уткнувшись носом мне в грудь, что я уж начал
было думать, что это все, но наконец с какой-то холодностью в голосе она
заговорила:
- Я хотела понравиться ему. Хотела ему угодить. Я говорила папе и
Пучинелли, что у него был холодный, голос... но это было... только понача-
лу. Всякий раз, как он приходил с микрофоном, чтобы записать мой голос,
я... подлизывалась... - Она помолчала. - Я... ненавижу себя. Мне было
омерзительно... ужасно... невыносимо... стыдно.
Она замолчала. Просто стояла и молчала. Немного погодя я, сказал:
- Очень часто похищенным начинают нравиться их похитители. В этом
нет ничего необычного. Просто человек не может жить без хоть какого-то дру-
жеского участия. В обычных тюрьмах между охранниками и заключенными склады-
ваются определенные дружеские отношения. Когда захватывают группу заложни-
ков, некоторые из них сближаются с захватившими их террористами. Иногда за-
ложники упрашивают освободивших их полицейских не причинять зла похитите-
лям. Вы не должны обвинять себя в том, что вы хотели расположить к себе че-
ловека с микрофоном. Это нормально. Обычно. А он... как он реагировал?
Она сглотнула.
- Он называл меня... милая девочка.
- Милая девочка, - повторил я. Мне она тоже казалась милой. - Не
надо себя винить. С вами все в порядке. Все пытаются расположить к себе по-
хитителей как могут.
- Почему? - горячо спросила она, хотя голос звучал глухо.
- Потому что антагонизм порождает антагонизм. Человек, который суме-
ет расположить к себе похитителя, находится в большей безопасности. Бандиты
тогда вряд ли причинят жертве зло... будут осторожнее - для ее же соб-
ственного блага не будут показывать ей своих лиц. Они не захотят убивать
того, кто им понравился.
Она содрогнулась.
- А что до того, что они приходили смотреть на вас во сне... может,
они с сочувствием на вас смотрели. Может, они хотели удостовериться, что с
вами все в порядке. Ведь они не могли смотреть на вас, когда вы бодрствова-
ли.
Я не был уверен, что сам хоть на йоту верю себе, но это было, по
крайней мере, возможно. А остальное было правдой.
- Ведь эти ребята - не похитители, - сказал я.
- Нет, конечно, нет.
- Просто мужчины.
Она кивнула, по-прежнему уткнувшись мне в грудь.
- Вам ведь не их глаза снятся.
- Нет,-глубоко вздохнула она.
- Не ездите с группой, пока вы не будете чувствовать себя в порядке.
Попси найдет вам лошадь в Даунсе. - Я помолчал. - Не беспокойтесь, если
завтра утром вас снова скрутит. Если знаешь причину болезни, то это не зна-
чит, что болезнь прошла.
Она еще немного постояла, затем медленно высвободилась из моих объ-
ятий и, не глядя мне в лицо, сказала:
- Не знаю, что бы со мной было без вас. Наверняка я попала бы в пси-
хушку.
- Однажды, - мягко сказал я, - я приеду на Дерби и буду аплодиро-
вать вам на финише.
Она улыбнулась и забралась в "Лендровер". Но вместо того чтобы повер-
нуть домой, я повел машину вверх по холму к тренировочному плацу.
- Куда вы едете? - спросила она. - Никуда. Всего лишь сюда. - Я
заглушил мотор и поднял рычаг ручного тормоза. На травянистом склоне стояли
ряды барьеров, пустые и опрятные. Я не собирался выходить из машины. - Я
говорил с Пучинелли, - сказал я.
- О!
- Он нашел еще одно место, где вас держали последние дни.
- О... - тихо сказала она. Однако в голосе ее уже не было ужаса.
- Для вас что-нибудь значит такое название, как отель "Вистаклара"?
Она задумчиво нахмурилась и покачала головой.
- Это в горах, над местечком Виральто, о котором вы мне рассказыва-
ли. Пучинелли нашел там сложенную зеленую палатку. На сеновале заброшенной
конюшни.
- Конюшни? -удивленно спросила она.
- Угу.
Она поморщилась.
- Там не пахло лошадьми.
- Их там уже пять лет как не держат, - сказал я.- Но вы сказали,
что чувствовали запах хлеба. Отель сам выпекает хлеб. Вот только... почему
именно хлеб? Почему вообще не запахи кухни?
Она посмотрела вперед через ветровое стекло на мирные холмы и глубоко
вдохнула свежий душистый воздух. А потом спокойно, без напряжения, объясни-
ла:
- Вечером, когда я ела, приходил один из них и говорил, чтобы я про-
сунула под "молнию" тарелку и парашу. Из-за музыки я никогда не слышала,
как они подходили. Я понимала это, только когда ктонибудь что-то мне гово-
рил. - Она помолчала. - Короче, когда я просыпалась утром, мне приказыва-
ли снова забрать тарелку и парашу... уже чистые и пустые. - Она снова за-
молчала. - Именно тогда я и почувствовала запах хлеба, в эти последние
несколько дней. Утром... когда параша была пуста. - Она замолчала и повер-
нулась ко мне, ожидая моей реакции.
- Жалкое положение, - сказал я.
- М-м... - Она чуть ли не улыбнулась. - Невероятно... но я привык-
ла. Даже и не подумаешь, что к такому можно привыкнуть. Но, в конце концов,
это же собственный запах... и после первых нескольких дней я перестала ощу-
щать его. - Она снова замолчала. - Первые дни я думала, что сойду с ума.
Не от тревоги, чувства вины или ярости: от скуки. Час за часом ничего, кро-
ме этой проклятой музыки... не с кем поговорить, не на что смотреть... я
старалась заниматься зарядкой, но день ото дня я становилась все более ле-
нивой, и спустя недели две-три я просто перестала и стараться что-либо де-
лать. Дни словно слились в один. Я просто лежала, музыка словно текла
сквозь меня, а я думала о своей жизни... Но она казалась такой далекой и
нереальной. Реальной была параша, макароны и пластиковая чашка воды дважды
в день... да еще надежда, что человек с микрофоном будет доволен моим пове-
дением... что я понравлюсь ему.
- М-м... - протянул я. - Вы ему понравились.
- Почему вы так думаете? - спросила она, и я увидел, что эта мысль
ей приятна, что она до сих пор хочет, чтобы похититель похвалил ее, пусть
она и была теперь свободна.
- Думаю, - сказал я, - что, если бы вы взаимно ненавидели друг
друга, он не стал бы рисковать ради второго выкупа. Он был весьма склонен
прекратить это невыгодное дело. Мне кажется, у него просто не было сил
убить вас... потому, что вы понравились ему. - Я увидел потаенную улыбку в
ее глазах и решил на будущее растолковать ей все до конца. Плохо дело, если
она еще и влюбится в своего похитителя постфактум. Или придумает его себе.
- Понимаете, - сказал я, - он причинил много страданий вашему отцу
и украл почти миллион фунтов у вашей семьи. Слава богу, что вы ему понрави-
лись, но ангелом он от этого не стал.
-О!..- Она отчаянно, очень по-итальянски всплеснула руками. - По-
чему вы всегда такой... такой чуткий?
- Из-за шотландских предков, - сказал я. - Они были народом суро-
вым и умели сдерживать свои горячие головы. И их кровь превалирует и портит
все дело, когда испанская четверть моей кровушки пытается взыграть.
Она, чуть ли не смеясь, склонила голову набок.
- Вы никогда еще столько о себе не рассказывали.
- Подождите, еще не то услышите.
- Вы не поверите, - глубоко вздохнув и потянувшись, сказала она,
- но я в конце концов начинаю чувствовать себя абсолютно в порядке.

**Молния** » 02 апр 2006, 20:52

ГЛАВА 9

Июль тихо ушел и унес с собой нудные дожди, и с грозами ворвался ав-
густ. В ту неделю в лондонском офисе работы было мало, но зато в Италии
много чего произошло.
Пучинелли звонил дважды сказать, что все по-прежнему, но в третий
возбужденно сообщил, что данное Ченчи объявление о награде принесло резуль-
таты. Текст объявления и портреты похитителей были развешаны во всех общес-
твенных местах в Болонье и по всей провинции. Какая-то женщина позвонила
самому Паоло Ченчи и сказала, что знает, где находится часть выкупа.
- Синьор Ченчи сказал, что она говорила весьма злорадно. Она сказа-
ла, что пусть "он" потеряет свои деньги. Но кто такой этот "он", она не
сказала. В любом случае мы с синьором Ченчи завтра утром поедем в то место,
на которое она указала, и, если мы найдем деньги, он отправит ей вознаграж-
дение. На адрес маленького, средней паршивости отеля. Мы отыщем эту женщину
и допросим ее.
На следующий вечер он был уже не в таком радужном настроении.
- Правда, мы нашли кое-какие деньги, - сказал он. - Но, к нес-
частью, не слишком много, если подумать обо всей сумме.
- И сколько?
- Пятьдесят миллионов лир.
- Это... - я быстренько подсчитал в уме, - около двадцати пяти ты-
сяч фунтов. М-м... Я бы сказал, доля одного из бандитов, причем не главно-
го.
- Согласен.
- Где ты нашел деньги?
- В камере хранения на вокзале. Женщина назвала синьору Ченчи номер
ячейки, но у нас не было ключей. Зато был специалист, который эту ячейку
вскрыл.
- Значит, кто бы их там ни оставил, он все еще думает, что они на
месте?
- Да. Они действительно на месте, но мы сменили код замка. Если кто
попытается ячейку вскрыть, ему придется просить другой ключ. Тогда мы его и
возьмем. Мы устроили хорошую западню. Деньги лежат в мягкой дорожной сумке
с "молнией". Номера банкнот совпадают с теми, что на фотографиях. Это, вне
всякого сомнения, часть выкупа. Синьор Ченчи отослал вознаграждение в пять
миллионов лир, и мы попытаемся задержать женщину, когда она за ними придет.
Однако мы с ним оба разочарованы, что нашли так мало денег.
- Это лучше, чем ничего, - сказал я. - Расскажи, как успехи.
С "горячими" деньгами обычно поступают двумя способами, из которых
самый простой- запрятать свою долю где-нибудь, пока не минет самая острая
фаза поисков. Жулики определяют срок безопасности весьма вольно - от меся-
ца до нескольких лет, а потом очень осторожно тратят деньги подальше от до-
ма, обычно на то, что потом можно было бы сразу же перепродать.
Второй, более хитрый способ обычно используется при большом количес-
тве денег. "Горячие" деньги сдают в какой-нибудь притон, профессионалу, ко-
торый купит их за две трети их номинальной стоимости и наживется, сплавляя
их пачками ничего не подозревающей публике через маклеров в казино, на рын-
ках, ярмарках, на скачках, везде, где из рук в руки быстро переходит боль-
шое количество наличных. К тому времени, когда "горячие" деньги вернутся в
широко раскинувшие свои филиалы банки, источник их уже не определить.
Какая-то часть миллионов Паоло Ченчи - около трети - могла пойти в
такое "отмывание", что-то могло быть поделено между членами шайки, и кто
знает, сколько их. Часть могли потратить авансом на различные расходы, к
примеру, на аренду пригородного дома. Расходы на удачное похищение всегда
высоки, и выкуп никогда не идет в доход целиком. И все равно, несмотря на
риск, это самый быстрый из известных путей заработать состояние. Тем более
в Италии, где шанс быть выслеженным и похищенным достигает процентов пяти.
В стране, где женщина не может пройти по улице с сумкой в руке из боязни,
что эту сумку порежут воры или вырвут мотоциклисты, похищения людей рас-
сматриваются как жизненные реалии. Нечто вроде язвы.
Пучинелли позвонил двумя днями позже. Настроение у него было хорошее.
Он сообщил, что за женщиной, получившей вознаграждение, проследили до само-
го ее дома, не вызывая подозрений. Оказалось, что она жена человека, отси-
девшего в тюрьме два срока за нападения на спиртовые склады. Соседи гово-
рят, что он ухлестывает за девушками, а жена у него чертовски ревнива. Пу-
чинелли считал, что арест подозреваемого и обыск особого труда не составят.
На следующий вечер он позвонил и сообщил, что при обыске в кармане его пид-
жака нашли талон на ячейку в камере хранения. Подозреваемого звали Джованни
Санто. Теперь он сидел в камере, и информация из него перла, как лава из
вулкана.
- Дурак он, - пренебрежительно сказал Пучинелли. - Мы сказали ему,
что он загремит в тюрьму на всю жизнь, если не будет сотрудничать с нами, и
он перепугался до смерти. Он назвал нам имена всех похитителей. Всего их
семеро. Двух мы уже, естественно, взяли, теперь Санто. Сейчас пошли брать
трех остальных.
- А Джузеппе? - спросил я, когда он замолчал.
- Джузеппе, - неохотно ответил он, - не из них. Джузеппе - седь-
мой. Он был главным. Набирал остальных. Все они прежде уже совершали прес-
тупления. Санто не знает ни настоящего имени Джузеппе, ни откуда он родом,
ни куда он уехал. Боюсь, что в этом Санто не врет.
- Ты прямо чудеса творишь, - сказал я. Он скромно кашлянул.
- Мне повезло. Эндрю... это только между нами... я должен признать,
что разговоры с тобой для меня очень полезны. Когда я говорю с тобой, мне
все становится понятнее. Странно.
- Продолжай в том же духе, - ответил я.
- Да уж! Это дело приятное.
Он позвонил через три дня, чтобы сообщить, что теперь все шесть бан-
дитов под стражей и что найдено еще сто миллионов из денег Ченчи.
- Мы также записали голоса всех шестерых, сделали отпечатки голосов
и проанализировали их, но ни один из них не похож на голос на пленке. И ни
один из бандитов не похож на того человека, которого ты видел, - того, с
фоторобота.
- Джузеппе, - сказал я. - На записях - его голос.
- Да, - мрачно согласился Пучинелли. - Никто из них прежде его не
знал. Он подцепил одного в баре, а тот привел остальных пятерых. Мы предъ-
явим обвинение всем шестерым, это несомненно, но без Джузеппе все это бес-
смысленно.
- М-м... - Я помолчал. - Энрико, это правда, что некоторые из сту-
дентов, которые в своей горячей юности вступали в "Красные бригады", вырос-
ли из этого и стали обычными добропорядочными гражданами?
- Слышал о таком, но они, конечно же, не распространяются о своем
прошлом.
- Хорошо... просто меня осенило пару дней назад, что Джузеппе мог
узнать о технике похищения, еще будучи студентом, от членов "Красных бри-
гад". И даже сам состоял в них.
- Твоя картинка для "Айдентикит" не подходит ни под одно описание
преступника, - с сомнением сказал Пучинелли.
- Я просто подумал, может, стоит показать фоторобот бывшим студентам
примерно такого же возраста, скажем, двадцати пяти - сорока лет, на ка-
ких-нибудь студенческих встречах? Хоть слабый, да шанс.
- Попробую, - сказал он. - Но, я уверен, ты знаешь, что "Красные
бригады" построены по принципу малых ячеек. Люди из одной ячейки не опозна-
ют человека из другой, потому что никогда его не видели.
- Я знаю об этом и понимаю, что шансов на успех мало, и на это уйдет
много труда, может быть, пустого.
- Я подумаю.
- Ладно.
- Все университеты закрыты на летние каникулы.
- Да, - сказал я. - Но осенью...
- Я подумаю, - повторил он. - Доброй ночи, друг. Спокойного тебе
сна.
Алисия узнала от отца о том, что нашли часть выкупа и взяли шестерых
похитителей.
- О...- бесцветно сказала она. - Но вашего человека с микрофоном
среди них нет.
- О! - Она виновато посмотрела на меня, услышав, как и я, в соб-
ственном голосе еле заметное облегчение. Мы сидели у Попси в крошечном те-
нистом садике, где на лоскутке травы теснились четыре шезлонга, а каменная
стена ничуть не мешала видеть окружавшие двор с трех сторон конюшни. Мы пи-
ли кофе со льдом - после гроз пала жара, - позванивая кубиками льда, а
лошади вежливо наблюдали за нами, высовывая морды из денников поверх низких
дверей.
Я напросился к ним в свой выходной. Ни Попси, ни Алисия не имели ни-
чего против. Когда я приехал, я застал одну Попси - во дворе, как обычно.
- Привет, - сказала она. - Извините, что мокро. - Она стояла в
зеленых резиновых сапогах, со шлангом в руке, поливая заднюю ногу большой
гнедой лошади. Боб держал лошадь за голову. Она тоскливо посмотрела на ме-
ня. Вода потоком стекала по двору в канаву.
- У нее ноги, - сказала Попси, словно это все объясняло.
По мне, у нее были все четыре ноги. Я едва удержался, чтобы не ляп-
нуть этого вслух.
- Алисия пошла по магазинам, - сказала Попси. - Это ненадолго.
Она похлюпала прочь и завернула кран, бросив шланг возле него.
- Пока хватит, Боб, - сказала она. - Пусть Джеймс свернет шланг.
- Она вытерла руки о брюки и ярко полыхнула на меня зелеными глазами.
- Знаете, а она ездит, - сообщила Попси, когда Боб повел гнедую в
стойло, - но только в Даунсе. Она приезжает туда и уезжает вместе со мной
на "Лендровере". Мы не обсуждаем это. Таков распорядок дня.
- А как она в остальном?
- Я бы сказала, намного веселее. - Попси широко улыбнулась и слегка
похлопала меня по плечу. - Я просто не понимаю, как такой хладнокровный
тип может вернуть кого-то к жизни.
- Я не хладнокровный, - обиделся я.
- Да? - Она окинула меня насмешливым взглядом. - Да вы прямо же-
лезный. Вы мало улыбаетесь. Вы не пугаете... но я уверена, что если попыта-
етесь, то можете испугать.
Я покачал головой.
- Вы когда-нибудь напиваетесь?
- Нечасто.
- Скорее никогда. -Она показала на кухню. - Хотите выпить? Сейчас
чертовски жарко.
Мы вошли в прохладное нутро дома. Она стряхнула на пороге сапоги,
прямо в коричневых носках пошла на кухню и принесла из холодильника белого
вина.
- Я прямо сейчас готова поспорить, - говорила она, наливая вино, -
что вам никогда не приходилось беспомощно хихикать, петь вульгарные песенки
или... в общем, садиться в лужу.
- Часто.
"Да-а?" - сказал ее взгляд. Она грузно уселась на стул, положив ноги
на другой.
- Ну, иногда, - сдался я.
Она задумчиво отпила вина.
- Ну и что вас заставляет хихикать?
- Ох... ну, как-то раз я был при одной итальянской семейке во время
расследования похищения, и они все вели себя как герои мыльной оперы - го-
ворили на повышенных тонах, и это было неприятно. Я время от времени уходил
наверх, чтобы удержаться от смеха... меня все время охватывали приступы
этого ужасного хихиканья, хотя само-то дело было смертельно опасным. Мне
было невероятно трудно. У меня все мускулы лица болели от усилий сохранять
спокойное выражение.
- Прямо как когда хочется расхохотаться в церкви, - кивнула Попси.
- Именно так.
Мы потягивали холодное вино и дружески рассматривали друг друга, а
через пару минут появилась Алисия с полной сумкой всяческой бакалеи и при-
ветливой улыбкой. Щеки ее наконец-то порозовели - казалось, в ней возроди-
лась прежняя девочка. Даже посадка головы изменилась - к ней вернулось са-
моуважение, и спину она теперь держала прямо.
При виде ее я поднялся и поцеловал ее в щеку, а она поставила сумку
на стол и обняла меня.
- Привет, - сказала она. - Заметьте, пожалуйста, я ходила в мага-
зин. Уже третий раз. Теперь мы снова вернулись к делам... не говоря уж о
том, что никакой нервотрепки.
- Потрясающе.
Она налила себе немного вина, и мы втроем мирно съели ленч. А потом,
когда Попси пошла в свой офис поработать с бумагами, я в саду рассказал
Алисии о новых арестах.
- Думаете, они поймают его... того, с микрофоном? - спросила она.
- Он называл себя Джузеппе, - сказал я. - хотя почти .наверняка
его зовут по-другому. Шесть бандитов знали его под именем Джузеппе и больше
ничего. Я думаю, он хладнокровный и умный человек, и боюсь, Пучинелли ни
его, ни основную часть выкупа за вас не найдет.
Она немного помолчала, а затем, сказала:
- Бедный папа. Бедные все мы. Мне так нравился дом в Миконосе... там
было столько света, рядом сапфировое море... Папа говорит, что возвращенных
денег не хватит, чтобы сохранить его. Говорит, что он отложил его продажу
просто потому, что надеется... но ведь дело не просто в стоимости дома,
есть еще расходы на содержание....мы платим два или три раза в год. Этот
дом и прежде был для нас роскошью. - Она помолчала. - Это часть моего
детства. Часть моей жизни.
- И Джузеппе отнял ее, - сказал я.
Она вздрогнула и в конце концов кивнула.
- Вы правы.
Мы выпили кофе со льдом. Время спокойно ползло себе.
- Я подумала о том, чтобы на следующей неделе "выступить на скачках.
В Брайтоне. Майк Ноланд выпускает там много лошадей, поскольку обычно тре-
нирует их в Суссексе, а там живет много владельцев лошадей. Я могу поехать
и поговорить с ним... показать ему, что я еще жива.
- А если я поеду с вами, - спросил я, - это ничего?
Она улыбнулась все еще наблюдающим за нами лошадям.
- Ничего.
- Когда?
- В среду.
Я подумал о расписании дежурств.
- Я улажу, - сказал я.

**Молния** » 02 апр 2006, 20:53

Джерри Клейтон с видом страдальца согласился подежурить за меня с че-
тырех до полуночи, и я рано утром поехал в Ламборн за Алисией, задержав-
шись, только чтобы выпить кофе и выслушать бодрое напутствие от Попси перед
трехчасовой поездкой в Брайтон.
- Меня бы подвезли, - сказала Алисия. - Вам незачем было делать
такой огромный крюк.
- Конечно, - ответил я. Она вздохнула, но вроде бы не с сожалением.
- Полдюжины тренеров или жокеев поедут отсюда в Брайтон.
- Господь им навстречу.
- Так что меня все равно подвезут до дому.
Я искоса глянул на нее.
- Я повезу вас, если вы не дадите категорического отказа.
Она не ответила, просто улыбнулась. Мы поехали в Брайтон и по дороге
разговаривали о многих вещах, для которых раньше не хватало душевного спо-
койствия, - о том, что нам нравится или не нравится, о различных местах,
книгах и людях, о королях и капусте.
Я впервые видел ее в юбке, если, конечно, не считать той ночной ру-
башки, которую я натянул на нее, пока она была без сознания. Вид ее худень-
кого нагого тела невольно встал у меня перед глазами. Честно говоря, прият-
ное воспоминание. Для Брайтона она оделась в опрятное платье светло-кофей-
ного цвета, а под короткими кудряшками сверкали большие золотые серьги.
Ее появление на ипподроме было встречено с ошеломляющей радостью -
каждый норовил обнять ее так, чтобы аж кости затрещали. Она много раз пред-
ставляла меня, но никто не обращал на меня внимания. Все смотрели только на
нее, с любопытством - но и с любовью, - пожирая ее глазами.
- Алисия! Как здорово!
- Алисия! Невероятно!
- Алисия! Чудесно... сногсшибательно... замечательно: чертовски здо-
рово...
Ей нечего было сомневаться в том, что владельцы лошадей Майка Ноланда
заметят ее возвращение. По крайней мере четыре пары с широкими улыбками за-
верили ее в том, что они просто горят желанием видеть ее в седлах их коней,
как только она войдет в форму. Сам Майк Ноланд, крупный человек лет пятиде-
сяти, сказал, что пора кончать возиться с конями Попси и поработать с его
двухлетками. А в небрежных приветствиях проходящих мимо пестро разодетых
жокеев слышалась искренняя радость.
- Привет, Алисия, как дела?
- Как поживаешь?
- Отлично, рад снова тебя видеть!
- Надевай сапоги, Ченчи!
Их откровенное товарищеское дружелюбие много для нее значило. Я ви-
дел, что дурные предчувствия, связанные с этим выездом, с каждой минутой
исчезали, сменяясь уверенностью в том, что она вернулась домой. Но она все
равно держала меня рядом, часто поглядывая на меня, словно проверяя, тут ли
я, и не делала ни шагу без меня.
Самих скачек я, почитай, и не видел. Она тоже, поскольку вокруг так и
теснились люди, желающие поговорить. День для меня оборвался сообщением,
переданным по громкоговорителю после четвертого заезда.
- Мистер Эндрю Дуглас, прошу вас пройти в офис распорядителя скачек.
Мистер Эндрю Дуглас, прошу вас пройти в офис распорядителя скачек.
Алисия со встревоженным видом сказала, что покажет мне, где тут офис,
и объяснила, что так почти всегда сообщают дурные новости.
- Надеюсь, что это... не о папе, - сказала она. - Попси вызвала бы
вас так... чтобы не пугать меня...
Мы быстро пошли в офис распорядителя, отмахиваясь от непрекращающихся
приветствий и улыбок. С каждым шагом Алисия все больше беспокоилась, но,
когда мы прибыли, сам распорядитель отмел ее страхи.
- Мне очень жаль, мистер Дуглас, - сказал он мне, - но у меня для
вас дурные новости. Не позвоните ли по этому номеру? - Он протянул мне
листок бумаги. - С вашей сестрой случилось несчастье. Мне очень жаль.
- Ой! - тихо воскликнула Алисия, не зная, обрадоваться ей или испу-
гаться, и я успокаивающе положил ей руку на плечо.
- Тут рядом есть телефон, - сказал распорядитель и показал на ма-
ленький отгороженный закуток в дальнем конце комнаты. - Позвоните по тому
аппарату. Как я рад снова видеть вас, мисс Ченчи!
Она рассеянно кивнула и пошла за мной.
- Мне так жаль... - сказала она. Я покачал головой. У меня не было
сестры. Номер на листке бумаги был телефоном офиса. Я набрал номер, и мне
ответил Джерри Клейтон.
- Это Эндрю, - сказал я.
- Слава Богу. Мне тут пришлось наврать с три короба, прежде чем они
раскачались вызвать тебя.
- Что стряслось? - Я изобразил соответствующее случаю волнение.
Он помолчал.
- Тебя могут подслушать?
- Да.
Сам распорядитель вполуха слушал меня, а Алисия так вообще в оба.
Два-три человека смотрели в мою сторону.
- Хорошо. Я и не ожидал комментариев. На пляже в ВестВиттеринге по-
хитили мальчика. Это где-то в часе езды от Брайтона по побережью. Давай дуй
туда скорее и поговори с матерью. Ладно?
- Где она?
- В отеле в Брикуотере на Бич-роуд, бьется головой в стенку. Я по-
обещал ей, что через два часа мы ей кого-нибудь пришлем и займемся этим де-
лом. Она не в себе, и толку от нее не добьешься. Мы получили звонок от Хоп-
пи из "Ллойдз". Отец связался со страховой компанией и по цепочке дошел до
нас. Он получил указания сидеть у телефона. Сейчас к нему едет Тони Вэйн.
Запишешь номер?
- Да, не бросай трубку. - Я нашарил ручку и какую-то бумажку. -
Давай.
Он продиктовал номер телефона отца ребенка.
- Его зовут Джон Неррити, - он произнес по буквам. - Имя ребенка
Доминик. Мать зовут Миранда. Сын с матерью были в отеле одни, поехали на
выходные, отец по делам остался дома. Все усек?
- Да.
- Уговори ее согласиться на вмешательство полиции.
- Да.
- Потом позвонишь? Жаль, что испортил тебе праздник.
- Выезжаю тотчас.
- Ни пуха.
Я поблагодарил распорядителя скачек и вышел из его офиса. Алисия с
состраданием смотрела на меня.
- Мне нужно ехать, - извинился я. - Вас никто не подбросит до Лам-
борна? Может, Майк Ноланд?
Хотя она и сама раньше предлагала это, казалось, сейчас мысль об этом
испугала Алисию, и она решительно помотала головой. В глазах ее стоял ужас.
- Нет, - пробормотала она. - Может, я поеду с вами? Пожалуйста...
я не помешаю. Честное слово. Обещаю. Я могу помочь... вашей сестре.
- Вы никогда мне не мешаете, но взять вас с собой я не могу. - Я
посмотрел сверху вниз на ее умоляющее лицо, такое откровенно беззащитное.
- Идемте к машине, подальше от всей этой толпы, и я все вам объясню.
Мы вышли из ворот, подошли к парковке, и я сказал:
- У меня нет никакой сестры. Аварии тоже не было. Я должен уехать по
работе... похитили ребенка. Я должен ехать к его матери... потому, дорогая
Алисия, мы должны отыскать Майка Ноланда. С ним вы будете в безопасности.
Вы хорошо его знаете.
На ее лице чувство вины мешалось с ужасом, ее трясло.
- Может, я успокою мать? Я могла бы рассказать ей... сказать, что ее
ребенок вернется... как и я.
Я помедлил, понимая, что ее предложение вызвано ее нежеланием ехать
домой с Майком Ноландом, но мне показалось, что в нем вообще-то есть смысл.
Может, Алисия и вправду поможет Миранде Неррити. Я глянул на часы.
- Миссис Неррити меня ждет, - нерешительно сказал я, но она переби-
ла меня:
- Кто? Как вы сказали?
- Неррити. Миссис Миранда Неррити. Но...
У нее буквально упала челюсть.
- Но я же ее знаю, - сказала она. - Или, по крайней мере, встреча-
лась... Ведь ее мужа зовут Джон Неррити, да?
Я в замешательстве кивнул.
- Их лошадь выиграла Дерби, - сказала Алисия. Я поднял голову. Ло-
шади. Столько лошадей.
- Что такое? - спросила Алисия. - Почему вы такой... мрачный?
- Верно, - сказал я. Это был не совсем чтобы ответ. - Садитесь в
машину. Я буду рад, если вы поедете со мной. Конечно, если вы на самом деле
собираетесь ехать. Но весьма вероятно, что сегодня вечером мы в Ламборн не
попадем. Ничего?
Вместо ответа она уселась на переднее сиденье и закрыла дверь. Я обо-
шел машину и сел рядом. Когда я завел мотор и выехал из ворот, она сказала:
- Лошадь Неррити выиграла Дерби в прошлом году. Ординанд. Помните?
- М-м... - На самом деле я, конечно, не помнил.
- Лошадь была не особо выдающейся, - задумчиво сказала она, -
или, по крайней мере, никто ее таковой не считал. Конь был аутсайдером.
Тридцать три к одному. Но он выиграл и в этом году. - Она замолчала. -
Мне невыносимо думать об этом ребенке.
- Его зовут Доминик, - сказал я. - Выньте карту из "бардачка" и
найдите кратчайшую дорогу в Чичестер.
Она потянулась за картой.
- Сколько ему лет?
- Не знаю.
Стоял золотой полдень. Мы поехали на запад через Суссекс и наконец
прибыли в брикуотерский отель. Он стоял прямо на усыпанном галькой берегу у
Вест-Виттеринга.
- Смотрите, - сказал я, нажимая на тормоз и стаскивая с себя гал-
стук, - ведите себя как отдыхающая. В отель входите не торопясь. Разгова-
ривайте со мной. И старайтесь не казаться взволнованной. Ладно?
Она озадаченно посмотрела на меня, потом поняла.
- Думаете... кто-нибудь следит?
- Обычно да, - строго сказал я. - Всегда нужно принимать во внима-
ние, что кто-нибудь следит. Похитители оставляют наблюдателей, чтобы уве-
риться, что не набежит полиция.
- О!
- Итак, мы тут отдыхаем.
- Да, - ответила она. - Выходим.
Мы, потягиваясь, вылезли из машины. Алисия отошла на несколько шагов
от отеля посмотреть на Ла-Манш, прикрывая глаза рукой и говоря со мной че-
рез плечо:
- Пойти, что ли, поплавать...
Я обнял ее за плечи и немного постоял рядом с ней.
- Не забывай о медузах, - поддразнил ее я, и мы вошли в стеклянные
двери отеля в широкий, заставленный креслами вестибюль. За столиком сидело
несколько человек, а за полированной коричневой конторкой с надписью "Ре-
гистрация" туда-сюда расхаживала девушка.
- Привет, - с улыбкой сказал я. - Тут вроде бы остановились наши
друзья. Миссис Неррити.
- И Доминик, - добавила Алисия.
- Верно, - спокойно ответила девушка. Она просмотрела список посто-
яльцев. - Комната тридцать шесть... но они скорее всего еще на пляже.
Славный денек, не правда ли?
- Чудесный, - кивнула Алисия.
- А вы не могли бы позвонить в номер? - спросил я. - На всякий
случай.
Девушка послушно повернулась к коммутатору и, к собственному удивле-
нию, получила ответ.
- Возьмите трубку,- сказала она, положив трубку на конторку, и я с
надлежащей улыбкой взял ее.
- Миранда? - спросил я. - Это Эндрю Дуглас.
- Где вы? - тихо спросила она полным слез голосом.
- Внизу, в отеле.
- Ох... поднимайтесь... я просто не могу вынести...
- Уже иду, - ответил я.
Девушка указала нам, куда идти. Мы добрались до комнаты с видом на
море с двумя кроватями и отдельной ванной. Нам открыла Миранда Неррити.
Глаза у нее распухли, в руке она сжимала промокший носовой платок.
- Они сказали, - в промежутках между рыданиями говорила она, - тот
человек в Лондоне сказал... вы вернете Доминика... он обещал... Эндрю Дуг-
лас вернет его... он всегда добивается... не волнуйтесь... но как я могу не
волноваться? О Господи... мой малыш... Верните его мне. Верните!
- Хорошо, - мягко сказал я. - Сядьте. - На сей раз я обнял за
плечи не Алисию, а ее, и повел ее к одному из кресел. - Расскажите нам,
что случилось. Тогда мы составим план, как его вернуть.
Миранда немного взяла себя в руки, с удивлением узнала Алисию и пока-
зала на листочек бумаги, лежавший на одной из кроватей.
- Мне передала его маленькая девочка, - сказала она сквозь слезы.
- Она сказала, что ее попросил какой-то дядя. О Боже... Господи...
- Сколько лет было девочке? - спросил я.
- Что? А... восемь... около этого... не знаю.
Алисия опустилась на колени возле Миранды, чтобы ее утешить. Ее соб-
ственное лицо снова было бледным и напряженным. Я взял листок, развернул
его и прочел неуклюже отпечатанное послание:
"Твой ребенок у нас. Позвони своему старику. Пусть едет домой. Мы
скажем ему, чего мы хотим. Никому ничего не рассказывайте, если хотите,
чтобы ваш ребенок к вам вернулся. Не обращайтесь в полицию, иначе мы наде-
нем ему пластиковый мешок на голову. Усекла?"
Я выпустил бумажку.
- Сколько Доминику лет? - спросил я.
- Три с половиной, - ответила Миранда.

**Молния** » 02 апр 2006, 20:53

ГЛАВА 10

Миранде было двадцать шесть. У нее были длинные белокурые волосы,
расчесанные на прямой пробор, и при других обстоятельствах она могла бы по-
казаться красивой. Она все еще была в купальнике и махровом халате поверх
него, ноги ее были в пляжном песке. Распухшие от слез глаза потускнели,
словно затянутые пленкой, будто это могло оградить ее от страшной реальнос-
ти. Она размахивала руками, словно для нее совершенно немыслимо было не де-
лать хоть что-нибудь.
По привычке я носил с собой плоский футляр вроде портсигара, где,
кроме прочего, лежали кое-какие таблетки. Я вынул футляр, открыл его и дос-
тал полоску таблеток в фольге.
- Выпейте одну, - сказал я, наливая в стакан воды и выдавливая таб-
летку из обертки.
Миранда покорно проглотила таблетку.
- Что вы ей дали? - спросила Алисия.
- Транквилизатор.
- Вы все время с собой их носите? - недоверчиво спросила она.
- Почти, - кивнул я. - Транквилизаторы, снотворное, аспирин, сер-
дечные таблетки. На случай первой помощи.
Миранда выпила всю воду.
- У них в отеле есть служба сервиса? - поинтересовался я.
- Что? - рассеянно спросила она. - Да, наверное... Они скоро при-
несут ужин для Доминика. - Эта мысль снова заставила ее разрыдаться. Али-
сия обняла ее с совершенно расстроенным видом.
Я позвонил в службу сервиса, заказал крепкий, насколько только воз-
можно, чай на троих. Печенье? Да, конечно. Уже несут, ответили мне. Вскоре
в дверях появилась горничная с подносом. Я взял у нее поднос и поблагодарил
за заботу.
- Миссис Неррити, выпейте, - сказал я, ставя поднос и наливая ей
чаю. - И поешьте печенья. - Я налил чаю для Алисии. - Вы тоже выпейте,
- сказал я.
Они совершенно автоматически ели и пили. Транквилизатор, кофеин и
карбогидрат постепенно начали оказывать влияние на Миранду, боль притупи-
лась, и. она смогла описать то, что случилось.
- Мы сидели на песке... с ведерком и совком... строили замок. Он так
любит строить замки... - Она замолчала и сглотнула комок в горле, слезы
потекли по ее щекам. - Песок был мокрым, и я оставила наши вещи на галь-
ке... полотенца, пляжный стульчик, коробку с ленчем из отеля, игрушки Доми-
ника... Был чудесный жаркий день, без обычного ветра... я пошла посидеть на
стульчике... я все время смотрела за ним, он был всего в тринадцати ярдах
от меня... даже меньше, меньше... он сидел на корточках, играл с ведерком и
совочком, строил замок... Я все время на него смотрела, правда, - ее голос
сорвался на тонкий плач. Чувство вины, страшное и жестокое, снова пронзило
ее.
- На берегу было много народу? - спросил я.
- Да, да... было так тепло... Но я смотрела на него, я все время его
видела...
- И что случилось?
- Лодка...
- Что за лодка?
- Лодка загорелась. Я посмотрела на нее. Все смотрели. А затем...
когда я обернулась... его там не было. Я не испугалась. Ведь и минуты не
просило... я подумала, что он пошел посмотреть на лодку... я стала искать
его... а затем подошла девочка и протянула мне записку... я прочла...
Воспоминание о том страшном мгновении накрыло ее волной. Чашка и
блюдце задрожали у нее в руках, и Алисия забрала их.
- Я все кричала, звала его... бегала по берегу... я не могла пове-
рить... ведь всего минуту назад я его видела... затем я пришла сюда... не
знаю, как добралась... я позвонила Джону... бросила все вещи на пляже... на
берегу...
- Когда будет высокий прилив? - спросил я.
Она непонимающе .уставилась на меня
- Этим утром... прилив только что ушел... песок был весь мокрый...
- А лодка? Где была лодка?
- На песке.
- Что это была за лодка? - спросил я.
- Прогулочный ялик, - растерянно сказала она. - Но при чем тут он?
Тут миллион прогулочных яликов.
Только вот этот миллион прогулочных яликов не загорается как раз тог-
да, когда похищают маленького ребенка. Весьма невероятное совпадение.
- Вы обе попейте-ка еще чаю, - сказал я. - Я схожу вниз и принесу
с пляжа вещи. Затем позвоню мистеру Неррити...
- Нет, - забормотала Миранда. - Не надо! Не надо!
- Но мы должны.
- Он так разгневан, - жалобно сказала она. - Он... разозлен. Гово-
рит, что... что я виновата... вы его не знаете... я не хочу с ним разгова-
ривать... я не могу...
- Ладно, - сказал я. - Позвоню из другого места, не из этой комна-
ты. Вернусь быстро, как смогу. Вы вдвоем справитесь?
Алисия кивнула, хотя ее и саму трясло. Я спустился вниз и нашел теле-
фон, втиснутый в закуток в холле у входа.
По телефону Джона Неррити ответил Тони Вэйн.
- Ты один? - спросил я.
- Нет. А ты?
- Да. Как дела?
- Бандиты сказали, что он получит ребенка в целости и сохранности...
при определенных условиях.
- И каковы условия?
- Пять миллионов.
- Господи Иисусе! - воскликнул я.-А у него есть пять миллионов?
- Отель в Брикуотере был достаточно приличным местом, но отнюдь не
тем, где живут миллионеры.
- У него есть лошадь, - прямо сказал Тони.
Лошадь. Ординанд, победитель в Дерби.
- Ординанд? - спросил я.
- А ты без дела не слоняешься. Да, Ординанд. Бандюги хотят, чтобы он
тотчас же его продал.
- Как они ему об этом сказали?
- По телефону. Никаких записей, конечно же, пока нет. Он говорит,
что это был грубый голос, сплошной сленг. Агрессивный. Угрожал.
Я рассказал Тони об отпечатанном письме.
- Тот же тип речи?
- Да. - Тони редко когда удерживался, чтобы не послать по матери то
или это, так что подобная сдержанность всегда вызывала удивление. На самом
деле он просто редко срывался в присутствии клиента. - Насколько я пони-
маю, эта лошадь - главное, чтобы не сказать единственное, имущество мисте-
ра Неррити. Он... м-м-м...
- Прямо осатанел? - понял я.
- Да.
Я слегка улыбнулся.
- Миссис Неррити даже слегка боится его.
- Неудивительно.
Я рассказал Тони о том, как произошло похищение, и подумал, что поли-
ции стоит очень тщательно и быстро осмотреть этот ялик.
- Ты еще ничего не рассказал местным легашам? - Нет. Миранду при-
дется уламывать. Я этим займусь. Что ты им со своей стороны сказал?
- Да ничего. Я растолковал мистеру Неррити, что без полиции мы ему
помочь не сможем. Но ты же знаешь, что это такое.
- М-м. Я скоро тебе перезвоню.
- Ага.
Он положил трубку, а я неторопливо вышел из отеля, закатал брюки до
колена и широкими шагами сбежал по каменистому берегу к песку. Как только я
дотуда добрался, я снял ботинки и носки и неторопливо пошел по берегу, неся
их в руках и наслаждаясь вечерним солнцем.
Вдоль берега на некотором расстоянии друг от друга стояли волноломы,
черными короткими пальцами протягиваясь в море. Местами они подгнили и об-
росли ракушками и водорослями. Стульчик, полотенца и личные вещи Миранды
одиноко лежали на гальке. Большинство других посетителей пляжа уже собрали
вещи. А неподалеку у полурастоптанного песчаного замка до сих пор лежали
красное пластмассовое ведерко и голубой совочек. Британская пляжная публи-
ка, подумал я, по-прежнему остается замечательно честной.
Обгоревшие остатки ялика были центром притяжения для немногочисленных
оставшихся на пляже отдыхающих. Обшивка уже на дюйм погрузилась в завихре-
ния вернувшегося прилива. Я шлепал по воде вокруг лодки, как один из любо-
пытных, и как мог близко рассматривал ее остов.
Лодка была из фибергласса и во время пожара сплавилась. Снаружи не
осталось сколько-нибудь разборчивого регистрационного номера, хотя алюмини-
евая мачта пережила пожар и по-прежнему указывала в небо, как восклицатель-
ный знак. Парус, на котором должны были быть опознавательные знаки, сгорел
дотла и лежал кучкой пепла у ее основания. Что-нибудь среди этих обугленных
остатков могло бы помочь - но прилив неумолимо приближался.
- Может, вытащим ее на гальку? - предложил я какому-то человеку,
который, как и я, бродил по воде вокруг лодки. Он пожал плечами.
- Это не наше дело.
- А в полицию звонили? - спросил я.
Он снова пожал плечами.
- Без понятия.
Я подошел к лодке с другой стороны и попытался поговорить с более от-
ветственным с виду человеком, но он тоже только покачают головой и пробор-
мотал что-то насчет того, что уже все равно поздно, зато два четырнадцати-
летних подростка, услышавшие наш разговор, сказали, что помогут, если нуж-
но.
Ребята были сильные и веселые. Они приподняли лодку, поднатужились и
легко вырвали ее из песка. Киль скользнул по дну, оставив глубокий след, и
мы, взявшись за лодку с двух сторон, вытащили ее на гальку. Ребята сказали,
что там ее прибоем не смоет.
- Спасибо, - сказал я.
Они просияли. Мы стояли руки в боки, любуясь сделанным делом. Затем
ребята сказали, что им пора домой ужинать, и вприпрыжку побежали прочь. Я
забрал ведерко и совочек, собрал все вещи Миранды и отнес их в ее комнату.
И у нее, и у Алисии вид был не ахти, но в моем присутствии Алисии яв-
но стало легче. Я ободряюще обнял ее и сказал Миранде:
- Мы собираемся вызвать полицию.
- Нет! - в ужасе воскликнула она. - Нет... нет...
- М-м... - Я кивнул. - Поверьте мне, это к лучшему. Люди, похитив-
шие Доминика, не хотят его убивать, они хотят продать его вам целым и нев-
редимым. Вот за это и держитесь. Полиция в данном случае будет весьма по-
лезна, а мы сможем все устроить так, чтобы похитители ничего не узнали. Я
это сделаю. Полицейские спросят, что было на Доминике на пляже, а если у
вас есть фотография, это вообще будет здорово.
Она заколебалась и нерешительно проговорила:
- Джон сказал: "Сиди тихо, ты и так много натворила:"
Я небрежно взял трубку и набрал номер ее мужа. Снова ответил Тони.
- Это Эндрю.
- Ага. - Напряжение в его голосе исчезло - он ожидал, что позвонят
похитители.
- Миссис Неррити согласна проинформировать полицию о приказе ее му-
жа.
- Тогда давай. Он понимает, что мы не можем работать для него без
этого. Он... ну... не хочет, чтобы мы оставили его. Он только что решился,
когда услышал телефонный звонок.
- Хорошо. Не вешай трубку. - Я повернулся к Миранде: - Ваш муж го-
ворит, что мы можем обратиться в полицию. Хотите с ним поговорить?
Она отчаянно замотала головой.
- Ладно, - сказал я Тони. - Принимайся за дело. Перезвоню попозже.
- Что было на ребенке? - спросил он. Я повторил вопрос Миранде, и
та, в промежутках между всхлипами, сказала, что красные плавки. Маленькие
махровые плавочки. Ни тапочек, ни рубашечки... жарко было. Тони хрюкнул и
дал отбой. Я же неторопливо, как йог, попросил Миранду одеться и поехать со
мной. Неуверенно, робко и пугливо она тем не менее послушалась и вышла из
отеля в шарфе и темных очках между мной и Алисией. Они с Алисией сели на
заднее сиденье, и мы втроем поехали в сторону Чичестера. Сделав необходимый
крюк, чтобы проверить, нет ли "хвоста", и обнаружив, что все чисто, я оста-
новился спросить направление, и подъехал к главному полицейскому управле-
нию. Припарковался поблизости, но не на виду, за углом. В управлении я
спросил, где тут старший дежурный офицер, и объяснил главному инспектору и
следователю из отдела, как обстоят дела.
Я показал им документы. К счастью, один из них слышал о работе "Ли-
берти Маркет". Угрожающее послание похитителей совершенно ошарашило их, и
они смотрели на него пустыми растерянными глазами, однако быстро поняли все
насчет сгоревшего ялика.
- Мы сейчас же туда поедем, - сказал старший инспектор, потянувшись
к телефону. - Насколько я знаю, никто еще ничего не сообщал.
- Да, пошлите туда кого-нибудь одетых под моряков, - сказал я. -
Не позволяйте им вести себя как полицейским, это будет опасно для ребенка.
Старший инспектор, нахмурившись, убрал руку с телефона. Похищение для
Англии сравнительно редкий случай, так что мало кто из местных полицейских
имеет в этом хоть какой-то опыт. Я повторил, что угроза убить Доминика дей-
ствительно реальна и что во всем деле именно это следует помнить в первую
очередь.
- У похитителей адреналин в крови бурлит, и они легко пугаются, -
сказал я. - Если им угрожает опасность попасться, вот тогда они убивают...
и хоронят... жертвы. Доминик на самом деле в смертельной опасности, но, ес-
ли мы будем осторожны, мы вернем его.
После некоторого молчания офицер из отдела расследований, человек
примерно моих лет, сказал, что они должны позвонить своему начальнику.
- Сколько времени это займет? - спросил я. - Миссис Неррити сидит
в моей машине со своей приятельницей. Не думаю, что она выдержит слишком
долгое ожидание. Она очень расстроена.
Они закивали. Позвонили. Осторожно все объяснили. Судя по их лицам,
начальник примчится в офис минут через десять.

Детектив-суперинтендант Иглер был прирожденным полицейским шпиком.
Хотя я и ожидал его прихода, я едва заметил вошедшее в комнату худое, безо-
бидное с виду существо. У него были редеющие волосы, сквозь которые прогля-
дывала лысина, из воротника плохо сидевшей рубашки торчала тощая шея. Его
поношенный костюм висел на нем как на вешалке, вид был какой-то слегка ви-
новатый. И лишь когда оба полицейских вытянулись при его приходе, я с удив-
лением понял, кто он такой.
Он пожал мне руку, хотя не очень крепко, уселся своим тощим задом на
край огромного рабочего стола и попросил меня представиться. Я протянул ему
одну из наших фирменных визиток с моим именем. Он неторопливо и без коммен-
тариев набрал номер телефона вашего офиса и поговорил, как я полагал, с
Джерри Клейтоном. По его лицу было не понять, что именно сказал ему Джерри,
он просто ответил "спасибо" и положил трубку.

**Молния** » 02 апр 2006, 20:54

- Я изучал другие случаи, - сказал он прямо и без преамбулы, -
Лесли Уайта... и прочие, где дело кончилось плохо. Мне такие проблемы на
моем участке не нужны. Я буду прислушиваться к вашим советам, и если они
мне покажутся приемлемыми, я им последую. Больше ничего сказать не могу.
Я кивнул и снова предложил послать якобы моряков посмотреть на лодку.
Он сразу же согласился и велел одному из своих подчиненных переодеться,
взять с собой еще кого-нибудь и сейчас же отправляться.
- Что дальше?-спросил он.
- Может, вы поговорите с миссис Неррити в моей машине, а не здесь?
Мне кажется, что не надо, чтобы ее видели в полицейском участке. Я думаю
даже, что мне не надо вести вас прямо к ней. Может, я вас где-нибудь перех-
вачу? Некоторые считают, что ни к чему осторожничать, но похитители весьма
подозрительны, так что никогда нельзя быть уверенным. Он согласился и вышел
прежде меня, предупредив своих коллег о том, чтобы они никому ничего не
рассказывали.
- Тем более до того, как будет объявлен запрет на публикацию, -
добавил я. - Вы можете погубить ребенка. Я серьезно.
Они горячо закивали, а я отправился к машине, где нашел обеих девушек
в полуобморочном состоянии.
- Мы тут кое-кого подберем, - сказал я. - Он полицейский, но со-
вершенно на него не похож. Он поможет вернуть Доминика в целости и сохран-
ности и поймать похитителей.
Я внутренне вздохнул - уж очень бодрый был у меня голос, но если я
хотя бы чуточку не успокою Миранду, то я вообще ничем ей не помогу. Мы ос-
тановились на перекрестке у церкви и подобрали Иглера. Он молча нырнул в
машину и сел на переднее сиденье.
Я снова немного покружил по городу, высматривая "хвост", но, насколь-
ко я мог видеть, похитители не рискнули следить за нами. Через несколько
миль я остановился на стоянке на обочине деревенской дороги, и Иглер попро-
сил Миранду снова описать этот ужасный день.
- Который был час? - спросил он.
- Я не уверена... После ленча. Мы съели ленч.
- Где был ваш муж, когда вы ему позвонили?
- В своем офисе. Он всегда там бывает около двух часов дня.
Мирайда была измотана и готова того гляди снова удариться в слезы.
Иглер, которому приходилось задавать вопросы через неудобный барьер перед-
них сидений, попытался ее подбодрить, отечески погладив по руке. Она поняла
его намерение и заплакала еще горше, захлебываясь слезами при рассказе о
таких подробностях, как красненькие плавочки, карие глазки, нежные волосы,
босые ножки, загорелая кожа без шрамиков... две недели у моря... собирались
домой в субботу...
- Ей придется сегодня вечером поехать к мужу, - объяснил я Иглеру,
и, хотя он и кивнул, Миранда горячо запротестовала..
- Он так зол на меня... - скулила она.
- Вы ничего не могли поделать, - сказал я. - Похитители выжидали
момента, наверное, неделю или больше. Как только ваш муж поймет...
Но Миранда покачала головой и сказала, что я сам ничего не понимаю.
- Эта лодка, - задумчиво спросил Иглер, - та, которая сгорела... в
остальные дни она тоже была на берегу?
Миранда рассеянно посмотрела на него, словно вопрос был неважным.
- Последние несколько дней было так ветрено... мы мало бывали на бе-
регу. С самых выходных до сегодняшнего дня... Мы по большей части играли у
бассейна, но Доминик не любит его, потому что там нет песка.
- В отеле есть бассейн? - спросил Иглер.
- Да, но прошлую неделю мы все время сидели на берегу... Все было
так просто, только Доминик и я. - Она захлебывалась рыданиями, ее трясло.
Иглер коротко глянул на меня.
- Мистер Дуглас, - сказал он Миранде, - говорит, что вы получите
его обратно целым и невредимым. Мы все должны держаться спокойно, миссис
Неррити. Спокойствие и терпение, в этом все дело. Вы перенесли страшное
потрясение, я даже и не пытаюсь преуменьшить его, но сейчас мы должны ду-
мать о мальчике. Спокойно думать, ради его же благополучия.
Алисия переводила взгляд с меня на Иглера.
- Вы оба одинаковы, - прямо сказала она. - Вы оба видели столько
страданий... столько горя. Вы оба знаете, как помочь людям держаться... Это
делает невыносимое... терпимым.
Иглер с легким изумлением посмотрел на нее, и я совершенно без причи-
ны подумал, что одежда на нем так болтается из-за того, что он недавно рез-
ко похудел.
- Алисия сама была похищена, - объяснил я ему. - Она много об этом
знает. - Я вкратце описал ему все, что произошло в Италии, и упомянуло та-
ком совпадении, как лошади.
Он совершенно по-холмсовски подобрался.
- Вы уверены, что это что-то значит?
- До случая с Алисией я работал в Италии над другим делом, когда се-
мейство продало свою долю во владении ипподромом, чтобы собрать выкуп.
- Значит, вы полагаете... это... след? - уставился на меня он.
- Боюсь, да.
- Почему "боюсь"? - спросила Алисия.
- Он имеет ввиду, - сказал Иглер, - что все три похищения органи-
зовал один и тот же преступник. Кто-то, причастный к миру скачек. Следова-
тельно, он знает, куда бить. Я прав?
- Точно, - согласился я, обращаясь прежде всего к Алисии. - Выбор
жертвы часто является основным ключом к установлению личности похитителя. В
смысле, чтобы риск себя оправдал, большинство похитителей заранее удостове-
ряются, что семья или бизнес жертвы реально могут дать им жирный кусок. Ко-
нечно, каждая семья заплатит все, что может, но риск при любом выкупе -
большом ли, малом ли - одинаков. Потому имеет смысл рисковать только ради
крупного куша. К примеру, если знать, что ваш отец гораздо богаче, чем ро-
дители большинства других жокеев - девушек или парней.
Алисия не могла оторвать взгляда от моего лица.
- Знать... что у владельца Ординанда есть сын? - Она осеклась, не
закончив фразы, пораженная внезапной мыслью.
- Да, - сказал я.
Она сглотнула комок.
- Тренировка хорошей или плохой лошади стоит одинаково. То есть я
ясно поняла, что вы имеете в виду.
Казалось, Миранда не слушает нас, но слезы в ее глазах начали высы-
хать, словно буря наконец прошла.
- Я не хочу сегодня вечером возвращаться домой, - тихо сказала
она. - Но если... Алисия, вы со мной не поедете?
По лицу Алисии я понял, что ей меньше всего этого хотелось бы, и от-
ветил за нее:
- Нет, миссис Неррити, это вряд ли хорошая мысль. Есть у вас сес-
тра... или мать... те, кого вы любите? Кого любит ваш муж?
Ее ядовитый взгляд лучше любых слов поведал мне о нынешнем состоянии
ее замужества, но после короткого молчания она тихо вымолвила:
- Думаю... мама.
- Хорошо, - отечески одобрил Иглер. - А теперь, дамы, подождите
пару минут, пока я немного прогуляюсь с мистером Дугласом.
- Мы будем на виду, - сказал я. У них все равно был испуганный вид.
Мы вышли из машины. По дороге я оглянулся и ободряюще помахал им рукой.
- Очень расстроена, - заметил Иглер, когда мы шли прочь, - но если
повезет, она вернет ребенка. Не то, что в тех случаях, которые приходилось
видеть мне. Маленьких детей совершенно случайно похищали и убивали мань-
яки... часто сексуальные. А матери... Совершенно сломленные. Раздавленные.
И часто мы даже знали этих маньяков. Знали, что однажды они совершат
что-нибудь ужасное. Убьют кого-нибудь. Мы часто арестовывали их через день
после того, как находили тело. Но предотвратить убийства не могли. Мы же не
можем их все время держать под замком так, на всякий случай. Эти люди-
просто кошмар. Как раз сейчас у нас такой поблизости имеется. Бомба замед-
ленного действия. И где-то какойнибудь несчастный ребенок катается на вело-
сипеде или просто гуляет - не к месту и не ко времени. Ребенок какой-ни-
будь женщины. И вот что-то щелкает у психа в голове. Никогда не узнаешь по-
чему. Что-нибудь незначительное. И крыша поехала. Потом они даже не помнят,
что именно сделали. Как будто и не было ничего.
- Да уж, - сказал я. - Это похуже похитителей. С ними всегда есть
надежда.
По ходу своих размышлений вслух он несколько раз искоса глянул на ме-
ня - закрепляет впечатление, подумал я. Я делал то же самое, чтобы понять,
чего от него ожидать - хорошего или дурного. Иногда кто-нибудь из "Либерти
Маркет" напарывался на полицейского, который думал, что мы только досадная
помеха, посягающая на их ревниво охраняемые охотничьи угодья, но в целом
они нас терпели - ведь если хочешь разобраться в кораблекрушении, вызови
водолаза.
- Что такого вы хотите мне рассказать, чего не надо слышать этим
двум девушкам? - спросил он.
Я слегка улыбнулся - этот человек заслуживал того, чтобы я взял на-
зад свое мнение насчет полиции.
- Тот, кто похитил Алисию, - сказал я, - нанял местное дарование.
А тот притащил еще пятерых. Карабинеры арестовали всю шестерку, но главарь
испарился. Он называл себя Джузеппе, как и мы будем его теперь звать. Мы
сделали фоторобот и распространили по всей провинции. Однако результатов
никаких. Если хотите, я дам вам копию. - Я помолчал. - Я понимаю, что это
дело рискованное. Возможно, это, в смысле лошади, может быть просто совпа-
дением.
Иглер наклонил голову набок.
- Пятьдесят на пятьдесят.
- Верно. И еще нынешний ультиматум...
- В нем ничего итальянского, а? - Вид у Иглера был добродушный. -
Но вот местные... Как раз подходящий стиль для тутошних, не правда ли?
- Да уж..
- Прямо так и видишь итальянца, который стоит за спиной у местного
бандюги и говорит на ломаном английском: "Скажи ей позвонить мужу и ничего
не говорить полиции". - По лицу его скользнула улыбка. - Но это все, как
говорится, предположения.
Мы одновременно повернули и зашагали к машине.
- Эта девушка-жокей все еще немного дерганая, - сказал он.
- Это все последствия похищения. Некоторые всю жизнь потом боятся
людей.
- Бедная девочка, -сказал он, как будто и не думал прежде, что сво-
бода - это тоже проблема. Обычно стражей порядка больше занимают бандиты,
а не жертвы.
Я объяснил, почему с Джоном Неррити сейчас сидит Тони Вэйн, и сказал,
что местные полицейские также узнают о Доминике. Иглер запомнил адрес и
сказал, что свяжется с ними.
- Я думаю, что Тони Вэйн будет с нашей стороны главным. Он очень со-
образителен - это на случай, если вы будете иметь с ним дело.
- Ладно.
Мы решили, что я пошлю ему фоторобот Джузеппе и отчет о похищении
Алисии первым же утренним поездом, и с этим мы сели в машину.
- Ладно, мистер Дуглас. - Он вяло пожал мне руку, словно мы заклю-
чили сделку. В этом они были етоль же не схожи с Пучинелли, как черепаха и
заяц. Один резкий, другой хитрый, один туго затянут в форму, другой сидит,
морщинистый, в своем панцире, один всегда на грани срыва, другой спокойный,
как добрый дядюшка.
Я подумал: будь я бандитом, предпочел бы, чтобы меня ловил Пучинелли.

ГЛАВА 11

Джон Неррити оказался крепко сбитым человеком среднего роста с акку-
ратно и коротко подстриженными седеющими волосами и столь же аккуратными
усиками. В хорошие дни он наверняка прямо-таки излучал очарование, но в тот
вечер я увидел всего лишь привыкшего к власти человека, который женился на
девушке более чем вполовину моложе его и теперь сожалеет об этом.
Они жили в большом отдельном доме рядом с площадкой для гольфа, возле
Сэттона, к югу от Лондона, всего лишь в трех милях от Эпсон-Даунса, где их
четвероногое чудо сделало им состояние.
Этот дом был построен годах в тридцатых, в духе эпохи Тюдоров, хотя в
довольно сдержанном стиле. Дом преуспевающего человека. Внутри полы от сте-
ны до стены устилали ковры, по которым, казалось, никто никогда не ходил.
Такими же девственными были и обтянутые парчой стулья, обитые шелком диван-
ные подушечки и обои. Еще не выцветшие бархатные шторы ровными регулярными
складками свисали из-под замысловатых ламбрекенов, а на кофейных столиках
из стекла и хромированного металла лежали огромные книги в глянцевых нетро-
нутых обложках. Здесь не было ни фотографий, ни цветов, картины на стенах
были предназначены скорее для того, чтобы, заполнить место на стене, а не
душу. Все вместе больше походило на витрину магазина, а не на дом, где жи-
вет маленький мальчик.
Джон Неррити держал в руке стакан джина с тоником, в котором позвани-
вали кубики льда и плавал ломтик лимона, что само по себе показывало, что
он старается не поддаваться обстоятельствам. Я не мог себе представить,
чтобы Паоло Ченчи думал о джине с лимоном и льдом через шесть часов после
того, как с него потребовали выкуп, - он даже налить-то толком не мог.
С Неррити был Тони Вэйн. На лице его было одно из самых загадочных
его выражений. При нем был еще один человек, злоязычный и быстроглазый, ко-
торый говорил с тем же акцентом, что и Тони. Вид у него был невыразитель-
ный. Одет он был во фланелевый костюм и свободный свитер, словно вышел про-
гуляться со своей собачкой.
- Детектив-суперинтендант Райтсворт, - сказал Тони, с каменной ми-
ной представляя его нам. - Ждет возможности побеседовать с миссис Неррити.
Райтсворт едва кивнул мне, скорее торопясь заткнуть меня, чем здоро-
ваясь. Один из тех самых, подумал я, для кого полиция - "мы", а остальные
- "они", и эти "они", естественно, низшие существа. Меня всегда удивляло,
когда таких полицейских продвигали по службе, но Райтсворт был достаточно
ярким примером этого. Мне пришла в голову старая шуточка: "Где живет поли-
ция? На Летсбиавеню". Попси оценила бы мои усилия сохранить спокойное выра-
жение лица.
Алисия с Мирандой вошли в гостиную вместе, держась на шаг позади ме-
ня, словно за полицейским щитом. По лицу Джона Неррити было понятно, что
жене вряд ли придется ждать от него любви, утешения или поддержки.
Он не поцеловал ее. Не поздоровался. Просто сказал, будто продолжая
разговор:
- Ты понимаешь, что Ординанд не мой? Я не могу его продать. Ты пони-
маешь, что мы в долгах по самые уши? Нет, не понимаешь. Ты ни на что не
способна. Даже просто присматривать за ребенком!
Миранда за моей спиной согнулась пополам и осела на пол. Мы с Алисией
бросились к ней, и я шепнул ей на ухо:
- Перепуганные люди часто грубы и говорят жестокие вещи. Он испуган
не меньше вас. Вот на это и опирайтесь.
- Что вы там бормочете? - грозно вопросил Неррити. - Миранда, Бога
ради, вставай, не будь жалкой. - Он с отвращением посмотрел на отчаянное
лицо и спутанные волосы матери своего сына и с проблеском запоздалого со-
чувствия нетерпеливо сказал: - Вставай, вставай, они говорят, что это не
ты виновата.
Все равно она всегда будет считать себя виноватой. Он тоже. Мало кто
понимает, насколько похитители бывают настойчивы, терпеливы, изобретательны
и быстры. Если они кого решили похитить, то они это сделают.

**Молния** » 02 апр 2006, 20:54

Райтсворт сказал, что хочет задать миссис Неррити несколько вопросов,
и повел ее к дальнему дивану. Ее здоровенный муж шел за ним со своим позвя-
кивающим стаканом в руке.
Алисия упала в кресло, будто ноги уже ее не держали, а мы с Тони
отошли подальше и сели у окна, чтобы тихонько обменяться замечаниями.
- Он, - Тони показал, головой на Неррити,- все время топал ту-
да-сюда, истоптал этот хренов ковер до дыр, обзывал жену гребаной коровой.
По-всякому обзывал. Я некоторых слов даже и не слышал никогда.- Он свирепо
осклабился. - Иногда вот так и просвещаешься.
- Изливает гнев на того, кто не сможет дать сдачи?
- Бедная дура.
- Еще требования были? - спросил я.
- Ни фига. Уменьши звук. Этот луч света в темном царстве, Райтсворт,
приволок с собой чемодан, набитый подслушивающими устройствами, но и поло-
вину не знает куда втыкать. Я сам установил "жучок" на телефоне. Терпеть не
могу, когда эти паршивые дилетанты путаются под ногами.
- Насколько я понимаю, мы ему не нравимся, - сказал я.
- Райтсворту-то? Да он ненавидит даже землю, по которой мы ступаем.
- Это правда, что Джон Неррити ничего не может получить за лошадь?
Я спросил очень тихо, но Тони оглянулся, чтобы быть уверенным, что ни
супруги Неррити, ни Райтсворт его не подслушают.
- Когда я пришел, он все мне и выложил разом. Похоже, его чертов
бизнес хиреет, и он заложил кое-какие... хм... части своей лошади, чтобы
поправить дело. Так сказать, занял под нее. Весь этот сыр-бор из-за того,
что, как я понимаю, он не надеется набрать денег, чтобы вернуть своего соп-
ляка. Он в панике, и его хреновы подштанники пора отсылать в стирку.
- А что он сказал о нашем гонораре?
- Ага, - он искоса глянул на меня. - Это ему прямо под дых приш-
лось. Он сказал, что не может себе этого позволить. Затем стал умолять меня
не уходить. Да и с Райтсвортом у него тоже не больно ладится. Да и кто с
этим легашом поладит? Вот он и ходит такой издерганный со всех сторон и ва-
лит все на свою жену. - Он глянул на Миранду, которая снова залилась сле-
зами. - Похоже, она работала у него секретаршей. Вон у него на столе ее
фото. Красотка, ничего не скажешь.
Похоже, снимали ее в студии. Ангельски хорошенькое личико с тонкими
чертами, большими глазами и еле заметной улыбкой. Наверняка снимали прямо
перед свадьбой, в тот миг, когда она была наиболее привлекательна, до того,
как жизнь прокатилась по ней и втоптала в грязь все пленительные мечты.
- Ты сказал ему, что мы и за так ему поможем? - спросил я.
- Ни хрена. Честно говоря, он мне не нравится.
Наша фирма иногда работала бесплатно, но это зависело от обсто-
ятельств. Все партнеры признавали, что семье, попавшей в беду, все равно
надо помочь, и никто из нас не ворчал по этому поводу. Мы все равно никогда
не запрашивали много, так что разбогатеть нам не светило. Мы, в общем-то,
боремся с расходами, а не увеличиваем их. Просто гонорар и расходы - и ни-
каких процентов. Наши клиенты точно знают, что сумма выкупа ни в коем слу-
чае не влияет на наше собственное вознаграждение.
Внезапно зазвонил телефон, заставив всех в комнате подскочить. И То-
ни, и Райтсворт замахали Неррити, чтобы он поднял трубку, и он подошел к
телефону так, словно боялся обжечься. Я заметил, что он весь напрягся -
даже живот втянул, и дыхание его стало частым и неглубоким. Если бы в ком-
нате было совсем тихо, мы услышали бы, как колотится его сердце. Когда он
протянул дрожащую руку к трубке, Тони уже включил запись и усилитель, так
что все в комнате могли расслышать слова звонившего.
- Алло, - хрипло выговорил Неррити.
- Это вы, Джон? - Звонила женщина. Ее высокий голос звучал взволно-
ванно. - Вы меня ждете?
-О...- Миранда смущенно вскочила на ноги. - Это мама. Я просила
ее...
Она затихла, когда муж, слишком быстро расслабившись от напряжения,
убийственно глянул на нее и передал ей трубку. Она умудрилась взять ее, не
коснувшись его руки.
- Мама? - дрожащим голосом спросила она. - Да, приезжай пожалуй-
ста. Я думала, что ты уже едешь...
- Девочка моя, когда ты позвонила, ты была в таком волнении. Сказа-
ла, что не будешь рассказывать мне о том, что случилось. Я переполошилась.
Я не хочу вмешиваться в ваши с Джоном отношения, ты же знаешь.
- Мама, просто приезжай. - Нет, я...
Джон Неррити вырвал трубку у жены и почти проорал:
- Розмари, приезжайте. Вы нужны Миранде. Приезжайте как можно ско-
рее. Ладно?
Он раздраженно швырнул трубку, и я подумал - неужели этот властный
хозяйский тон поможет доставить сюда родительницу? Телефон почти сразу же
зазвонил снова. Неррити взбешенно схватил трубку:
- Розмари, я же сказал вам...
- Это Джон Неррити? - спросил мужской голос. Громкий, агрессивный,
угрожающий. Это была не Розмари. У меня самого дрожь по спине прошла. Тони
склонился над записывающим устройством, проверяя дрожащие стрелки.
- Да, -еле слышно сказал Неррити; как будто у него весь воздух вы-
шел из легких.
- Слушай. Слушай хорошенько. Ты найдешь коробку с пленкой у своих
парадный ворот. Делай так, как там будет сказано.
Последовал резкий щелчок и гудки, а затем Тони, нажимая на кнопки,
заговорил с кем-то, видимо, с телефонистом.
- Вы определили источник второго звонка? - спросил он.
Ответ мы прочли по его лицу.
- Ладно, - задумчиво сказал он. - Спасибо. Нужно, чтобы разговор
продлился не менее пятнадцати секунд, - сказал он Неррити. - Лучше, чем в
прежние времена. Хуже всего то, что бандюги тоже об этом знают.
Неррити уже пошел к передней двери, и теперь мы слышали, как он хрус-
тит по гравию.
У Алисии и в самом деле был очень бледный вид. Я опустился на колени
рядом с ее стулом и обнял ее.
- Можешь подождать в другой комнате, - сказал я. - Посмотри теле-
визор. Книжку почитай.
- Ты же знаешь, что я не могу.
- Извини за все. - Мы даже не заметили, когда перешли на "ты", нас-
только это получилось легко и естественно. Она быстро глянула на меня.
- Ты пытался отправить меня домой к Попси. Я сама виновата, что ос-
талась здесь. Я в порядке. Я не помешаю, честное слово. - Она сглотнула.
- Так странно... видеть все это с другой стороны.
- Ты чудесная девушка, - сказал я. - Попси так мне и говорила, и
она права.
Она выглядела уже чуточку не такой испуганной и на миг положила голо-
ву мне на плечо.
- Ты моя опора, сам знаешь, - сказала она. - Без тебя все рухнуло
бы.
- Я буду здесь, - сказал я. - Но лучше было бы, если бы вы с Ми-
рандой пошли на кухню и нашли что-нибудь поесть. Сами поели бы чего-нибудь.
Чего-нибудь сладкого. Печенья, пирога - чегонибудь в этом духе.
- От этого толстеют, - автоматически сказала она совершенно по-жо-
кейски.
- Сейчас это пойдет вам на пользу. Сахара - естественный транквили-
затор. Потому те, кто несчастен, все время едят.
- Ты знаешь много очень необычных вещей.
- И еще, - добавил я, - я не хочу, чтобы Миранда услышала то, что
будет на пленке.
- О...- Глаза ее распахнулись, когда она вспомнила. - Пучинелли
выключил запись... чтобы я не слышала.
- Да. Это было страшно. И сейчас так же будет. Первые требования
всегда пугают больше всего. Эти угрозы специально направлены на то, чтобы
сломать человека. Чтобы заставить Неррити заплатить что-нибудь, что угодно,
очень быстро, чтобы спасти своего маленького сына. Так что, Алисия, иди-
те-ка с Мирандой на кухню и поешьте чего-нибудь.
Она со слегка опасливой улыбкой пошла к Миранде, которая изредка
всхлипывала, будто икала. Тем не менее та апатично согласилась пойти и вы-
пить чашечку чаю. Девушки удалились. Притопал Неррити с коричневой картон-
ной коробкой.
Райтсворт тут же схватил ее и стал вскрывать, приказав остальным дер-
жаться подальше. Тони насмешливо поднял брови. Райтсворт вытащил пару плас-
тиковых перчаток и надел их, прежде чем осторожно разрезать перочинным но-
жом толстую клейкую ленту, закреплявшую крышку.
Открыв коробку, Райтсворт сначала заглянул в нее, затем сунул внутрь
руку и вынул содержимое: как и ожидалось, это была кассета в пластиковом
футляре.
Неррити посмотрел на нее так, словно она могла укусить, и неопреде-
ленно махнул на нарядное золоченое и обитое тканью настенное сооружение, за
одной из дверок которого находились залежи дорогого стереооборудования.
Райтсворт нашел щель для кассеты и осторожно сунул ее туда, а Неррити нажал
соответствующие кнопки.
Комнату заполнил грубый, оглушительный, бескомпромиссный голос: "Нер-
рити, слушай хорошенько!" Я быстро подскочил и уменьшил звук, поскольку уг-
розы на полной громкости звучат даже страшнее, чем нужно. Тони одобрительно
кивнул, но Райтсворт разозлился. Голос продолжал говорить, уже поспокойнее
в смысле децибел, но не в смысле содержания.
"Мы взяли твоего дитенка, Неррити. Если хочешь получить своего нас-
ледника целым, то будь хорошим мальчиком и делай, что тебе сказано. Иначе
мы возьмем ножичек, Неррити, и отрежем ему кое-что, чтобы убедить тебя. Не
волосы, Неррити. Может, пальчик. Или его маленькое мужское достоинство.
Будь уверен. Понял, Неррити? Так что не валяй дурака. Это серьезно.
У тебя есть лошадь, Неррити. Мы считаем, что она кое-что стоит. Шесть
миллионов. Семь. Продай ее, Неррити. Как мы уже сказали, мы хотим пять мил-
лионов. Иначе дитенок пострадает. Хорошенький малыш. Ты ведь не хочешь,
чтобы он кричал? А он будет кричать от того, что мы с ним сделаем.
Ты задействуешь агента по продаже своего чистокровного. Мы даем тебе
неделю. Это семь дней, начиная с нынешнего. Ты предоставляешь деньги в уже
имевших хождение банкнотах, не более чем по двадцать фунтов. Мы скажем, где
ты их оставишь. Делай как сказано, иначе мы его кастрируем. И пошлем тебе
запись. Чик-чик, а потом визг.
И держись подальше от полиции. Если мы узнаем, что ты позвонил лега-
шам, то твоего сыночка упакуют в пластиковый мешок. Хана. Ты даже тела его
не получишь. Ничего. Подумай об этом. Так-то, Неррити. Пока".
Голос резко оборвался, и, прежде чем кто-то пошевелился, целую минуту
царило глухое молчание. Я раз двадцать слушал записи с требованием выкупа,
но всегда, каждый раз это потрясает. Для Неррити, как и для многих родите-
лей до него, это был удар в самое сердце.
- Они же не могут... - выговорил он пересохшим ртом, голос его сры-
вался.
- Могут, - без обиняков ответил Тони, - если мы не сделаем все
правильно.
- Что они сказали вам сегодня днем? - спросил я. - Что-нибудь из-
менилось?
Неррити с трудом сглотнул.
- Н-нож. Это. Раньше он просто сказал - "пять миллионов за ребен-
ка". Я ответил, что у меня нет пяти миллионов... Он сказал: "У тебя есть
лошадь, продай ее". Все. Да, еще никакой полиции. Пять миллионов, не обра-
щаться в полицию или мальчик умрет. Сказал, что свяжется со мной. Я начал
кричать на него... он просто повесил трубку.
Райтсворт вынул кассету из магнитофона и сунул ее в футляр, затем в
картонную коробку - все с преувеличенной осторожностью, в пластиковых пер-
чатках. Сказал, что заберет запись. И что они поставят "жучок" на телефон
мистера Неррити. И что они будут работать над этим делом.
Неррити, очень встревоженный, стал умолять его быть осторожным. Нас-
колько я понимаю, человеку, привыкшему хамить, весьма нелегко умолять кого
бы то ни было. Райтсворт с важным видом сказал, что будут предприняты все
меры предосторожности. Насколько я понял, Тони, как и я, считал, что Рай-
тсворт чересчур всерьез воспринимает угрозы и, стало быть, не слишком блес-
тящий детектив.
Когда он ушел, Неррити, справившись с первыми страхами, налил себе
еще джина с тоником, опять со льдом и лимоном. Лед из ведерка он доставал
щипчиками. Тони смотрел на него, не веря глазам своим.
- Выпьете? - запоздало спросил он нас. Мы покачали головами.
- Я не стану платить этот выкуп, - ощетинился он. - Во-первых, я
не могу. Лошадь все равно придется продать. Коню четыре года, он пойдет на
племя. Мне не нужен агент, все уже устроено. Часть доли уже продана, но я
вряд ли увижу хоть пенни. Как я уже говорил, у меня долги по бизнесу. - Он
сделал большой глоток. - Вы также наверняка знаете, что лошадь для меня -
это разрыв между платежеспособностью и банкротством. Когда я купил ее одно-
летком, это был самый удачный день в моей жизни. - Он даже слегка надулся,
мысленно похлопав себя по плечу, и мы увидели отголосок той гордости, с ко-
торой он, наверное, заказывал себе джин с тоником, подсчитывая свое состо-
яние.
- Разве ваш бизнес, - спросил я, - общество с ограниченной ответ-
ственностью? Извините за вопрос.
- Нет:
- Чем вы занимаетесь? - небрежно спросил его Тони.
- Импортом. Оптовые поставки. Одно-два неверных решения... - Он по-
жал плечами. - Неприятные долги. Фирмы, задолжавшие мне, обанкротились.
Для фирмы моего уровня небольшой спад в деловой активности может причинить
чертовский урон. Ординанд все покроет. Все приведет в порядок. Это мой ка-
питал для будущей торговли. Ординанд - это же просто чудо. - Он яростно
взмахнул рукой, словно отсекая что-то. - Будь я проклят, если уничтожу всю
свою жизнь из-за этих чертовых похитителей!
Вот он и сказал, подумал я. Высказался вслух обо всем, что разъедало
его душу с тех пор, как позвонила Миранда. Он не настолько любил своего сы-
на, чтобы пойти ради него на жертву.
- Сколько стоит Ординанд? - бесстрастно спросил Тони.
- Они точно назвали. Если повезет, то шесть миллионов. Сорок акций
на сто пятьдесят тысяч каждая. - Он отхлебнул, зазвенел лед.
- А сколько вам необходимо для того, чтобы подправить ваш бизнес?
- Это слишком личный вопрос!
- Если мы собираемся иметь с вами дело, мы должны знать, что допус-
тимо, а что нет, - спокойно сказал Тони.
Неррити нахмурился, уставившись на свой ломтик лимона, но затем ска-
зал:
- Четыре с половиной или что-то около этого поддержит мою платежес-
пособность. Пять покроет все долги. Шесть обеспечит мне прочное будущее.
Тони окинул взглядом перегруженную плюшем комнату.
- А как насчет дома?
Неррити посмотрел на нас так, словно мы были сущими детьми в смысле
финансов.

**Молния** » 02 апр 2006, 20:55

- Тут каждый кирпич заложен, - отрезал он.
- А другие источники дохода?
- Будь у меня другие источники дохода, я уже все обратил бы в налич-
ные.
Мы с Тони обменялись взглядами, затем Тони сказал:
- Думаю, мы можем вернуть вашего ребенка меньше чем за полмиллиона.
Мы, конечно же, нацелимся на сумму поменьше. Первое предложение - сто ты-
сяч. Оттуда и начнем торговаться.
- Но они... они же сказали... они... - заговорил, заикаясь, Нерри-
ти.
- Лучше всего, - вступил в разговор я, - чтобы вы попали на стра-
ницы газет в Сити. Заявите в печати, что у вас не осталось ничего, кроме
победителя в Дерби, для того, чтобы отделаться от судебных исполнителей.
- Но...
- Да, - перебил я. - Может, это ненормально для вашего бизнеса. Но
ваши кредиторы будут уверены, что им заплатят, а похитители - что они ни-
чего не получат. Когда они свяжутся с вами в другой раз, они запросят по-
меньше. Как только они осознают, что получат куда меньше, чем запросили в
первый раз, они зацепятся за ваше предложение. Лучше что-то, чем ничего.
- Но они сделают больно Доминику...
Я покачал головой.
- Весьма сомнительно, особенно если они хотят в конце концов что-ни-
будь получить. Доминик - единственная их надежда на какой-нибудь барыш.
Живой и здоровый Доминик. Они в любом случае не станут уничтожать или под-
вергать опасности свой источник дохода, если будут уверены, что вы им зап-
латите. Потому, когда будете говорить с журналистами, постарайтесь, чтобы
они поняли -и напечатали, - что стоимости Ординанда есть некий предел.
Скажите, что лошадь покроет все ваши долги и что сверх этого останется
только очень немного денег.
- Но... - снова начал он.
- Если вам трудно связаться с издателями в Сити, мы можем вам это
устроить, - сказал я.
Он перевел взгляд с меня на Тони с неуверенностью командира, лишенно-
го власти.
- Сможете? - спросил он.
Мы закивали.
- Прямо сейчас.
- Эндрю этим займется, - сказал Тони. - Он знает Сити. Собаку на
этом съел у "Ллойдз". Он там наш человек. - Ни он, ни я не стали объяс-
нять, какой мелкой работой я там занимался. - Наш Эндрю парень ловкий.
Неррити смерил меня взглядом. Я не стал снова надевать галстук, хотя
и спустил закатанные брючины.
- Он слишком молод, - с пренебрежением заключил он.
Тони беззвучно рассмеялся.
- Да он стар, как пирамиды. Мы вернем вашего малыша, не волнуйтесь.
- Вы не подумайте, что я не люблю моего малыша, - ответил Неррити.
Ему было неудобно. - Конечно, я люблю его. - Он помолчал. - Только я
редко вижусь с ним. Минут пять утром. А когда я прихожу домой, он уже спит.
По выходным... я работаю, хожу на скачки, навещаю приятелей по бизнесу. У
меня нет времени на пустяки.
Да и желания тоже нет, поставил я диагноз.
- Миранда души в нем не чает,- сказал Неррити, словно это было по-
роком. - Так неужели пять минут за ним последить не могла? Уму непостижи-
мо, как можно быть такой дурой!
Я попытался втолковать ему насчет настойчивости похитителей, но без-
результатно.
- Это она в первую очередь хотела ребенка, - проворчал Неррити. -
Я говорил ей, что это испортит ей фигуру. А она все долдонила, что ей оди-
ноко. Разве не знала, как я живу, прежде чем выходить за меня замуж?
Знала, но с другой стороны, подумал я. Со стороны офиса, где его
жизнь была куда более насыщенной, где у нее было занятие, чтобы заполнить
жизнь.
-Короче, завели мы ребенка. - Он опять сокрушенно махнул рукой. -
А теперь... вот...
В этот момент приехала мать Миранды, а вскоре после этого я посадил
Алисию в машину и спокойно поговорил в саду с Тони.
- Завтра, в четверг с утра, - сказал я. - Виттеринг местечко пляж-
ное. Как думаешь, хорошо будет, если на берегу и сегодня, и завтра будут
одни и те же люди?
- А тот супер в Чичестере согласится на это? - спросил Тони.
- Да, уверен.
- Я не собираюсь целый день просиживать задницу на этой гребаной
гальке.
- Утром отлив, - сказал я. - Как насчет того, чтобы отвезти все
это Иглеру на поезде, а я присоединюсь к тебе, как только позвоню в Сити?
Он кивнул.
- Встречаемся в отеле в Брикуотере?
- Да. Скажи им там, на регистрации, что мы займем комнату Миранды.
Она там записана до субботы. Скажи, что малыш заболел и она отвезла его до-
мой, а мы ее братья и приехали забрать ее машину и вещи... и оплатить ее
счет.
- Не знаю, будет ли толк от нашего долгого сидения в Брикуотере.
Я ухмыльнулся в темноте.
- Ну, хоть перемена обстановки - это тебе не на коммутаторе сидеть.
- Я всегда знал, что ты хамло.
Он бесшумно пошел к своей припаркованной в отдалении машине и исчез в
сумерках. Я сел в машину рядом с Алисией и повернул в сторону Ламборна.
Я спросил ее, не проголодалась ли она и не остановиться ли гденибудь
пообедать, но она покачала головой.
- Мы с Мирандой ели кукурузные хлопья и тосты, пока у нас глаза на
лоб не полезли. Ты оказался прав, она была уже спокойнее, когда мы уезжали.
Но... когда я думаю об этом малыше... один, без мамы... это невыносимо.

Следующее утро я провел на Флит-стрит, умоляя редакторов бизнес-стра-
ниц в различных газетах соблюдать секретность и заручаясь их содействием.
Затем я снова поехал в Вест-Виттеринг. Из последних тридцати часов я по
крайней мере двенадцать давил на педали.
Приехав в Брикуотер в джинсах и спортивной рубашке, я выяснил, что
Тони уже зарегистрировался в гостинице и оставил мне записку, что он на бе-
регу. Я пошел туда и наткнулся на него - он сидел на ярком- полотенце, в
плавках, демонстрируя впечатляющую мускулатуру, которую старательно поддер-
живала форма. Я бросил рядом с ним собственное полотенце и стал наблюдать
за тем, как, подобно прибою, колышется жизнь на берегу.
- У твоего Иглера возникла та же самая идея, - сказал Тони. - По-
ловина отдыхающих на этом лоскутике песка - хреновы фараоны в штатском,
которые следят за другой половиной. Они тут с самого завтрака.
Оказалось, Тони очень хорошо поладил с Иглером. Тони считал; что у
него "охренительно конструктивные идеи", что в устах Тони было высшей оцен-
кой.
- Иглер уже вычислил какое устройство использовалось для поджога
лодки. Она, кстати, краденая, вот удивительно-то!
Какие-то ребятишки строили новый замок на том месте, где прибой смыл
замок Доминика.
- Послание похитителей Миранде передала девочка лет восьми, - ска-
зал я. - Как думаешь, она еще здесь?
Не ответив сразу, Тони встал и вприпрыжку побежал к песку, где вскоре
присоединился к двум веселым отдыхающим, игравшим в футбол.
- Они поищут ее, - сказал он, вернувшись. - Они нашли уже многих,
кто видел лодку. Некоторые видели тех, кто ее оставил. У того, в зеленых
шортах, в кармане фоторобот Джузеппе. Но пока никаких результатов.
Двое парнишек, что помогали мне вытащить лодку, узнали меня и поздо-
ровались, проходя мимо.
- Привет, - ответил я. - Вижу, остатки лодки унесли.
Один из них кивнул.'
- Мы вернулись сюда после ужина и увидели, как два человека, вроде
бы рыбаки, лебедкой поднимали ее в кузов пикапа. Они не знали, чья она.
Сказали, что их послала береговая охрана отвезти ее в участок в Итченоре.
-Вы тут живете?-спросил я.
Они замотали головами.
- Мы тут снимаем дом на август. - Один из них показал на восток,
вдоль по берегу. - Каждый год приезжаем. Маме и папе тут нравится.
- Вы братья? - спросил я.
- Вообще-то двойняшки. Но не близнецы, как видите.
Они набрали камешков и стали швырять ими в пустую банку от кока-колы,
потом ушли.
- Наводит на мысли, да? - спросил Тони.
- Да.
- Иглер хотел встретиться с нами около пяти, - сказал он. - В кафе
"Серебряный парус". Оно находится в том местечке, о котором говорили ребя-
та. В Итченоре. Звучит как какая-то гребаная заразная болезнь.
Футболист в зеленых шортах в этот момент разговаривал с маленькой де-
вочкой, чья мамаша тут же всполошилась и увела свое чадо прочь.
- Ты не думай, - сказал Тони. - Этот решительный лакомый кусочек в
розовом бикини - полицейская. Как думаешь, о чем зеленые шорты перемолвят-
ся с ней за эти два мгновения?
- Понятия не имею.
Мы отследили весь разговор зеленых шорт с розовым бикини.
- Хорошая работа, -.сказал он. - Очень естественно.
Девушка в розовом бикини перестала выискивать ракушки и стала высмат-
ривать еще и маленьких девочек, а я снял рубашку и стал понемногу поджари-
ваться на солнце.
На берегу ничего особенно драматического не происходило. Горячий пол-
день перетек в файф-о-клок. Футболисты пошли к волноломам, а розовое бикини
отправилось поплавать. Мы с Тони встали, потянулись, встряхнули и сложили
полотенца, и как добрые отдыхающие отправились к моей машине и поехали в
Итченор.
Иглер, неприметный в своей рубашке без ворота, в мешковатых серых
фланелевых брюках и неряшливых теннисных туфлях, попивал чай в "Серебряном
парусе" и что-то писал на почтовой открытки.
- Можно присесть рядом с вами? - вежливо осведомился я.
- Садись, парень, садись.
Это было обыкновенное кафе - на столах бутылочки с соусами, по сте-
нам фрески с изображением плывущих кораблей, пол выложен коричневой плит-
кой, пластиковые складные стулья голубого цвета. У кассы объявление: "Луч-
шие чипсы на побережье". Теплый запах масла в воздухе словно бы подтверждал
их популярность.
- Мой человек нашел вашу девочку, - сказал Иглер, приклеивая марку
на открытку. - Шарон Уэллор, семь лет, живет в гостинице с субботы. Она не
может описать человека, который передал ей записку. Она говорит, что он дал
ей за это несколько фруктовых пастилок, и боится, что мама узнает. Мама
запрещает ей брать конфетки у незнакомых людей.
- А она знает, старый он был или молодой?
- Для семилеток любой старше двадцати уже старик, - ответил Иглер.
- Она, однако, сказала моему сотруднику, где она живет, так что мы, может
быть, еще ее порасспрашиваем. - Он посмотрел на нас. - У вас еще ка-
кие-нибудь идеи появились, да?
- Да, - сказал Тони. - Похитители часто увозят свои жертвы недале-
ко от места похищения. Так риску меньше.
- В курортных местечках, куда выезжают по выходным, - скромно ска-
зал я, - половина домов сдается.
Иглер повертел в пальцах чайную ложечку.
- Таких домов тысячи, - холодно заметил он.
- Но один из них мог быть снят где-то на прошлой неделе.
Мы ждали. Через некоторое время он кивнул.
- Придется походить. Спросим в агентствах путешествий, у агентов по
недвижимости, справимся в местной газете. - Он помолчал, затем добавил без
энтузиазма: - Мальчика могли увезти на лодке.
Мы с Тони быстренько намотали это на ус.
- Там была моторка, - сказал Иглер. - Одна из этих тарахтелок, ко-
торые сдают напрокат с почасовой оплатой. Моим констеблям рассказали, что,
когда загорелась та лодка, поблизости на мелководье болталась другая, и в
ней никого не было. Но какой-то человек в плавках стоял по колено в воде
рядом с ней и держал ее за нос. Затем, как рассказали наши информаторы, тот
ялик вспыхнул, очень быстро, со свистом, и все, естественно, побежали к не-
му. Наши информаторы говорят, что после этого моторка уплыла, что они сочли
совершенно нормальным, поскольку ей, вероятно, было пора. - Он помолчал и
спокойно посмотрел на нас, хотя на его лице явно читалась довольная улыбка.
- Кто ваши информаторы? - спросил я.
Улыбка переросла чуть ли не в открытую.
- Десятилетний строитель каналов и его бабушка.
- Очень надежные свидетели, ничего не скажешь, - сказал я.
- Синяя морская шлюпка с белой цифрой семнадцать на носу и корме.
- А тот человек?
- Человек как человек. Им была интереснее лодка. - Он снова замол-
чал. - Тут в Итченоре есть док, где можно взять напрокат лодку. Беда в
том, что лодок только десять. Так что лодки с номером семнадцать тут никог-
да не было.
- Кто знает? - спросил Тони.
- Надо искать дом с ангаром для лодки, - пробормотал я.
- А если кто-нибудь наткнется на ребенка, это ему не повредит? -
мягко спросил Иглер.
- Если они заметят кого-нибудь, они вмиг испарятся, - сказал я, -
и для мальчика это будет опасно.
При нашем предостережении глаза Иглера слегка сузились.
- Мы пройдемся по агентствам, - сказал он. - Если что-нибудь похо-
жее раскопаем в бумагах, то мы не станем его окружать прежде, чем скажем
вам.
Мы оба покачали головами.
- Лучше по возможности избегать налетов и осад, - сказал я.
- Если вы найдете что-нибудь похожее в бумагах, - сказал Иглеру То-
ни, - то дайте мне с этим разобраться. У меня есть опыт в таких делах. И я
скажу вам, там ли ребенок. Если да, то я достану его оттуда.

**Молния** » 02 апр 2006, 20:55

ГЛАВА 12

В брикуотерском отеле для меня было срочное послание от Алисии с
просьбой позвонить, что я и сделал.
- Миранда с ума сходит... она просто разбита. - Судя по ее голосу,
Алисия сама была на пределе. - Это ужасно... она трижды звонила мне, все
время отчаянно плачет, умоляет меня, чтобы я заставила тебя сделать хоть
что-нибудь...
- Алисия, милая, - сказал я, - сделай три глубоких вздоха и сядь,
если ты стоишь.
-О...- Она запнулась от удивления, но я ощутил в ее смущенном кашле
смех. После некоторого молчания она сказала:
- Все в порядке. Я сижу. Миранда страшно перепугана. Так лучше?
- Да, - с улыбкой ответил я. - Что стряслось?
- Суперинтендант Райтсворт и Джон Неррити составили какойто план и
не захотели слушать Миранду. Она отчаялась остановить их. Она хочет, чтобы
ты их отговорил. - Голос ее по-прежнему срывался на высокие тона и был по-
лон тревоги, и говорила она быстро.
- И какой у них план?
- Джон собирается сделать вид, что выполнит требования похитителей.
Сделает вид, что собрал деньги. Затем, когда он будет их передавать, супе-
ринтендант Райтсворт схватит похитителей и вытрясет из них, где находится
Доминик. - Было слышно, как она сглотнула. - Именно так все и пошло
вкривь и вкось в Болонье... со мной... да?
- Да, - ответил я, - засада в ТР, на мой взгляд, дело рискованное.
- Что такое ТР?
- Извини. Точка рандеву. Место, где передают выкуп.
- Миранда сказала, что Джон не хочет платить выкуп, а суперинтендант
Райтсворт говорит, чтобы он не волновался и что платить ему не придется.
- М-м... Да, понимаю, почему Миранда волнуется. Она звонила тебе из
своего дома?
- Что? О Господи, он же прослушивается, да? И полиция слышит каждое
слово?
- Да уж, - сухо сказал я.
- Она была в спальне. Наверное, не подумала. И Господи... она сказа-
ла, что Джон уже жалеет, что позвонил в "Либерти Маркет", потому что вы по-
советовали ему заплатить. А суперинтендант Райтсворт заверил его, что поли-
ция может сама обо всем позаботиться и что нечего всяким там посторонним
совать нос не в свое дело.
Фраза была очень райтсвортовской.
- Миранда сказала, что Джон собирается отказаться от услуг "Либерти
Маркет". Говорит, что это... трата денег... Миранда просто с ума сходит.
- М-м... Если она снова тебе позвонит, постарайся напомнить ей, что
телефон прослушивается. Если она хоть что-то соображает, пусть перезвонит
тебе из другого места. И заверь ее, что мы сделаем все возможное, чтобы пе-
реубедить ее мужа.
- Но как? - в отчаянии сказала Алисия.
- Скажем так, попросим нашего председателя запугать его до обморока.
И напомни - я этого не говорил. Это только для твоих ушей.
- А подействует? - засомневалась Алисия.
- Над Райтсвортом тоже начальство есть.
- Да, наверное, - она говорила уже повеселее. - Сказать Миранде,
чтобы она перезвонила прямо тебе в офис?
- Нет, - ответил я. -Я буду в разъездах. Когда она снова позвонит
тебе, оставь мне записку, чтобы я перезвонил, и я позвоню.
- Ладно. - Голос у нее был усталый. - Я целый день ни о чем другом
не могла думать. Бедная Миранда. Бедный, бедный малыш. Я только теперь
по-настоящему поняла, что из-за меня пришлось пережить папе.
- Из-за твоих похитителей, - поправил ее я,-и из-за любви к тебе.
Чуть помолчав, она сказала:
- Ты опять говоришь мне... чтобы я не считала себя виноватой.
- Верно, - сказал я. - Ты виновата не больше, чем Доминик.
- Это не так просто...
- Нет, - согласился я, - но это необходимо.
Она спросила, не приеду ли я на ленч в субботу. Я ответил, что если
смогу - приеду, но особо рассчитывать не стоит.
- Ты вернешь его назад живым, правда? - все также тревожно спросила
она под конец.
Я ответил, что да. Я так и думал.
- Тогда до свидания...
- До свидания. Передавай привет Попси.
Кладя трубку, я подумал, что "Либерти Маркет" в девяноста пяти случа-
ях из ста действует успешно, но Джон Неррити, как мне кажется, идет прями-
ком к трагическим пяти процентам. Может, он и правда верил, как, наверное,
и Райтсворт, в то, что засада на месте передачи выкупа даст наилучшие ре-
зультаты. Так и бывает, если главной целью ставить захват нескольких похи-
тителей.
Однако был случай во Флориде, когда полиция накрыла человека, который
забрал выкуп, и застрелила его при попытке к бегству. И лишь потому, что
раненый за несколько секунд до того, как впасть в кому, успел сказать, где
его жертва, они нашли мальчика живым. Он был в багажнике машины и медленно
задохнулся бы, если бы полицейские стреляли чуть точнее. Я рассказал Тони о
планах Неррити, и тот с отвращением сказал:
- ****** оптимист этот папаша. - Тони погрыз ноготь на большом
пальце. - Придется ведь найти этого сопляка, да?
- С Божьей помощью.
- И, конечно, лучше в этой стране, чем еще где-нибудь.
Я кивнул. Среди таких добропорядочных людей, как британцы, похитители
непопулярны. Такие преступления гневно осуждают, а не терпят, и население
не опасается давать информацию. Как только жертва оказывается дома в целос-
ти и сохранности, налаженная машина выслеживания и поимки срабатывает пре-
восходно.
В Британии легче, чем в Италии, отыскать убежище преступников еще до
выплаты выкупа, но это все равно жутко тяжело: по большей части тут играют
роль совпадения, любопытные соседи и догадки насчет того, кто совершил по-
хищение, поскольку стопроцентно это можно узнать, только хорошо разобрав-
шись в частной жизни жертвы.
- Никто не знал, что моя дочь пошла на танцы, кроме ее приятеля, -
сказал нам один убитый горем папаша. Естественно, именно ее вроде бы потря-
сенный дружок и оказался шантажистом - на сей раз без ведома девушки, что
тоже не всегда бывает. Всегда надо учитывать возможность сговора между
"жертвой" и похитителем. Жадность всегда жадность. В этом случае девушку
нашли и освободили без всякого выкупа, но в заточении ей пришлось куда ху-
же, чем Алисии, и, насколько я слышал, ее лечили от глубокой и длительной
депрессии.
- Пошатаюсь-ка я немного вокруг тех домов, где есть лодки, - сказал
Тони. - Можно взять твою машину? Если припрет, можешь взять Мирандину. Ни-
чего, если я зайду попозже за кое-какими шмотками? Увидимся за завтраком.
- Не разбей, - я протянул ему ключи от машины.
- Как будто я когда-нибудь что-нибудь разбивал.
Вечером я съел весьма внушительный гостиничный обед и упаковал вещи
Миранды. Одежда Доминика, неброская и аккуратно сложенная, лежала в малень-
ком опрятном чемоданчике. Я положил туда его симпатичные игрушки - мишку и
Снупи - и застегнул крышку. Мысли о нем, таком беззащитном, таком испуган-
ном, не оставляли меня. И я понимал, что именно ради таких людей, как он и
Алисия, я буду работать всю жизнь.

Зная, что Джон Неррити изменил свои намерения, я догадывался, что ему
будет не слишком приятно прочитать в утренних газетах то, как расписали его
издатели. На каждой странице тех газет, редакции которых я посетил, больши-
ми черными буквами было напечатано "Неррити", причем это были газеты такого
сорта, которые, насколько я понимал, читает и составитель записки о похище-
нии.
"Неррити обезопасился", "Коняга вывозит Неррити", "Неррити выплывает
на жеребце" - гласили заголовки. "Решение Неррити опережает кредиторов на
голову". Эти дурные новости просто не могли пройти мимо похитителей, кото-
рые нервно просматривают газеты в поисках намека на полицейскую активность.
На выручку от продажи Ординанда нацелились кредиторы, так что остальным
акулам останется маловато. Иглер позвонил мне в номер, когда я все еще
просматривал газеты.
- Газеты - ваша работа? - спросил он.
- Ну да.
Он хихикнул.
- Умелая рука. Ладно, парень, мы тут систематически покопались в
местном недельном или двухнедельном хламе, а также по всей собственности,
сдаваемой внаем. Сегодня в любое время можешь получить список, правда, не-
полный. - Он помолчал. - Я очень полагаюсь на твоего приятеля Тони Вэйна
и хочу быть уверенным, что он на своем месте.
- Он служил в спецвойсках, - сказал я. - Сержантом.
- А, - облегченно сказал он.
- Предпочитает работать по ночам.
- И сейчас? - Иглер чуть ли не мурлыкал от умиления.
- Сегодня днем, попозже, я хотел бы получить полный список. Привезе-
те?
Мы оговорили место и время, и я повесил трубку. Когда я спускался на
завтрак, в переднюю дверь вошел, позевывая, Тони.
За беконом, яйцами и копченой рыбой мы обсудили то, что удалось рас-
копать.
- Ты знаешь, что тут на берегу существует целая внутренняя водная
система? Речушка Итченор-Крик течет до самого Чичестера. Но немного выше по
течению есть шлюз, и наши приятели через него не проходили. - Он пожевал.
- Я взял напрокат гребную шлюпку. Немного послонялся по округе. Понимаешь,
это же все равно что, хрен ее дери, иголку в стоге сена искать! Там десят-
ки, сотни таких домов. Домики на выходные. Шале. Ты так их называешь. Река
выходит прямо к местечку Хэйлинг-Айленд, где еще больше таких бунгало. А
мест, где машина может подъехать к воде и забрать ребенка с лодки, вообще
не сосчитать.
Я мрачно съел тост и рассказал ему о грядущем списке Иглера.
- Ладно, - ответил Тони. -Утром поплаваю, днем посплю, ночью пора-
ботаю. Хорошо?
Я кивнул и протянул ему одну из газет. Тони, глотая чай, прочел фи-
нансовые новости.
- Ты прямо в яблочко попал. Этого никто пропустить не сможет.
Этого и сам Неррити не смог пропустить. Джерри Клейтон позвонил и
сказал, что Неррити в бешенстве и настаивает, чтобы мы оставили это дело.
Он больше не желает иметь дела с "Либерти Маркет".
- Он признал, что дал согласие на то, чтобы эта история попала в га-
зеты, - сказал Джерри. - Но он не думал, что все это случится так быстро,
и настаивает на том, чтобы мы все это прикрыли.
- Худо дело.
- Да. Так что официально вы с Тони можете все бросить и отправиться
домой.
- Нет уж, - сказал я. - Теперь мы работаем на миссис Неррити. Она
специально попросила нас продолжать.
- Думаю, можете продолжать, - с улыбкой в голосе проговорил Джерри,
- только в этом случае дело становится чертовски щекотливым. Вы оба там
поосторожнее.
- Да, - сказал я. -А ты хорошенько складывай оригами. И поищите
лодку.
- Лодку?
- Лодку, в которую можно засунуть маленького мальчика так, чтобы
накрыть его брезентом или чем еще. Лодку, которая затарахтит прочь по вол-
нам с таким шумом, чтобы никто не услышал его крика.
- Вот, значит, как это сделали? - рассудительно проговорил он.
- Думаем, да.
- Бедняжка, - сказал Джерри.
Мы с Тони привели утро на берегу, купаясь или загорая, как и подобает
настоящим отдыхающим. Правка, было не так уж жарко, и на пляже было народу
немного. Женщина из полиции, на сей раз в белом бикини, пошла поплескаться
с нами, но сказала, что ей не удалось обнаружить никого, кто видел бы, как
увозили Доминика.
- Кажется, все смотрели на ту лодку, - досадливо поморщилась она.
- А все, что мы о ней знаем, так это то, что ее оставили на песке после
отлива и что к сиденью был приклеен большой кусок бумаги с надписью "Не
трогайте лодку, мы скоро вернемся".
- Кто-нибудь видел, кто ее оставил? - спросил я.
- Да, но это был мальчик, что играл на гальке, а он знает только то,
что там были двое мужчин в шортах и больших оранжевых спасательных жилетах.
Они затащили лодку на песок, повозились вокруг нее некоторое время, а затем
пошли по берегу на северозапад. Вскоре после этого мальчик подошел к лодке
и прочел записку, а потом пошел за мороженым. Днем, когда она загорелась, к
его великой досаде, его тут не было. Когда он вернулся, она уже вся выгоре-
ла и почернела.
Она дрожала на ветру и слегка посинела.
- Пора залезать в свитер и толстые носки, - весело сказала она. -
Я могла бы поболтать с пожилыми дамами, что живут здесь в "Хейвен реет хо-
ум". - Она показала. - Им нечего больше делать, как только из окон смот-
реть.
Мы с Тони забрали наши вещи и пошли в отель. Когда днем облака затя-
нули небо, он спокойно спал в кровати Миранды.
В пять я поехал в Чичестер, чтобы забрать у Иглера список сданных
внаем домов. Он сам вышел встречать меня - незаметный, медлительный, и
забрался на пассажирское сиденье рядом со мной.
- Первые одиннадцать наиболее вероятны, - сказал он, указывая на
список. - Мы выудили сведения у всех мыслимых агентств. Все это дома на
выходные, стоящие на воде или неподалеку от нее. Все были сняты в последнюю
минуту. В июле и в начале августа погода была такой плохой, что свободных
домов было куда больше, чем обычно, а когда стало теплее, начался бум.
Я кивнул.
- Миранда сама решила приехать сюда только накануне. В отеле из-за
погоды было много отказов от номеров, потому ее смогли принять.
- Интересно, что случилось бы, если бы она не приехала? - задумчиво
спросил Иглер.
- Они выкрали бы его из дому.
- Видимо, им показалось легче дождаться, пока она поедет сюда.
- Похитители не стремятся облегчать себе задачу, - скромно заметил
я. - Они планируют все с точностью до дюйма. Они тратят деньги. Они одер-
жимы. Они никогда не полагаются на случай. Они могли подумать, что, когда
ребенок находится на попечении только матери, его будет легче украсть. Го-
тов поспорить, что, как только они составили план, они день за днем выжида-
ли удобной минуты. Если бы удобного случая не представилось, они последова-
ли бы за Мирандой до ее дома и составили бы новый план. Или, возможно, вер-
нулись бы к старому плану, который до тех пор не принес плодов. Никогда не
угадаешь. Но если они хотят кого похитить, они в конце концов это сделают.
- Откуда они могли узнать, что она приедет сюда? - спросил Иглер.
- Наблюдают. В этом они тоже просто одержимы. Какой вы сделали бы
вывод, если бы увидели, как Миранда укладывает в машину чемоданы и пляжный
стульчик, пристегивает рядом с собой Доминика и, помахав ручкой, отъезжает?
- Гм.
- Вы поедете следом, - сказал я.

**Молния** » 02 апр 2006, 20:56

- Наверное.
- Миранда едет в своей миленькой красной машине со средней ско-
ростью, как все мамаши, у которых чадо за спиной.
- Верно, - сказал он. Поерзал. - Короче, дальше в списке все дома
всего лишь в улице от воды, а те, что в конце, немного подальше, но все
равное прибрежных деревнях. Кроме того, - он замолчал в сомнении, - вся
эта часть Суссекса один большой курорт.
- Посмотрим эти дома, - сказал я.
- У меня есть несколько толковых ребят, - предложил Иглер. - Могут
помочь.
Я покачал головой.
- Может получиться так, что они спросят о том, не слышал ли кто дет-
ский плач, у случайно подвернувшегося похитителя. Такое бывало. Он скажет
- нет, а ребенка найдут через неделю мертвым в каком-нибудь пустынном мес-
те. Такое было в Италии. В конце концов похитителей поймали, и они сказали,
что запаниковали, когда обнаружили полицию так близко от своего убежища.
Иглер погладил переносицу большим и указательным пальцами.
- Ладно. Мы сделаем так, как вы скажете. - Искоса глянул на меня.
- Но, честно говоря, не думаю, что у вас что-нибудь получится.
Тони, вернувшись в отель, тоже был не в особенно радужном настроении.
Он задумчиво посмотрел на первые одиннадцать адресов и сказал, что сначала
отыщет их со стороны моря, затем подойдет на гребной лодке, и что осмотр
этих одиннадцати домов займет у него всю ночь. Сказал, что возьмет мою ма-
шину, в которой до сих пор лежало его снаряжение, а утром вернется.
- Утром посплю, а на следующую ночь снова пойду, - сказал он. -
Это у нас будет воскресенье. Надеюсь, что эти гребаные похитители и вправду
намерены дать Неррити неделю, чтобы собрать гроши. Да и газеты могли раз-
волновать их. Они могут сдвинуть время передачи выкупа. Надеюсь, что нет.
За обедом он ел немного и с наступлением сумерек уехал. Я позвонил
Алисии насчет новостей о Миранде, но, кроме того, что она выходила из дому,
чтобы позвонить Алисии, ничего особенного больше не произошло. Миранда
по-прежнему была совершенно разбита. Похитители больше на связь не выходи-
ли. Джон Неррити по-прежнему придерживался плана устроить засаду и сказал,
что близкое к обмороку состояние Ми-ранды слишком дорого ему обходится.
- Интересно, что бы он сказал, если бы это Ординанда похитили? -
спросил я. Алисия чуть не рассмеялась.
- Не будем об этом. Ведь так, собственно, и вышло.
- Выйти-то вышло, но безрезультатно, - согласился я. - Достаточно,
чтобы на всю жизнь отделаться от конокрадов.
- А твоя фирма возьмется за освобождение лошади? - с любопытством
спросила она.
- Конечно. Вымогательство есть вымогательство, сколько бы ног у жер-
твы ни было. Мы торгуемся за выкуп в любом случае, за кого бы то ни было.
- И за картины?
- За все, что кому-либо дорого.
- Вроде "я верну тебе мячик, если дашь монетку"?
- Именно так.
- Где ты? - спросила она. - Ты не дома. Я туда звонила.
- Вечером меня не будет, - сказал я. - Я тебе позвоню и скажу,
когда мы сможем встретиться.
- Все-таки приезжай в воскресенье.
- Хорошо, попытаюсь.
Мы прощались дольше, чем обычно. Я подумал, что мог бы проговорить с
ней весь вечер.

Тони вернулся на рассвете и растолкал меня. Хотя спал я и без того
неглубоким сном.
- Среди этих одиннадцати адресов есть два вероятных, - сказал он,
раздеваясь, чтобы принять душ. - Девять заняты до чертиков добропорядочны-
ми отдыхающими. В четыре я заходил, чтобы уж увериться окончательно. Дома
эти набиты доверху ничего не подозревающими папочками, мамочками, бабушками
и детками. Все законопослушные граждане.
Как без ложной скромности говорил Тони, по сравнению с ним любой ноч-
ной вор топочет, как стадо слонов.
- Такой умелец, как я, - говаривал он, - подкрадется незаметно и
перевернет спящего в постели так, что тот даже храпеть не перестанет. Я мог
бы лак с ногтей у них снять, не то что кошельки из-под подушек повытаски-
вать. Хорошо, что я честен до идиотизма.
Я подождал, пока он примет душ и вымоется от души.
- В тех двух вероятных местах, - сказал он, внезапно появляясь из
дверей и вытирая полотенцем свои песочно-желтые волосы, - у меня нехорошая
дрожь по спине прошла. В одном из этих домов есть что-то вроде электронного
замка - мой детектор зажужжал. Я думаю, это одно из тех охранных устройств
типа "сделай сам", которые можно купить где угодно, чтобы не дать гостинич-
ным жуликам обчистить тебя, пока ты дрыхнешь после снотворного, которое
бармен подмешал тебе в виски. - Он вытер шею. - Потому я поставил там па-
ру "жучков", и мы вскоре вернемся и послушаем.
Он обернулся полотенцем, словно саронгом, и сел на постель Миранды.
- В другом, насколько я понял, никакой электроники нет, но в нем три
этажа. Лодку держат на первом этаже. Там пусто. Только вода да эта чертова
рыба. Над ним комната с видом на речку. По обе стороны нечто вроде грязного
мощеного двора. Там особо не укроешься. Мне не хватило энтузиазма туда
лезть. Но я все равно засунул туда пару "жучков", по одному на каждый вер-
хний этаж. Значит, мы и их прослушаем.
- Машины? - спросил я.
- Не знаю. - Он покачал головой. - Гаражей нигде нет. Но на улицах
машины стоят. - Он встал и начал одеваться. - Давай, - сказал, он, -
вылезаем из этой гребаной дыры и идем ловить рыбку.
Похоже, он говорил буквально. Холодным утром в восемь тридцать мы уже
сидели во взятой напрокат лодке на Итченор-Крик и забрасывали в воду удочки
с опарышами на крючках.
- Ты уверен, что это правильная наживка? - спросил я.
- Кому какое дело? Окунь иногда заглатывает и пустой крючок, проглот
тупой.
Тони вел лодку как заправский гондольер - одним веслом на веревочной
петле на корме. Так уключины не будут скрипеть, пояснил он. Невероятно ти-
хое плавание - на высшем уровне спецназа.
- Сегодня в пять утра прилив спал, - сказал он. - При низком при-
ливе лодку во многих местах к берегу не подведешь, значит, если они высади-
ли ребенка с моторки, то только там, где вода была на половине прилива. Оба
наших вероятных дома надо проверить.
Наша лодка шла по медленно прибывающей воде. Рыбы начхали на наших
опарышей. Повсюду стоял соленый запах морских водорослей.
- Сейчас подплываем к месту с электронным сторожем, - сказал Тони.
- Держи эту антенну так, чтобы она казалась удочкой. - Он выдвинул сереб-
ристый телескопический стержень футов на шесть и дал его мне. Я увидел, что
на леске, на конце удочки, был привязан небольшой грузик.
- Забрось его в воду, - сказал он. Наклонился, повозился с радиоп-
риемником, чем-то похожим на коробку с рыболовными снастями.- Следи за мо-
рем и держи ухо востро.
Я все так и сделал, но ничего особенного не произошло. Тони поворчал
и что-то там такое повернул, чтобы усилить звук, но в конце концов сказал:
- Эти лентяи еще дрыхнут. "Жучки" работают. Мы вернемся, когда про-
верим оставшийся дом.
Я кивнул. Мы проплыли еще изрядно к северу, прежде чем снова остано-
виться и забросить удочки. Снова поплыли на приливной волне, делая вид, что
собираемся поймать себе рыбку на завтрак. Тони склонился над кнопками.
От звука этого голоса я чуть не выпал из лодки.
- Дай этому сопляку пожрать и запиши, если хныкать начнет.
Сомнений быть не могло - этот самый голос мы слышали на пленке в до-
ме Джона Неррити. Не такой громкий, как тогда, но совершенно четкий.
- Господи, - обалдело сказал я, не в силах до конца поверить.
- Бац! - восхищенно сказал Тони. - Мать твою!
- Не станет он жрать, - проговорил другой голос. - Какого хрена мы
его сюда привезли?
- Сынок, - с преувеличенным спокойствием проговорил первый,.- не-
ужели мы хотим, чтобы наша курочка, несущая золотые яйца, подохла с голоду?
Нет, не хотим. Дай ему хлеба с вареньем и заткнись.
- Не нравится мне это,.- пожаловался второй. - Не нравится, и все
тут.
- Когда я тебя на это дело нанимал, ты очень даже загорелся. Хорошее
дело, сказал ты. Это твои слова.
- Я не думал, что ребенок будет такой...
- Какой "такой"?
- Такой упрямый.
- Не так уж он и плох. Скорее, зануден. Ты думай больше о выкупе и
дуй давай наверх.
Тони щелкнул парой переключателей, и некоторое время мы молча сидели
и слушали тихий плеск воды о борт нашей дрейфующей лодки. Затем послышался
второй голос, на сей раз более отдаленный:
- Эй, малыш, поешь-ка.
Какого-либо членораздельного ответа расслышать не удалось.
- Ешь, - раздраженно сказал голос.
Затем, после недолгого молчания:
- Будь ты моим сыном, я тебе это все в глотку бы так и затолкал, ты,
педик сопливый!
- Прелестно, - еле слышно проговорил Тони и начал выбирать леску.
- Мы услышали достаточно, верно? Второй "жучок" стоит на верхнем этаже, у
окна на улицу.
Я кивнул. Тони повернул переключатели обратно, и второй голос, теперь
уже с нижнего этажа, сказал:
- Он просто валяется там да пялится. Как обычно. Меня прямо трясет
от него. Чем скорее мы от него избавимся, тем лучше.
- Спокуха, - сказал первый голос, словно успокаивал идиота. - Мы
собирались заставить этого типа продать свою конягу. Это же и ежу понятно.
Мы дали ему неделю. Неделю - не больше.
- Но ведь мы так и не получим пяти миллионов. - Казалось, он очень
расстроен. - У нас никаких шансов.
- Да мы и не рассчитывали на пять миллионов, дурак. Как Питер и ска-
зал, требуй пять, чтобы напугать папашу, и получишь полмиллиона быстро и
без хлопот.
- А что, если Неррити позвонит в полицию и они к нам нагрянут?
- А ты хоть намек на это видел? Да не будь ты дитем малым. Терри с
Кевином враз засекут легавых, стоит им только сунуться на порог. Эти двое
научились засекать антенны, когда ты еще только глаза научился открывать. В
отеле не было ни одной. В доме в Сэттоне тоже. Верно?
Второй голос что-то неразборчиво проворчал, и первый ответил:
- Питер знает, что делает. Он и прежде такое делал. Он спец. Просто
выполняй, что тебе говорят, хрен тебя дери, и мы все станем богатыми. Я
твоим нытьем уже по самые уши сыт, понял?
Тони опустил весло в воду у носа лодки и спокойненько погреб туда,
откуда мы пустились в путь, против завихрений наступающего прилива. Я смо-
тал удочки, снял с крючков наживку. Пальцы мои действовали автоматически, а
мысли прямо-таки неслись галопом.
- Не говори Иглеру, пока... - сказал я.
- Не скажу,-ответил Тони. Он с полуухмылкой глянул на меня через
плечо.
- И председателю тоже, - сказал я. - Или Джерри Клейтону.
Тони расцвел в улыбке, словно солнце ясное.
- Я уж боялся, что ты будешь настаивать.
- Нет. - Я помолчал. - Ты наблюдаешь с воды, а я буду с суши, лад-
но? И вечером расскажем Иглеру. На наших условиях.
- И спокойненько сможем по-прежнему оставаться в тени.
- Запускай вакуумный насос тихо и не свались с высокой стенки.
- В отчете, - сказал Тони, - напишем, что логово нашла полиция.
- Что они и сделали, - рассудительно сказал я.
- Что они и сделали, - довольно повторил он. Ни я, ни Тони не были
фанатичными приверженцами только совещательной политики фирмы, хотя оба бо-
лее-менее ее придерживались и соглашались, что в большинстве ситуаций это
было благоразумно. Тони со своими исключительными, способностями всегда был
склонен более активно, чем я, вмешиваться в дело, и его отчеты были сдобре-
ны выражениями типа "было обнаружено" и "случилось так, что", но никогда в
них не появлялись более правдивое "я установил десяток нелегальных "жучков"
и услышал..." или "я бросил дымовую шашку и под ее прикрытием...".
Тони подогнал лодку туда, где мы оставили машину, и быстро установил
второй приемник, чтобы тот работал через автомобильную антенну.
- Сиди тут, - указал он. - Левый переключатель для "жучка" на ниж-
нем этаже, средний - для верхнего. Кнопки не трогай. Правый переключатель
в верхнем положении - я с тобой говорю, в нижнем - ты со мной. Ладно?
Он порылся в невероятной куче оборудования, которое называл своим
джентльменским набором, и с довольным кивком откопал пластиковую коробку
для ленча.
- Энзэ, - сказал он, показывая мне содержимое. - Ореховые палочки,
вяленая говядина, витаминные драже - поддержит в боеспособности несколько
недель.
- Это тебе не южноафриканское захолустье, - кротко заметил я.
- Зато за покупками ходить не надо, - хмыкнул он. Он засунул короб-
ку в лодку вместе с пластиковой бутылкой с водой. - Если случится худшее и
они решат перевезти ребенка в другое место, то у нас будут большие неприят-
ности.
Я кивнул. Неприятности с законом, с "Либерти Маркет", да и со своим
собственным неизбежным чувством вины.
- И не будем забывать, - медленно добавил он, - что где-то побли-
зости шатаются Терри, Кевин и Питер, размахивая во все стороны своими ан-
теннами как психи. Да еще никогда не узнаешь, не припрется ли этот хренов
болван Райтсворт на машине с мигалками к дому Неррити.
- Он псих, но не настолько.
- Он самоуверен. Доволен собой. А это опасно.
Он задумчиво склонил голову набок.
- Что еще?
- Я вернусь в отель, заплачу по счету и соберу чемоданы.
- Верно. Позвони, когда будешь на станции. - Он шагнул в лодку и
отвязал ее. - Кстати, у тебя нет темного свитера? Черного, с высоким воро-
том?
- Есть.
- Хорошо. Встретимся вечером.
Он поплыл прочь. Я посмотрел ему вслед, на его приземистую фигуру,
прямо-таки олицетворение физической экономии. Каждое его движение было уме-
лым и уверенным. Он помахал мне на прощание рукой, я повернул машину и тро-
нулся с места с первым проблеском дня.

**Молния** » 02 апр 2006, 20:57

ГЛАВА 13

Медленно ползли часы, полные скуки и тревоги, - наверное, так чув-
ствуют себя в ожидании сражения солдаты. То сердце зашкаливало, то я чуть
ли не засыпал. Только раз мое бдение перешло из состояния боеготовности в
раздражение, и было это в полдень.
Большую часть утра я слушал "жучок" на нижнем из двух этажей. Я не
стоял все время на парковке, а переезжал с места на место, временами оста-
навливаясь на какой-нибудь из улиц в пределах досягаемости передатчика. По-
хитители по большей части повторяли то, что мы уже слышали, - нытье,
нытье, затем рев "заткнись". Раз заплакал Доминик.
- Дитенок хнычет, - сказал первый. Я переключился на "жучок" на
верхнем этаже и услышал одинокий душераздирающий плач ребенка, который по-
терял надежду получить то, чего он хочет. Никто не поднялся поговорить с
ним, но его голос тут же заглушила громкая поп-музыка.
Я снова переключился на нижний "жучок"- и чуть не оцепенел. Загово-
рил еще один голос.
- ...тип сидит в машине в паре улиц отсюда. Просто сидит. Мне это не
нравится. И еще он малость похож на одного из тех, кто остановился в отеле.
Первый голос решительно сказал:
- Иди и проверь его, Кев. Если он все еще там, возвращайся. Риско-
вать мы не можем. Дитенка вниз.
Второй голос ответил:
- Я все утро проторчал у этого проклятого окна. Никого не было вид-
но, никто ничего не высматривал. Просто люди проходили.
- Где ты оставил машину? - спросил Кевин. - Ты ее перегонял.
- На Тартл-стрит.
- Там этот тип и сидит.
Повисло молчание. У типа на Тартл-стрит запрыгало сердце, он быс-
тренько завел мотор и ретировался.
На радиоустановке Тони замигала красная лампочка, и я нажал переклю-
чатель, чтобы поговорить с ним,
- Я слышал, - ответил он. - Не беспокойся, я уже еду. Когда смогу,
свяжусь с тобой.
Я проехал с милю, заехал на стоянку машин у людного клуба и навострил
уши, чтобы уловить куда более слабую теперь передачу.
- Тот тип уехал, - наконец сказал чей-то голос. - Что думаешь,
Кев?
Последовал неразборчивый ответ.
- Легавыми тут не пахнет. Ни намека. - Первый говорил так, словно
пытался убедить себя и всех остальных. - Как Питер и говорил, они не смо-
гут нас окружить здесь незаметно, к тому же, чтобы спустить мальчишку в
люк, нужно всего-то восемь секунд. Ты это знаешь, я знаю - мы же проверя-
ли. Полиция ничего тут не найдет, разве что трех парней, которые коротают
выходные за карточной игрой.
Опять какие-то неразборчивые слова, затем тот же самый голос:
- Хорошо, мы оба будем смотреть. Я пошел наверх готовиться. Ты, Кев,
побродишь по городу и посмотришь, не болтается ли тот тип где-нибудь побли-
зости. Увидишь его - перезвони, мы решим. Питер не погладит нас по голов-
ке, если мы ударимся в панику. Мы должны отдать добро назад живым, так он
указал. Иначе мы ничего не получим, сечешь? Да и не хочу я всех этих слож-
ностей себе на задницу из-за фигни.
Ответа я не расслышал, но, кажется, первый передавил-таки.
- Прямо сейчас. Топай, Кев. Пока.
Я вошел в паб, у которого припарковался, и съел сандвич, едва сдержи-
вая дрожь в пальцах. В данном случае политика "не засвечиваться" была, как
никогда, обоснованной и существенной, и если бы я не придерживался правил,
то рисковал бы жизнью Доминика.
Проблема состояла в том, что я не знал Кевина в лицо, в то время как
он легко мог меня засечь и, возможно, знал цвет, модель и номер моей маши-
ны. Итченор был слишком маленьким городком, чтобы тут можно было найти мно-
го удобных укромных местечек вроде многоэтажных стоянок. Я решил, что не
могу рисковать тем, чтобы меня засекли, но и пост покинуть не мог. Потому я
поехал по кружному пути к Итченор-Крик, к самой высокой точке, поближе к
Чичестеру. Я не мог больше слышать "жучки", но надеялся найти Тони по воде.
Он ответил по первому же моему вызову тихим, полным облегчения голосом.
- Ты где? - спросил он.
- Вверх по речке.
- Понял.
- Что там в доме?
- Ничего. Какой бы там ни был люк, добро в него еще не спустили. Од-
нако они все еще трясутся, как медузы. - Он помолчал. - Как же не повез-
ло, черт побери, что у них на той улице машина.
Он извинял меня. Я был благодарен ему.
- Я там только десять минут простоял, - сказал я.
- Все путем. Кев сейчас с ними.
- Я приеду, если буду тебе нужен.
- Ладно, - ответил он. - Кстати, именно Питер выбирал цель. Пря-
мо-таки цветочек, говорили они. Питер звонит им ежедневно и, похоже, может
явиться сюда сам завтра-послезавтра. Жаль, что мы не можем ждать.
- Слишком рискованно.
- Ага.
Мы договорились о времени и месте встречи, и он отключился, чтобы не
тратить батарейки, что были у него в лодке. Слушать "жучки" было куда важ-
нее, да и батарейки садились меньше.
Всегда существует небольшой шанс, что кто-нибудь где-нибудь случайно
выйдет на ту же радиоволну, но я пересмотрел наши переговоры и подумал, что
это не будет понятно никому и никого не встревожит, кроме самих похитите-
лей, даже если мы разговаривали как два вора.
Я до полудня оставался у воды - в машине или около, но больше от То-
ни ничего не слышал, что само по себе было признаком того, что пока все в
порядке. В начале пятого я поехал к ближайшей телефонной будке и позвонил
Иглеру. Мне ответили, что он не на дежурстве.
- Кто звонит? - Эндрю Дуглас, - ответил я.
- В таком случае не перезвоните ли по следующему номеру?
Я перезвонил, причем сразу же. Какая же разница, мимоходом подумал я,
с тем заместителем Пучинелли, что наделал нам столько хлопот!
- Ваши люди могут поработать ночью? - спросил я.
- Конечно.
- Тони обнаружил похитителей.
- Невероятно!
- Вы сможете их арестовать.
- Где они?
- Ну, - сказал я, - они очень настороже, высматривают, нет ли
признаков полицейской активности. Если вы возьметесь за них слишком рано,
ребенку конец. Потому... хм... не согласитесь ли вы на наши предложения, не
расспрашивая и, конечно, ни в коем случае не отклоняясь от плана?
Последовало долгое молчание, затем он спросил:
- Позволено мне-будет ознакомиться с этим планом или нет?
- М-м...нет.
Снова молчание.
- Значит, просто "да" или "нет"?
- Боюсь, что так.
- Гмм... - Он колебался: - Я получаю бандитов на ваших условиях
или не получаю их вовсе?
- Угу, - ответил я. Снова молчание. - Хорошо. Валяйте. Какова моя
роль?
- Вам понадобится достаточно сотрудников, чтобы арестовать по край-
ней мере трех человек, - сказал я. - Сможете привезти их в местное отде-
ление к часу ночи?
- Конечно, - он чуть ли не обиделся. - В штатском или в форме?
- Думаю, все равно.
- С оружием или нет?
- Как вам угодно. Мы не знаем, есть ли у бандитов оружие.
- Верно. И куда моим людям ехать?
- Я позвоню вам с точными сведениями после часу ночи.
Он хмыкнул.
- Вы не слишком-то мне доверяете, не так ли?
- Я вам доверяю, - сказал я. - Иначе я не стал бы для вас все это
улаживать.
- Ладно, ладно, - сказал он. - Железная рука в бархатной перчатке,
как я и подозревал. Ладно, парень, я твое доверие не обману и буду играть с
тобой честно. Но если вы напортачите, я же вас обоих в клочья порву.
- Заметано, - с благодарностью сказал я. - Я перезвоню вам в учас-
ток.
Я снова отправился к воде, но от Тони ничего не было слышно. Изрядно
выждав после наступления темноты, я поехал туда, где мы с ним условились
встретиться, и принял и его, и оборудование с борта лодки на "борт" машины.
- Они там в доме малость утихомирились, - сказал он. - Им позвонил
Питер, кто бы он там ни был, и, вероятно, это их немного успокоило. Жаль,
что я не поставил "жучок" на телефон. Короче, Питер, похоже, велел им про-
должать наблюдение и не упаковывать мальчика, пока не увидят снаружи поли-
цию. - Он ухмыльнулся. - Надеюсь, они ее не увидят.
- Не увидят. - Я вынул батарейки из лодки и положил их рядом с бес-
форменной холщовой сумкой. - Наш приятель Иглер обещал. К тому же... - я
помедлил, - я позаботился насчет других мер предосторожности.
-Ну не хитрюги ли мы? - сказал Тони, когда я рассказал ему обо
всем. - Однако мы и вправду не можем позволить себе устроить неразбериху.
Хочешь ореховую палочку? Заменяет целый ужин.
Я съел палочку, и мы сели и стали спокойно ждать. Выждав изрядно пос-
ле часу ночи, я позвонил Иглеру и сказал ему, куда и когда привезти - и
спрятать - своих людей.
- Скажите им, чтобы вели себя тихо. Не просто тихо - чтобы молчали.
Никаких разговоров. Не топать. Совершенно тихо.
- Хорошо.
- Ждите нас с Тони. Мы придем вас встретить. Возможно, мы придем го-
раздо позже вас, мы не уверены. Но, пожалуйста, ждите. Ждите молча.
- Это все, что ты хотел мне сказать? - с сомнением спросил он.
- Мы расскажем остальное, когда встретимся. Но очень важно правильно
рассчитать время... так вы подождете?
- Да, - сказал он, собравшись с мыслями.
- Хорошо. Встретимся.
Я положил трубку. Тони с довольным видом кивнул.
- Ладно, - сказал он. - Как с нервишками?
- Дрожат. А у тебя?
- Честно говоря, - сказал он, - когда я иду на такие дела, я чув-
ствую себя вдвое живее, чем обычно.
Я тихо отвез нас назад в Итченор и поставил машину в ряд с другими,
припаркованными за углом того дома, где укрылись похитители. На улице слабо
горел единственный фонарь, да и то за углом, что в особенности порадовало
Тони, поскольку ему нужно было время, чтобы приспособиться видеть в темно-
те. Он вытащил тюбик краски, начернил руки и лицо, а я снова включил "жуч-
ки" для окончательной проверки. Оба "жучка" молчали.
Я посмотрел на часы. Два пятнадцать. Люди Иглера будут на месте к
двум тридцати. Если повезет, похитители будут спать.
- Разрисуй морду, - Тони протянул мне тюбик. - Не забудь о веках.
Если услышишь, что кто-то идет по улице, забейся в угол и закрой глаза. Ес-
ли сделаешь так, то в темноте тебя будет почти невозможно разглядеть. А
стоят и ходят, блестя зенками, только тупые козлы.
- Ладно.
- И имей терпение. Тишина - она времени требует.
- Ага.
Он вдруг ухмыльнулся, по-сатанински блеснув зубами на черном лице.
- На фиг годы тренировок, если ни разу в жизни этим не воспользуешь-
ся?
Мы вышли из машины на тихую пустынную улочку, и Тони достал из боль-
шой холщовой сумки в багажнике свое замысловатое, нежно любимое снаряжение.
Я помог ему залезть в конструкцию из легкого черного материала, придерживая
его, пока он просовывал руки в рукава и застегивал "молнию" от пояса до
горла.
В этом наряде он уже не казался, как обычно, гибким - теперь это был
горбун, блоки питания нелепо бугрились на плечах.
Сама "сбруя" состояла из огромного количества карманов - как вшитых,
так и навесных. Все необходимое лежало по карманам, поскольку то, что прик-
реплялось обычным образом, как альпинистское снаряжение, звякало и стучало,
да к тому же отражало свет. Все, что использовал Тони, было матово-черным и
по возможности покрыто слегка липкой оболочкой для лучшей хватки. Когда он
впервые показал мне свое снаряжение, я был просто очарован. К тому же я по-
чувствовал себя чуть ли не привилегированной персоной - ведь он держал в
секрете от большинства партнеров само существование этого снаряжения, так
как опасался, что они запретят его использовать.
- О'кей? - спросил он.
Я кивнул. Вроде бы дышать костюм ему не мешал, но мои собственные
легкие, как мне показалось, чуть ли не отключились. Ведь он с голыми руками
не раз отправлялся туда, где ждала смерть, и, смею вас заверить, грабеж в
приморской английской деревеньке по сравнению с этим просто пикник.
Он ткнул в незаметную кнопку где-то у шеи, послышался приглушенный
писк; когда включилось питание, писк перешел в слабое шипение, неслышимое в
двух шагах.
- Отлично, - сказал он. - Давай сумку.
Я вынул холщовую, сумку из багажника, тихо закрыл и запер дверь маши-
ны. И мы - оба в черном - тихонько дошли до угла, где Тони вдруг раство-
рился в темноте и исчез. Я досчитал до десяти, как было условлено, опустил-
ся на колени и осторожно, с колотящимся сердцем, впервые окинул взглядом
смутно видневшуюся впереди цель.
- Все время сиди на коленях, - сказал Тони. - Часовые обычно смот-
рят на уровне головы, а не так близко к земле.
Передо мной был заросший сорняком садик, однако я видел его смутно,
хотя глаза и привыкли к темноте.
- Передвинься к стене дома, правее, - приказал Тони. - Сложись по-
полам, голову опусти. Когда доберешься, встань лицом к стене и оставайся в
самой густой тени, которую найдешь.
- Хорошо.
Я выполнил его инструкции - никто не окликнул меня, никто не поднял
в доме суматоху.
Надо мной на стене я увидел, подняв голову, что-то темное, бесформен-
ное, вовсе непохожее на человека. Никто и не понял бы, что это человек.
Никто, кроме людей вроде Тони, который лез по голой стене на присосках, ра-
ботающих с помощью вакуумного насоса на батарейках. Тони мог забраться и на
небоскреб, так что пара этажей для него - просто раз плюнуть.

**Молния** » 02 апр 2006, 20:57

Мне показалось, что я прождал целую вечность. Сердце глухо колотилось
в груди. По улице никто не проходил - бессонница никого не мучила. Никто
не выгуливал своих балованых собак. Приморский Суссекс быстро засыпал и ви-
дел сны, и только полицейские, "Либерти Маркет" и, возможно, похитители
бодрствовали.
Что-то слегка задело меня по лицу. Я поднял руку, чтобы схватить это,
и поймал болтающийся конец черной нейлоновой веревки.
- Привяжи сумку, я подниму, - сказал Тони. Я послушался, и необъят-
ная холщовая сумка исчезла наверху во тьме.
Я ждал. Сердце скакало, как никогда. Затем сумка вдруг снова опусти-
лась ко мне, но теперь она был тяжелой. В ней что-то лежало. Я принял сумку
и дважды потянул за веревку. Она сама упала сверху к моим ногам, и я неук-
люже начал сворачивать ее, поскольку руки мои были заняты сумкой.
Я не слышал, как Тони спустился. Его ловкость была просто невероятна.
Вот его нет - и через секунду он уже здесь, засовывает последние из осво-
бодившихся присосок в свои объемистые карманы. По веревке он почувствовал,
что я пытаюсь ее свернуть, и в мгновение ока собрал ее. Затем он тронул ме-
ня за плечо, и мы оба покинули хилый садик. Я вдвое сгибался под тяжестью
сумки, а Тони уже выскользнул из своей сбруи. Как только мы оказались на
дороге вне пределов видимости из дома, я выпрямился и взял сумку за обе
ручки одной рукой, как всякий нормальный человек.
- Вот, - сказал Тони, - потри лицо. - Он протянул мне что-то мок-
рое и холодное, похожее на губку. Я стер большую часть краски и увидел, что
он тоже очистил лицо.
Мы тихонько подошли к машине.
- Не хлопай дверью, - сказал Тони, запихивая свое снаряжение на пе-
реднее пассажирское сиденье. - Закроем как следует попозже.
- Ладно.
Я положил сумку на заднее сиденье и вынул ее драгоценное содержимое
- маленького мальчика, лежавшего, прижав колени к груди, с черной нейлоно-
вой веревкой, брошенной поверх ног. Он не то спал, не то был без сознания
- его, похоже, напоили снотворным. Нечесаные светло-каштановые волосы об-
рамляли его голову, рот был заклеен широкой полосой пластыря. Я завернул
его в коврик, который всегда возил с собой в машине, и уложил на заднее си-
денье.
- Возьми, - Тони протянул мне с переднего сиденья бутылку и малень-
кую тряпочку. - Сотри всю эту липкую дрянь.
- Это они сделали? - спросил я.
- Я. Не мог рисковать, чтобы малыш проснулся и заревел.
Он завел машину и плавно тронулся с места. Я осторожно снял пластырь
и смыл клей.
- Он спал, - сказал Тони, - но я дал ему вдохнуть эфира. Не так
много, чтобы не совсем его отключить. Как он там с виду?
- Похоже, его напичкали снотворным.
- Похоже.
Он тихо вел машину туда, куда я попросил Иглера привезти своих людей
-к другому дому из тех одиннадцати из его списка, к тому, где стояло элек-
тронное охранное устройство, в доброй полумиле от нашего дома.
Тони остановился неподалеку от места, затем вышел и тотчас вернулся с
самим Иглером. Когда я их увидел, я сам вышел из машины. В темноте я уви-
дел, что у Иглера весьма разочарованный вид.
- Не беспокойтесь, - сказал я. - Он в машине.
Иглер наклонился посмотреть. Я тихонько открыл заднюю дверь. Он пос-
мотрел и с облегченным вздохом выпрямился.
- Мы отвезем его прямо к матери, - сказал я. - Она вызовет соб-
ственного врача, который знает мальчика.
- Но...
- Никаких "но", - сказал я. - Вот чего уж ему точно не нужно, так
это полицейского участка с ярким светом, громкими голосами и разномастными
чиновниками. Сделка есть сделка, мы получили мальчика, вы получили похити-
телей. Вы также получите освещение в прессе, если не возражаете. Мы хотим,
чтобы мы двое и "Либерти Маркет" полностью оставались в стороне. Мы полез-
ны, лишь когда неизвестны и публике и, в особенности, возможным похитите-
лям.
- Ладно, парень, - сдался он, отечески выслушав меня. - Я сделку
не нарушу. Куда мы идем?
Тони дал ему координаты.
- Я оставил там жестянку со слезоточивым газом, - весело сказал он.
- В качестве меры предосторожности, но мне она не понадобилась. На ней
таймер. - Он посмотрел на часы. - Через семь минут сработает. Ее хватит
на то, чтобы более-менее заполнить газом весь дом, так что, если вы подож-
дете еще пять-десять минут, получите хорошенькую легкую добычу. Дышать-то
они смогут, а вот из глаз у них потечет... если они, конечно, еще не вылез-
ли из дому.
Иглер с загадочным видом слушал, не выказывая ни недовольства, ни
одобрения.
- Малыш был на верхнем этаже, - сказал Тони. - На нем была ка-
кая-то сбруя вроде тех, что используют в лодках. Он был таким образом при-
вязан к кровати. Я ее разрезал, но она все еще на нем. Еще там подняты по-
ловицы. Так что присмотрите, чтобы ваши ребята не провалились в дыру. Бог
знает, куда их понесет. - Он порылся в машине и вынул из "бардачка" пять
кассет. - Это любопытно послушать. Вы проиграете их вашим приятелям, когда
засадите их в каталажку. Вряд ли кто объяснит вам, откуда они взялись. Под-
слушивать чужие разговоры - это не поджентльменски. Мы с Эндрю никогда
прежде этих записей не видели.
Иглер взял пленки со слегка обалделым видом.
- Вот и все, - сказал Тони. - Доброй охоты.
Он сел за руль. Прежде чем последовать за ним, я сказал Иглеру:
- Их главарь должен подъехать к ним завтра-послезавтра. Я не думаю,
что он появится, но он может позвонить... если новости не станут известны
слишком рано.
Иглер наклонился, пока я заползал на заднее сиденье.
- Спасибо, ребята.
- И вам тоже, - ответил я. - Вы - лучший полицейский.
Тони завел машину, махнул Иглеру, закрывавшему заднюю дверь, и мы без
хлопот выехали на дорогу в направлении от дома бандитов, ради безопасности
соблюдая правила.
- Ой-ой, - сказал миль через пять, слегка отойдя, Тони. - Недурное
освобождение, хотя я сам это говорю.
- Просто фантастика, - ответил я, - и если ты еще пару раз повер-
нешь на такой скорости, Доминик полетит с сиденья.
Тони глянул назад, где я неуклюже забился в угол, чтобы дать Доминику
вытянуться, и решил остановиться, чтобы кое-что довести до ума - то есть
окончательно смыть с наших лиц черную краску и хорошенько упрятать снаряже-
ние Тони в багажник. Когда мы снова тронулись, я взял Доминика на колени,
положил его голову себе на плечо. Он слабо схватился за смешного медвежон-
ка, которого я захватил из его чемоданчика.
Он время от времени закрывал и открывал глаза, но, даже когда стало
ясно, что эфир выветрился из его головы полностью, он так и не проснулся.
Некоторое время я думал, что ему дали снотворное, как Алисии, но потом ре-
шил, что это просто потому, что его, маленького, подняли среди ночи. К кон-
цу нашего путешествия он вдруг широко открыл глаза и уставился на меня.
- Привет, Доминик, - сказал я.
Тони оглянулся.
- Проснулся?
- Да.
- Хорошо.
Я понял так, что это "хорошо" относилось к тому, что пациент пережил
анестезию. Доминик медленно перевел взгляд на Тони, а потом снова на меня.
- Мы везем тебя к матери, - сказал я.
- Скажи лучше- к мамочке, - сухо посоветовал Тони.
- Мы везем тебя к твоей маме.
Доминик не сводил с меня немигающего взгляда.
- Мы едем домой, - сказал я. - Вот твой медвежонок. Скоро ты уви-
дишь маму.
Доминик никак не реагировал. Просто продолжал смотреть на меня своими
большими глазами.
- Ты в безопасности. Никто тебя не обидит. Мы везем тебя к маме.
Доминик продолжают смотреть.
- Разговорчивый малыш, - заметил Тони.
- Он до смерти перепуган.
- Да. Бедный сосунок.
Доминик по-прежнему был в красных плавочках, в которых его украли.
Бандиты одели его еще в голубой свитерок, явно слишком большой для него, но
не дали ему ни носков, ни тапочек. Когда я вынул его из сумки, он был хо-
лодным, но в коврике его тельце согрелось настолько, что я уже ощущал его
тепло.
-Мы везем тебя домой,-снова повторил я. Он не ответил мне, но минут
пять спустя сел у меня на коленях и выглянул в окно машины. Затем снова
посмотрел на меня и медленно улегся, как прежде, у меня на руках.
- Мы почти на месте, - сказал Тони. - Что будем делать? Сейчас
всего четыре утра. Она же на фиг в обморок хлопнется, если мы ошарашим ее в
такое время.
- Может, она и не спит, - сказал я.
- Да, - согласился он. - Тревожится о ребенке. Может, и вправду не
спит. Вот мы и приехали.
Он свернул в ворота Неррити, колеса скрипнули по гравию. Мы останови-
лись прямо перед передней дверью, вышли и позвонили.
Наверху загорелся свет, и спустя довольно много времени дверь приот-
крылась - на четыре дюйма цепочки.
- Кто там? - раздался голос Джона Неррити. - Какого черта вам нуж-
но в такое время?
Тони подошел поближе, на свет, падающий из приоткрытой двери.
- Это Тони Вэйн.
- Уходите, - прорычал Неррити. - Я же говорил вам...
- Мы привезли вашего ребенка, - без обиняков сказал Тони. - Он вам
нужен?
- Что?
- Доминик, - с насмешливым спокойствием ответил Тони. - Ваш сын.
- Я...я...-закудахтал он.
- Скажите миссис Неррити, - сказал Тони. Наверное, она стояла
где-то за спиной мужа, поскольку дверь чуть ли не сразу распахнулась, и из-
мученная Миранда выскочила на порог в одной ночной рубашке. Она какое-то
мгновение стояла, словно пораженная громом, не смея поверить. Тут я вылез
из машины с вцепившимся в меня Домиником на руках.
- Вот он, - сказал я. - Живой и здоровый.
Она протянула руки, и Доминик отцепился от меня и скользнул в ее объ-
ятия, уронив коврик. Он обвил ручонками ее шею и обхватил ее ножками, при-
лепившись к ней, словно пиявка, - казалось, будто два незавершенных тела
слились в одно. Никто не произнес ни слова. Спустя мгновение Неррити ска-
зал:
- Лучше вам зайти.
Тони ехидно глянул на меня, и мы вошли.
- Где -вы его нашли? - требовательно вопросил Неррити. -Я же не
заплатил выкупа...
- Полиция нашла, - сказал Тони. - В Суссексе.
- А...
- В сотрудничестве с "Либерти Маркет", - ровным тоном добавил я.
- А... - Он был в замешательстве, не понимая - извиняться, благо-
дарить или сказать, что был не прав, отказавшись от наших услуг. Мы не ста-
ли ему помогать. Тони обратился к Миранде:
- Ваша машина все еще стоит у отеля, но мы привезли все ваши вещи -
одежду, стульчик и так далее.
Она рассеянно посмотрела на него, поскольку все ее внимание было от-
дано ребенку.
- Скажите суперинтенданту Райтсворту, что ребенок дома,- сказал я
Неррити.
- А...да...
При электрическом свете я сумел рассмотреть Доминика. Это был милый
ребенок с красивой головкой и хрупкой шейкой. Мне-то он показался легонь-
ким, а Миранда от его веса отклонялась назад - они словно приклеились друг
к другу,
- Удачи, - сказал я ей, - Он отличный мальчишка.
Она безмолвно смотрела на меня, как и ее сын. Мы с Тони выгрузили все
их пляжные вещи и сказали, что перезвоним утром справиться, все ли в поряд-
ке. Неррити захлопнул за нами дверь, выдавив из себя "спасибо".
- Как думаешь, что нам теперь лучше всего сделать? - спросил Тони.
- Останемся здесь, - решительно ответил я. - Покараулим. Тут все
еще шатаются неучтенные Терри и Питер, может, кто еще. Мы окажемся полней-
шими идиотами, если они вломятся в дом и возьмут в заложники все семейство.
Тони кивнул.
- Никогда не думай, что враг стал добреньким, даже если сдался. Бди-
тельность - лучшая оборона. - Он ухмыльнулся. - Я еще сделаю из тебя
солдата.

**Молния** » 02 апр 2006, 20:58

ГЛАВА 14

Денек был тишь да гладь. Мы с Тони на несколько часов заехали в офис
и написали совместный отчет, который, как мы надеялись, окажется приемлемым
для завтрашнего собрания партнеров. За исключением обмана насчет того, как
был освобожден Доминик, мы честно придерживались истины. Как всегда, нетра-
диционная деятельность на словах выглядела гладко.
"Мы решили, что ребенок находится на верхнем этаже, - писал Тони, не
вдаваясь в детали насчет того, как он пришел к такому решению. - После то-
го как ребенок был освобожден, суперинтендант Иглер пришел к мнению, что он
(ребенок) должен быть возвращен родителям как можно скорее, и, соответ-
ственно, мы так и сделали". По телефону Иглер успокоил нас:
- Не психуйте. Мы взяли их без сопротивления. Они кашляли и рыдали
по всему дому, - в голосе его послышался смешок. - Их было трое. Двое как
сумасшедшие бегали по верхнему этажу, искали ребенка, ничего не видя от
слез. Они все говорили, что он провалился в люк.
- Вы нашли этот люк? - с любопытством спросил я.
- Да. Под ним была круглая брезентовая труба вроде тех, что исполь-
зуют при авиакатастрофах. Она начиналась у отверстия в половице и вела в
чуланчик на нижнем этаже. Дверь чулана была заложена кирпичом и заклеена
обоями да к тому же задвинута платяным шкафом. Все было сделано недавно,
цемент еще не высох как следует. Короче, они могли спустить мальчика вниз,
положить на место половицы и прикрыть ковром, и при обычном осмотре никто
ничего не заметил бы.
- А мальчик не погиб бы? - спросил я.
- Думаю, нет. Они вынули бы его, но для этого им пришлось бы разоб-
рать стену.
- Все это довольно грязно,-мрачно проговорил я.
- Не довольно, а очень.
Мы с Тони вписали сообщение Иглера о люке в наш отчет и решили не
рассказывать Миранде об этом.
Иглер также сказал, что никто из бандитов не раскололся. Они были уп-
рямы, мрачны и убийственно злы. Никто не назвал своего имени, адреса и не
дал никакой другой информации. Никто из них не промолвил ни словечка, кото-
рое при правильном подходе можно было бы записать и использовать как свиде-
тельство против них. Выдавали одну похабщину, да и то неохотно.
- Мы отослали отпечатки их пальцев в центральную канцелярию, но пока
результатов не получили. - Он помолчал. - Я прослушают ваши записи. Очень
любопытно. Я вскрою этих милых устриц и вытрясу из них все, что в них есть,
не беспокойтесь.
- Надеюсь, вы вытрясете из них жемчужины, - сказал я.
- Вытрясу-вытрясу, парень.
Ближе к полудню я позвонил Алисии, чтобы отложить условленный ленч, и
был немедленно прощен.
- Мне звонила Миранда, - сказала она. - Рассказала, что вы привез-
ли Доминика домой. Она не могла говорить без слез, но на сей раз это были
по большей части слезы счастья.
- По большей части?
- Джон и тот полицейский, суперинтендант Райтсворт, настаивают, что-
бы Доминика осмотрел врач. Миранда, естественно, не против, но она говорит,
что они решили лечить его не потому, что он в плохом физическом состоянии,
а просто потому, что он не разговаривает.
- То есть как лечить?
- В больнице.
- Они что, спятили? - с тревогой спросил я.
- Они сказали, что Миранда может поехать с ним, но ей это не нравит-
ся. Она пытается убедить их оставить Доминика с ней дома и не беспокоить
его несколько дней. Говорит, что уверена, он будет с ней разговаривать,
когда они останутся наедине.
Я подумал, что, как только новости о похищении и освобождении Домини-
ка достигнут публики, некоторое время им будет мало покоя, но в остальном
ее инстинкт был верен.
- Как ты думаешь, может, тебе удастся убедить Джона Неррити, ссыла-
ясь на собственный опыт, что если они сейчас перевезут Доминика в больницу,
где он будет среди чужих людей, то это станет для него страшным потрясени-
ем, даже если с ним поедет Миранда? Это только ухудшит дело, но никоим об-
разом не поправит.
Повисло молчание. Затем она медленно проговорила:
- Если бы папа отправил меня в больницу, я бы и вправду спятила.
- Люди иногда творят страшные вещи с добрыми намерениями.
- Да, - негромко сказала она. - Ты дома?
- Нет. Я в конторе. Кстати, насчет ленча. Мне очень жаль...
- В другой раз, - рассеянно отозвалась она. - Я поговорю с Джоном
и перезвоню тебе.
Алисия позвонила, когда мы с Тони закончили отчет и он отправился до-
мой предаться заслуженному сну.
- Ты удивишься, но Джон был весьма сговорчив, - сообщила она. -
Все это сознание собственной важности кануло в Лету. Короче, он согласился
дать Доминику некоторое время побыть дома, а я попросила, чтобы Миранда с
Домиником завтра утром приехали в Ламборн. Попси такая лапочка. Она сказа-
ла, что откроет дом для жертв похищения. Она также приглашает и тебя, и мне
кажется... я думаю, что это было бы лучше всего... если бы ты приехал.
- Да, я приеду, - сказал я. - Я очень бы этого хотел.
- Отлично, - ответила она. Затем задумчиво добавила: - Мне показа-
лось, что Джон был доволен, что Миранды с Домиником не будет дома. Он такой
странный. Любой бы подумал, что он должен прыгать от радости, получив сына
обратно, но он был почти... раздражен.
- Подумай, каково было твоему отцу, когда ты вернулась домой.
- Да, но... - Она осеклась. - Как же это странно...
- Джон Неррити, - безразлично сказал я, - похож на те пресспапье в
виде стеклянных шариков с падающим снегом, когда их трясут. Весь состоит из
клочьев вины, страха, скупости и облегчения, все вокруг кружится в вихре.
После всего случившегося за эти несколько жутких дней требуется время, что-
бы эта пурга, так сказать, улеглась и все вернулось на круги своя.
- Я никогда не думала об этом так.
- Он понимает, - спросил я, - что пресса насядет на него так же,
как в свое время на тебя?
- Нет, не думаю. А насядет?
- Боюсь, что так. Уверен. Кто-нибудь в Суссексе должен притормозить
их.
- Бедная Миранда.
- С ней все будет хорошо. Если снова позвонишь ей, скажи, чтобы она
все время интервью крепко обнимала Доминика и все время шептала ему на ухо,
что он в безопасности и все эти люди скоро уйдут.
- Хорошо.
- Завтра увидимся, - сказал я.

Доминик был главной темой утренних новостей на телевидении и одной из
главных тем в газетах. Миранда, к моей радости, перед камерой держала себя
в руках и улыбалась. Молчаливый ребенок казался просто робким. Джон Нерри-
ти, гордо подняв голову и встопорщив усы, сообщил, что продажа его победи-
теля в Дерби пройдет так, как и было запланировано, хотя и утверждал, что
банкротство тут и близко не лежало; что эта история была лишь тактическим
ходом, чтобы сбить с толку бандитов. Все спрашивали, кто спас его сына. По-
лиция, отвечал Джон Неррити. Выше всех похвал.
В конторе большинство народу, уже видевшие репортаж, с интересом
прочли наш с Тони отчет, и на понедельничном заседании мы оба отвечали на
вопросы. Джерри Клейтон пару раз поднял брови, но в целом вроде бы никто не
пожелал слишком глубоко вникать в то, что мы сделали, кроме помощи советом.
Председатель заключил, что даже если Неррити упрется и не захочет платить,
то нам не стоит волноваться. Освобождение Доминика, с довольным видом ска-
зал он, было проведено аккуратно, быстро и не слишком дорого стоило фирме.
Сотрудничество с полицией было великолепным. Славно сделано, ребята. Еще
есть дела? Если нет, то заканчиваем.
Тони отправился в ближайший паб, а я поехал в Ламборн. Добрался я ту-
да позже, чем мне хотелось бы.
- Слава Богу, - сказала Алисия, выходя из дому мне навстречу. -
Мы уж думали, что ты заблудился.
- Застрял в конторе. - Я горячо обнял ее.
- Ни за что не прощу.
В ней появилась какая-то новая беспечность, и это очень радовало. Она
повела меня через кухню в официальную гостиную, где Доминик, недоверчиво
глядя по сторонам, сидел на коленях у матери. Попси разливала вино.
- Привет, - сказала Попси и поцеловала меня держа в одной руке бу-
тылку, а в другой стакан. - Всегда появляешься со своей волшебной палочкой
там, где нужно.
Я улыбнулся ее зеленым глазам и взял стаканы.
- Жаль, что я не на двадцать лет моложе, - сказана она. Я ответил
ей понимающим взглядом и повергнулся к Миранде.
- Привет, - сказал я.
- Привет. - Она была тихой и дрожала, словно заболела.
- Привет, Доминик.
Мальчик сурово посмотрел на меня своими глазищами. На дневном свету
было видно, что они синие. Темно-синие.
- Вы невероятно, здорово смотрелись по "ящику", - сказал я Миранде.
- Так, как надо.
- Алисия сказала мне... что делать.
- Алисия велела ей хорошо одеться, держаться спокойно и делать вид,
что все путем, - сказала Попси. - Я слышала. Она говорит, что ты дал ей
хороший урок и что Миранде от этого тоже будет польза.
Попси устроила неформальный ленч на кухне. Миранда ела мало, Доминик
ничего не ел. А потом она всех нас повезла в своем "Лендровере" в Даунс,
инстинктивно полагая, как я думают, что там, где полегчало Алипии, полегча-
ет и Доминику.
- С тех пор как мы привезли Доминика, он ел что-нибудь? - спросил я
по дороге.
- Только молоко пил, - сказала Миранда. - Но даже к нему не прика-
сался, пока я не попробовала дать ему попить из одной из его старых бутыло-
чек. - Она ласково поцеловала мальчика. - Он всегда пил свое вечернее мо-
локо из бутылочки, правда, маленький? Он всего полгода как от нее отказал-
ся.
Мы все молча подумали о том, что Доминик снова впал в детство. Попси
затормозила у учебных препятствий.
- Я привезла коврик, -сказала она. - Посидим на травке.
Она с двумя девушками села на коврик. Доминик по-прежнему цеплялся за
маму, а я оперся о "Лендровер" и подумал, что Попси, наверное, права- от
покатых холмов струилось такое спокойствие, что его почти можно было потро-
гать рукой.
Миранда взяла с собой игрушечную машинку, и Алисия стала катать ее по
коврику, по ноге Миранды, а затем по ножке Доминика. Он некоторое время су-
рово, без улыбки смотрел на нее, а затем уткнулся носом в шею матери.
- Они... - дрожащими губами проговорила Ми-ранда, - они... обижали
его? На нем не было синяков, только маленькие... но что они сделали с ним,
почему он стал таким?
Я сел на корточки рядом с ней и обнял ее за плечи, заодно обняв и До-
миника. Он поглядывал на меня одним глазком из-за маминого уха, но не пы-
тался спрятаться.
- Похоже, что они привязывали его к кровати чем-то вроде того снаря-
жения, которое используется в лодках. Я не видел, но мне рассказали. Не ду-
маю, чтобы снаряжение причиняло ему боль. Он мог немного двигаться - си-
деть, стоять на коленях, лежать. Он отказывался есть и иногда плакал, пото-
му что ему было одиноко. - Я помолчал. - Возможно, что они сознательно
запугали его больше, чем надо, чтобы заставить его замолчать. - Я снова
помолчал. - Там, в полу, было отверстие. Большое, достаточное для того,
чтобы туда мог провалиться ребенок. - Я опять замолчал. - Они могли ска-
зать Доминику, что, если он будет шуметь, они бросят его туда.
Миранда вздрогнула всем телом, а Доминик заскулил и отчаянно вцепился
в мать. Впервые он издал хоть какой-то звук, и я не собирался упускать слу-
чай.
- Доминик, - твердо сказал я, - хорошие полицейские засыпали эту
дыру, и маленькие мальчики туда уже не упадут. А те три человека, что увез-
ли тебя в лодке, больше не вернутся. Полицейские посадили их в тюрьму. Ник-
то больше не увезет тебя к морю. - Я замолчал. - Больше никто не станет
заклеивать тебе рот. Никто не будет на тебя сердиться и называть плохими
словами.
- Маленький мой, - простонала Миранда и прижала его к себе.
- Дырку заделали, -сказал я. - Больше нет дыры в полу. Никто туда
не упадет.
Несчастного малыша, наверное, всю жизнь будет преследовать этот кош-
мар. Я часто думал, что любой, кто найдет средство избавить человечество от
кошмаров, достоин Нобелевской премии. Я встал и сказал Алисии и Попси:
- Идемте пройдемся.
Когда они встали, я сказал Доминику:
- Расцелуй свою маму. Она все время плакала, когда эти ужасные люди
забрали тебя. Ее нужно как следует расцеловать.
Я подумал, что ей нужно было бы, чтобы ее расцеловал муж, который от-
казал ей в этом. Ей нужна была поддержка сильного взрослого мужчины. Ей
придется найти в себе силы, чтобы продержаться вместе с Домиником в одиноч-
ку, и выдержит она или сломается - это еще бабушка надвое сказала. Мы с
Попси и Алисией неторопливо подошли к родному из учебных препятствий и ос-
тановились там поговорить.
- Думаешь, правильно было напоминать ему про дыру в полу? - спроси-
ла Попси.
- Занозы нужно извлекать,-сказал я.
- Или рана загноится?
- Да.
- Откуда ты знаешь, как с ним обращались?
- Не знаю. Я просто догадался. Очень похоже, правда? Дыра в полу там
была. Он плакал. "Заткнись, сопляк, или мы тебя туда бросим".
Попси заморгала. Алисия сглотнула.
- Скажи Миранде, - обратился я к ней, - для того, чтобы пережить
такую страшную вещь, как похищение, требуется время. Пусть не беспокоится,
если Доминик станет писаться в постель или будет цепляться за нее. Расска-
жи, каково было тебе. Какой беззащитной ты себя чувствовала. Пусть она бу-
дет терпелива с Домиником, как только первая радость от его возвращения
уляжется.
- Хорошо, я скажу.
Попси перевела взгляд с меня на Алисию и обратно, но ничего не сказа-
ла. Алисия слегка улыбнулась и высказала то, о чем думала Попси.
- Я тоже цеплялась за тебя, - сказала она, глянув на Миранду. -
Когда тебя здесь нет, а я впадаю в панику, я думаю о тебе, и это меня под-
держивает. Я и об этом расскажу Миранде. Ей самой надо бы за кого-то цеп-
ляться. Бедная девочка.
- Тебя послушать, так Эндрю что-то вроде решетки для вьющихся расте-
ний, - пробурчала Попси. Мы снова пошли, дошли до следующего препятствия и
остановились, оглядывая холмы. Вокруг солнца листьями папоротника тянулись
высокие перистые облака - знак того, что погода испортится. Мы никогда не
нашли бы Доминика, подумают я, если бы на следующий день после его похище-
ния пошел дожди и на берегу не было бы маленького строителя каналов и его
бабушки.
- Знаешь, - внезапно сказала Алисия, - пора мне вернуться к скач-
кам.
Это прозвучало так, словно слова вырвались сами по себе и удивили ее
самое.

**Молния** » 02 апр 2006, 20:58

- Милая моя! - возопила Попси. - Правда?
- Думаю, сейчас - да, - помедлив, ответила Алисия и нервно улыбну-
лась. - Кто знает, о чем я подумаю утром?
Все мы, однако, поняли, что это был первый ручеек, пробившийся сквозь
плотину. Я обнял Алисию и поцеловал ее. Сейчас это было не просто поздрав-
ление, а нечто более горячее, совершенно иное. Я ощутил, как она вспыхнула
в ответ и снова потухла. Я отстранился от нее, подумав, что удар пришелся
точно. Я улыбнулся. пожал плечами и ничего не сказал.
- Ты нарочно? - твердо спросила Алисия.
- Не совсем, - ответил я. - Это получилось неожиданно.
- Я уверена, что нарочно. - Она испытующе окинула меня взглядом и
пошла прочь не оглядываясь.
- Ты оторвал ее от решетки, - весело сказала Попси. - Доктор целу-
ет пациентку - как непрофессионально!
- Я бы и Доминика поцеловал, если бы ему от этого стало лучше.
Она взяла меня за руку, и мы вдвоем зашагали, как старые друзья, на-
зад к "Лендроверу" и коврику. Миранда лежала на спине и дремала, а Доминик
развалился у нее на животе. Его глаза тоже были закрыты, круглая привлека-
тельная мордашка расслаблена.
- Бедный малыш, - прошептала Попси. - Так жаль его поднимать.
Миранду разбудила вернувшаяся Алисия. Доминик все еще спал, когда мы
короткой дорогой отправились домой. На одной из кочек машину тряхнуло, и
он, видимо, проснулся, поскольку я увидел, как он сел на руках у Миранды, а
затем снова лег, а Миранда склонилась к нему, будто слушая.
Алисия метнула на меня безумный взгляд и тоже наклонилась послушать,
но за шумом мотора я ничего не слышал, да к тому же я не видел, чтобы губы
Доминика пошевелились.
- Останови, - сказала Алисия Попси, и та, заслышав в ее голосе тре-
бовательность, послушалась. Доминик напевал мелодию.
Несколько секунд я слушают тихое мычание. Поначалу мне подумалось,
что он мурлычет что-то непонятное, хотя уж точно не на одной ноте.
- Знаешь, что это? - ошеломленно сказала Алисия, когда мальчик за-
молчал. - Просто не могу поверить.
- Так что? - спросил я.
Вместо ответа она снова пропела музыкальную фразу, в точности как До-
миник. Он сел на коленях у Миранды и посмотрел на нее, явно заинтересовав-
шись.
- Он знает ее! - воскликнула Алисия. - Доминик ее слышал!
- Да, дорогуша, - спокойно сказала Попси. - Мы видим. Теперь мы
можем ехать?
- Ты не понимаешь, - едва дыша сказала Алисия. - Это же из "Труба-
дура"! Хор солдат.
Я уставился ей в лицо.
- Ты хочешь сказать... - начал было я.
Она кивнула.
- Я шесть недель слушала его по пять раз на дню.
- О чем вы? - спросила Миранда. - Доминик не знает никаких опер.
Ни я, ни Джон не любим оперу. Доминик знает только детские песенки. Он
мгновенно их схватывает. Я ставлю их ему на кассетах.
- Господи, - с трепетом сказал я. - Попси, поезжай домой. Все в
порядке.
Попси добродушно пожала плечами, завела машину и отвезла нас домой. Я
сразу же пошел к своей машине за кейсом и принес его в кухню.
- Миранда, - сказал я, - я хочу, чтобы Доминик посмотрел на одну
картинку.
Она встревожилась, но препятствовать не стала Она сидела за кухонным
столом с Домиником на коленях, а я вынул один из фотороботов Джузеппе и по-
ложил фотографию лицом кверху на стол. Миранда с волнением ждала, что Доми-
ник испугается, но ничего не случилось. Он некоторое время спокойно смотрел
на портрет, затем отвернулся, прижался к Миранде, уткнувшись носом ей в
шею.
Слегка вздохнув, я убрал фоторобот в кейс и кивнул в ответ на предло-
женную Попси вечную чашку кофе.
-Чао, бамбино,-сказал Доминик. Мы с Алисией резко обернулись, слов-
но нас дерну ли за ниточку.
- Что ты сказал? - спросила его Алисия, и Доминик еще глубже зарыл-
ся в волосы Миранды.
- Он сказал "чао, бамбино", - ответил я.
- Да... я так и думала...
- Он понимает по-итальянски? - спросил я Миранду.
- Да нет, конечно же.
- "Пока, малыш", - сказала Попси. - Разве он не так сказал?
Я снова вынул фоторобот Джузеппе и положил его на стол.
- Доминик, милый мой малыш, - сказал я, - как зовут этого челове-
ка?
Большущие глазищи стрельнули в мою сторону, но он не сказал ни слова.
- Его зовут... Майкл? - спросил я.
Доминик покачал головой - еле заметно, но явно отрицательно.
- Может, Дэвид?
То же самое.
- Джузеппе?
Доминик даже не сморгнул. Покачал головой. Я немного поразмыслил.
- Его зовут Питер?
Доминик просто смотрел на меня.
- А может, Доминик?
Малыш чуть ли не улыбался. Покачал головой.
-Джон?
Снова отрицание.
- Может, Питер?
Доминик довольно долго молчал, затем медленно, едва заметно кивнул.
- Кто этот Питер? - спросила Алисия.
- Тот, кто забрал его в лодку.
Доминик протянул руку, коротко ткнул в нарисованное лицо пальчиком и
тут же отдернул.
- Чао, бамбино. - снова сказал он и прижался к Миранде.
Хотя бы одно стало совершенно ясно, подумал я. Пугал Доминика не Джу-
зеппе-Питер. Малышу, как и Алисии, он нравился.

- Думаю, мальчик не заговорит, - сказал Иглер. - Суперинтендант
Райтсворт сказал мне, что он пытался разговорить мальчика, но тот был в шо-
ке, да и мать противилась.
- М-м, - сказал я. - Все-таки это было вчера. Сегодня Доминик явно
опознал человека на фотороботе как одного из похитителей, известного ему
под именем Питер.
- Насколько, по-вашему, можно полагаться на показания ребенка?
- Они весьма достоверны. Он явно его знает.
- Отлично. А этот Питер - я думаю, что это один из бандитов, чей
голос записан на пленку, - он итальянец?
- Да. Доминик усвоил от него два слова - "чао, бамбино".
- Ах ты, лапочка, - загадочно протянул Иглер.
- Сдается еще, - сказал я, - что этот Джузеппе-Питер большой пок-
лонник Верди. Алисия Ченчи говорила, что ее похитители постоянно крутили ей
три оперы Верди. Доминик напевал хор солдат из "Трубадура" - одной из этих
опер; Вы, случаем, не находили в том доме кассетник?
- Да. - Он говорил так, будто его уже ничто не могло удивить. -
Наверху, в той комнате, где держали мальчика. Там было только две кассеты.
Одна с поп-музыкой, вторая, парни, с оперой Верди. Да-да, "Трубадур".
- Убедительно, не такли? - спросил я. - Мы имеем дело с практиком.
- С кем?
- С практиком. Извините, мы в "Либерти Маркет" называем так челове-
ка, который регулярно занимается похищениями. Как взломщик сейфов или мо-
шенник. Его работа.
- Да, - согласился Иглер. - У нас есть практик, и у нас есть вы.
Интересно, знает ли этот Джузеппе-Питер о существовании "Либерти Маркет"?
- Его постоянного противника, - сказал я.
Иглер чуть ли не захихикал.
- Смею предположить, что из-за вас ему в Италии стало жарковато,
когда кругом появилось полным-полно его портретов. Это прямо ирония судьбы
- перебраться в Англию, чтобы снова напороться на вас. Он бы обалдел, если
бы узнал;
- Смею предположить, что он узнает, - сказал я. - Существование
"Либерти Маркет" - не тайна, хотя мы и не рекламируем себя. Любой опытный
похититель когда-нибудь да слышал о нас. Возможно, вскоре мы столкнемся на-
ряду с требованием выкупа с условием не привлекать полицию и "Либерти Мар-
кет".
- Я имею в виду персонально тебя, парень.
- Ого! - Я помолчал. - Нет, это он вряд ли узнает. Он только раз
видел меня в Италии, но не здесь. Он не знал тогда, на кого я работаю. Даже
не знал, что я англичанин.
- У него припадок будет, когда он найдет свой фоторобот еще и тут, в
Англии. - Иглер самодовольно усмехнулся. - Даже если мы его не поймаем,
мы быстро загоним его туда, откуда он явился.
- Понимаете, - осторожно сказал я,-вы с Пучинелли оба могли бы
распространить эти снимки среди людей, близких к скачкам, а не только по
полицейским участкам. Ведь многие проходимцы с виду кажутся вполне порядоч-
ными гражданами. Оба похищения, которые мы уверенно можем отнести на его
счет, связаны со скачками. Там есть люди, которые должны знать его. Кто-ни-
будь где-нибудь да знает. Может, напечатать его портрет в газетах, посвя-
щенных скачкам?
- Жаль, что я не могу обменяться замечаниями с твоим приятелем Пучи-
нелли, - сказал Иглер. - Иногда мне кажется, что полицейские процедуры
скорее препятствуют обмену информацией, чем способствуют ее распростране-
нию. Даже в Англии какомунибудь графству довольно трудно выбить информацию
из другого графства, чего уж говорить о полицейских из разных стран в Евро-
пе.
- Не вижу, почему бы и нет. Я могу набрать его номер. По крайней ме-
ре, у вас тут будет переводчик.
- Позвонить в Италию? Это дороговато, парень.
- А-а. - Я уловил в его голосе нежелание большинства англичан зво-
нить на континент - как будто само по себе это было опасным и трудным де-
лом, а не просто кнопки нажимать.
- Если я захочу узнать какие-нибудь подробности, - сказал Иглер, -
я попрошу тебя переговорить с ним. То, что я узнал от тебя, проходит под
заголовком "информация, полученная из неустановленного источника".
- Я весьма рад.
Он хихикнул.
- Сегодня утром тех трех бандитов будут судить. Под стражей они си-
дят уже неделю. По-прежнему ничего не говорят. Я дал им отлежаться, пока
слушал все записи, но сегодня, после того, что ты мне рассказал, я им задам
жару.

ГЛАВА 15

Иглер таки вскрыл свои устрицы, но жемчуга там не оказалось. Он, как
и Пучинелли, сделали вывод, что никто из арестованных не знал Джузеппе-Пи-
тера до того, как тот завербовал их в пабе.
- Джузеппе-Питер говорит по-английски? - спросил я.
- Да, похоже на то. Достаточно, чтобы общаться. Хьюлитт неплохо его
понимал.
- Кто такой Хыолитт?
- Бандит. Голос на той пленке с требованием выкупа. У Хьюлитта спи-
сок преступлений длиной с руку - но все грабежи, ничего общего с похищени-
ем. Остальные двое такого же типа - взламывали дома, крали серебро и ан-
тиквариат. В конце концов они назвали свои имена, как только поняли, что мы
взялись за них всерьез. Теперь они занимаются тем, что валят все на Питера,
но они мало о нем знают.
- Им хоть что-то заплатили? - спросил я.
- Говорят, что нет, но врут. У них есть что-то на счету, просто обя-
зано быть. Это ж и ежу понятно.
- Догадываюсь, что этот Джузеппе-Питер в дом в Итченоре не звонил.
Иглер молчал как партизан. Я понял, что он смущен.
- Он позвонил, - предположил я, - и напоролся на полицейского?
- Ну... тут звонил кто-то неизвестный.
- Но вы хоть записали?
- Все, что он сказал, - покорно ответил Иглер, - было "привет".
Мой молодой сотрудник подумал, что это кто-то из участка, и ответил соот-
ветственно. Тот, конечно же, повесил трубку.
- Тут уж ничего не поделаешь, - сказал я.
- Да.
- Хьюлитт сказал, как Джузеппе-Питер вышел на него? Ведь не подой-
дешь же к любому в английском пабе и не предложишь ему совершить похищение.
- В этом смысле Хьюлитт молчит буквально как камень. Из него никоим
образом не вытянешь, кто подтолкнул его к этому. Кое-чего, парень, уже ни-
как не раскопать. Скажем только, что в Лондоне, там, где живет Хьюлитт,
много итальянцев, но вряд ли он ткнет пальцем хоть в одного из них.
- М-м,- сказал я. - Это понятно.
Я позвонил Алисии, чтобы справиться о ее здоровье. Ее тревожили две
вещи: собственные планы насчет возвращения на скачки и та ситуация, в кото-
рой оказались Миранда и Доминик.
- Миранда в таком отчаянии, а я и не знаю, как ей помочь, - говори-
ла она. - Джон Неррити стал совершенно невменяем, и теперь они с Мирандой
спят в разных комнатах, поскольку он не хочет, чтобы Доминик спал с ними в
комнате, а тот не хочет спать один.
- Проблема, однако, - согласился я.
- Понимаешь, это трудно для них обоих. Доминик просыпается с плачем
по пять раз за ночь и не засыпает, пока Миранда не погладит его и не пого-
ворит с ним. Она совершенно вымоталась из-за этого, а Джон все талдычит о
том, что Доминика надо отправить в больницу. - Она замолчала. - Я не могу
просить Попси приютить ее. Просто не знаю, что делать.
- Хмм... Насколько ты дружна с Мирандой?
- Она очень мне нравится. Честно говоря, больше, чем я ожидала.
- А Доминик?
- Он такая лапочка! Особенно эти потрясающие глаза. Я люблю его.
Я замолчал, задумавшись.
- О чем ты думаешь"? - спросила она. - Что нужно сделать Миранде?
- Мать еще при ней?
- Нет. Она работает, и от нее мало помощи.
- У Миранды есть какие-нибудь деньги, кроме тех, что дает ей Джон?
- Не знаю. Но она была его секретаршей.
- Так. Хорошо... Миранде надо отвезти Доминика к моему знакомому
доктору, а затем она должна пожить с недельку у когонибудь, на кого она мо-
жет опереться, вроде тебя, с кем она могла бы находиться рядом каждый день
почти все время. Не знаю, что из этого возможно выполнить.
- Постараюсь, - просто ответила Алисия. Я улыбнулся. Она говорила
так уверенно. За бедами Доминика она забыла о собственных проблемах.
- Не позволяй Миранде упоминать мое имя при муже в связи с ее плана-
ми, - сказал я.-Я у него не в чести, и, если он узнает, что я что-то ей
предложил, он упрется.
- Но ты же привез Доминика назад!
- Чтобы смутить его. За два дня до того он отказался от наших услуг.
Она рассмеялась.

**Молния** » 02 апр 2006, 20:59

- Хорошо. Как зовут доктора?
Я назвал его имя и сказал, что сам ему позвоню, чтобы объяснить всю
подоплеку и проверить, что нужно Доминику.
- Ты просто лапочка, - сказала Алисия.
- Да уж. Что ты там говорила насчет скачек?
- Я сегодня и вчера ездила с группой и не могу понять, почему я не
взялась за это раньше. Завтра я буду работать у Майка Ноланда, и он сказал,
что, если я буду в форме, он выпустит меня на следующий неделе в Солсбери.
- Скачки в Солсбери? - спросил я.
- Да, конечно.
- А... гм... тебе не нужны зрители?
- Нужны.
- Будут.
Она радостно попрощалась со мной и вечером перезвонила мне домой.
- Все устроено, - сказала она. - Миранда сказала, что с твоим док-
тором очень приятно разговаривать и что первым делом она завтра утром отве-
зет туда Доминика. Затем поедет прямо в Ламборн. Я сняла ей комнату в кот-
тедже у ушедшей на пенсию няни. Я ходила к ней, и идея пришлась той очень
по вкусу. Джон не возражал, напротив, он все оплатил.
- Ничего себе, - с восхищением проговорил я.
- Попси хочет, чтобы ты снова приехал. Миранда тоже. И я.
- Сдаюсь. Когда?
- Как можно быстрее.
Я приезжал к ним на следующий день и еще два раза на следующей неде-
ле. Доминик спал уже лучше благодаря мягкому снотворному, которое подливали
ему в ночную бутылочку молока. Теперь он уже ел шоколадные драже, а чуть
позже стал есть и банановое пюре. Бывшая няня терпеливо убирала отвергнутый
омлет и так тряслась над Мирандой, что у меня нервы не выдержали бы, но эта
лишенная любви девочка была благодарна ей и очень к ней привязалась.
Алисия ежедневно проводила с ними много времени - ходила на прогул-
ки, за покупками в деревню. По большей части они завтракали у Попси, заго-
рая в садике у коттеджа.
- Ты по-умному ее загрузил, - сказала мне Попси во время моего
третьего посещения.
- То есть?
- Ты нашел Алисии стоящее дело.
- Честно говоря, это вышло случайно.
- И очень многообещающе.
Я усмехнулся.
- Она прекрасно выглядит, правда?
- Великолепно. Я все думаю о тех первых днях, когда она была такой
ужасно бледной, вся тряслась. А сейчас она почти прежняя.
- Она куда-нибудь ездила самостоятельно?
- Нет, - глянула на меня Попси. - Пока нет.
- Когда-нибудь она это сделает.
- И что тогда?
- Тогда она... улетит.
Я услышал в собственном голосе то, чего не хотел или не ожидал в нем
услышать - острое чувство утраты. Приятно лечить птице сломанное крыло -
но она. может унести с собой твое сердце, когда ты выпустишь ее на волю.
Как только буря в ее душе уляжется, я стану ей не нужен, я всегда это
знал. Я мог бы попытаться, наверное, превратить ее зависимость от меня в
любовь, но это было бы глупо - жестоко по отношению к ней, да и я сам не
нашел бы в этом удовлетворения. Ей нужно было вновь обрести независимость,
а мне - найти сильного и равного партнера. Если цепляться за что-то мер-
твой хваткой, то это долго не продержится.
Все мы в то мгновение стояли во дворе у Попси. Алисия медленно проха-
живалась вместе с Мирандой и рассказывала ей о каждой лошади, к которой они
подходили. Доминик уже достаточно пришел в себя, чтобы стоять на земле, хо-
тя все время держался за Мирандину юбку и при приближении любого чужака но-
ровил залезть ей на руки. Он по-прежнему ничего не говорил, но день ото
дня, по мере того как страх медленно покидал его, все более похоже было,
что он вот-вот заговорит.
Мы с Попси шагали следом за девушками. Повинуясь внезапному порыву, я
сел на корточки рядом с Домиником и спросил:
- Хочешь на мне покататься?
Миранда ободряюще подняла Доминика и посадила его мне на плечи вер-
хом.
- Держись за волосы Эндрю, - велела Алисия, и я почувствовал, как
маленькие пальчики сжали мои пряди. Я выпрямился. Я не видел лица Доминика,
но все остальные улыбались, потому я просто медленно пошел вдоль денников,
чтобы он мог видеть их обитателей.
- Хорошие лошадки, - сказала Миранда с некой тревогой в голосе. -
Большие лошадки, посмотри, милый.
Мы завершили круг по двору, и, когда я поднял Доминика, чтобы поста-
вить его на землю, он протянул ручки, просясь на мои плечи снова. Я посадил
его на левую руку. Мое лицо находилось на одном уровне с его.
- Ты хороший мальчик.
Он уткнулся мне в шею, как Миранде, и прошептал мне на ухо одно-един-
ственное тихое слово:
- Эндрю.
- Верно, - сказал я, показывая на Миранду. - А это кто?
- Мама, - еле слышный шепот, хотя и четкий.
- А это?
- Лисия.
- А это?
- Попси.
- Очень хорошо. - Я на несколько шагов отошел с ним на руках от ос-
тальных. Он не беспокоился. Я спросил обычным голосом: - Что бы ты хотел к
чаю?
После довольно долгой паузы он ответил все так же спокойно:
- Шоколадку.
- Хорошо. Получишь. Ты очень хороший мальчик.
Я еще немного отошел. Он оглянулся только раза два, чтобы проверить,
тут ли Миранда, и я понял, что самое худшее миновало. Он еще будет видеть
кошмары, у него еще будут приступы отчаянной беззащитности, но первый шаг
сделан, и моя работа здесь была почти окончена.
- Тебе сколько лет, Доминик? -спросил я.
Он немного подумал.
- Три, - уже более громко ответил он.
- А с чем бы ты хотел поиграть?
Молчание.
- С машинкой.
- С какой?
- Ди-ду, ди-ду, ди-ду, - звонко пробибикал он мне на ухо две ноты,
явно подражая полицейской сирене. Я засмеялся и обнял его.
- Она у тебя будет, - сказал я.

Возвращение Алисии к скачкам оказалось нерадостным. Она закончила
дистанцию последней и вернулась бледная-бледная.
Сама скачка - пять фарлонгов для двухлеток - промелькнула для меня
в мгновение ока. Едва-едва она выехала на старт - припавшая к шее лошади
фигурка в ярко-красном камзоле, - как через секунду все восемнадцать лоша-
дей стартовали, и вот они уже бегут. На миг мелькнул красный камзол и,
словно сбитый радужной волной, остался позади. Алисия выпрямилась в седле,
миновав финишный столб, придержала коня, переведя его на шаг.
Я пошел туда, где спешивались все, кроме четырех первых. Там угрюмые
хозяева лошадей и тренеры выслушивали бесстрастные рассказы жокеев, уже ус-
тремленных мыслью в будущее, о преследовавших их неприятностях и неудачах.
Я краем уха слышал обрывки их разговоров, ожидая Алисию.
- Не пошел, когда я стал подгонять его...
- Не мог работать на ходу...
- Ушибся... зажали... вытеснили...
- Еще жеребенок...
- Подался влево...
Майк Ноланд стоял один, без владельцев, и бесстрастно смотрел на
приближающуюся Алисию. Затем погладил лошадь по загривку и критически ос-
мотрел ее ноги. Алисия возилась с застежками на ремнях, которые Ноланд в
конце концов помог ей расстегнуть.
- Спасибо... Извините... - все, что она сказала ему. Он кивнул и
похлопал ее по плечу - вроде бы так. Алисия не заметила меня и поспешила в
весовую. Прошло добрых двадцать минут, прежде чем она вернулась. Она была
по-прежнему бледна. Худенькая, сжавшаяся, дрожащая и жалкая.
- Привет, - сказал я.
Она повернула голову и остановилась. Выдавила улыбку.
- Здравствуй.
- В чем дело? - спросил я.
- Ты же видел.
- Я видел, что лошадь была недостаточно быстрой.
- Ты видел, что все мое былое мастерство пропало.
Я покачал головой.
- Нельзя ожидать от прима-балерины, чтобы она устроила галавыступле-
ние после того, как три месяца не была на сцене.
- Это совсем другое.
- Нет. Ты слишком многого хочешь. Не будь такой... такой жестокой к
себе.
Она несколько мгновений смотрела на меня в упор, затем отвела взгляд,
ища другое лицо.
- Ты не видел тут где-нибудь Майка Ноланда?
- Сразу после скачки видел, потом - нет.
- Он будет взбешен, - несчастным голосом сказала она. - Он никогда
не даст мне другого шанса.
- А он ожидал, что его лошадь выиграет? - спросил я. - На нее ста-
вили примерно двадцать к одному. Даже и близко не лежало к фавориту.
Она снова посмотрела на меня. По лицу ее скользнула улыбка.
- Я и не знала, что ты играешь на скачках.
- Я и не играл. Просто ради интереса глянул на букмекерские доски.
Она приехала из Ламборна с Майком Ноландом, а я - из Лондона. Когда
я разговаривал с ней перед заездом, она была вся в напряженном ожидании -
глаза широко распахнуты, щеки пылают, лицо живое, по губам то и дело сколь-
зит улыбка. Ожидание чуда.
- Мне стало плохо на парадном кругу, - сказала она. - Никогда
прежде со мной так не бывало.
- Но тебя же не стошнило...
- Ну да.
- Как насчет того, чтобы выпить? - предложил я.-Или съесть большой
сандвич?
- От этого толстеют, - автоматически ответила она, я кивнул и взял
ее за руку.
- Жокеи, потерявшие мастерство, могут есть столько сандвичей, сколь-
ко захотят.
Она вырвала у меня руку и раздраженно сказала:
- Ты... ты всегда заставляешь людей смотреть на вещи прямо. Все пра-
вильно. Я согласна. Нет и намека на то, что я утратила мастерство. Просто
зрелище было жалкое. Хорошо, идем и съедим по маленькому сандвичу... если
хочешь.
За едой ее меланхолия немного рассеялась, но не до конца, а я слишком
мало знал о скачках, чтобы судить о том, верно ли она оценивает себя. На
мой взгляд, она выглядела хорошо, но ведь так почти любой выглядел бы, если
может стоять в стременах, пока полтонны породистого мяса с грохотом несутся
вперед со скоростью тридцать миль в час.
- По дороге сюда Майк сказал, что даст мне заезд в Сандауне на сле-
дующей неделе, если сегодня все будет в порядке. Теперь, думаю, он мне от-
кажет.
- Это тебе так важно?
- Да, конечно, - горячо сказала она. - Конечно, важно!
Мы оба услышали в ее голосе и резкость, и уверенность. Она утихла,
глаза ее стали более спокойными, и когда она заговорила снова, голос ее уже
не был таким надрывным.
- Да, для меня это важно. И это значит, что я по-прежнему больше
всего на свете хочу быть жокеем. Значит, я должна работать упорнее, чтобы
вернуться к прежнему уровню. Это значит, что я должна забыть эти три месяца
и продолжать жить. - Она доела не слишком вкусный сандвич с цыпленком,
выпрямилась и улыбнулась мне. - Если ты приедешь в Сандаун, я буду скакать
лучше.
В конце концов мы отправились искать Майка Ноланда, чтобы, как сказа-
ла Алисия, услышать его честный ответ. Майк Ноланд с откровенной прямотой
профессионала сказал ей:
- Нет, ты скакала плохо. Хуже некуда. Все время болталась в седле,
как мешок. Но чего ты хотела, впервые сев в седло после того, что тебе
пришлось пережить? Я знал, что ты не выиграешь. Я вообще сомневаюсь, что
эта лошадь сегодня выиграла бы, будь в седле сам Фред Арчер. Ну, пришла бы
третьей... четвертой. - Он пожал плечами. - В списке участников он и
близко не стоял к победителям. В другой раз будешь скакать лучше. Я уверен.
До Сандауна, ладно?
- Ладно, - тихо ответила Алисия.
Великан тепло улыбнулся с высоты своих пятидесяти лет и снова похло-
пал ее по плечу.
- Это лучшая девушка-жокей в Европе,- сказал он мне.-Плюсминус де-
сятка два.
- Спасибо и на этом, - сказала Алисия.
Я ездил в Сандаун и на следующей неделе, и еще на пару скачек неделю
спустя - на третий раз Алисия выиграла два заезда. Я смотрел на то, как ей
аплодируют, как ее приветствуют. Она то и дело светло улыбалась, расседлы-
вая лошадь, глаза ее сияли, движения были быстры и уверенны. Ее мастерство
снова вернулось к ней, дух ее был на высоте, не то что прежде. День ото дня
золотая девушка восходила все выше и выше к новым вершинам, и наутро после
двух ее побед газеты напечатали ее портрет под восторженными заголовками.
Она вроде бы все еще хотела, чтобы я был поблизости. Особенно ей при-
ятно было видеть, как я ее жду. Она выискивала меня в окружавшей ее толпе и
улыбалась, когда находила. Она каждый раз приезжала из Ламборна и уезжала
вместе с Майком Ноландом, но проводила свои свободные минуты на скачках со
мной, уже не цепляясь за меня, как утопающий за соломинку. Она была на пла-
ву и скользила по волнам, устремляясь мыслью к далекому горизонту. Она ста-
новилась счастливой, так как ей больше всего это было нужно.
- Я еду домой, - сказала она как-то раз.
- Домой?
- В Италию. К папе. Я так давно не была дома.
Я посмотрел в ее тонкое личико, сейчас такое полное здоровья, такое
загорелое, такое уверенное, такое знакомое...
- Мне будет тоскливо без тебя, - сказал я.
- Да? - Она с улыбкой смотрела мне в глаза. - Я в неоплатном долгу
перед тобой..

**Молния** » 02 апр 2006, 20:59

- Нет, - ответил я.
- Да. - Судя по голосу, она считала это само собой разумеющимся. -
Как бы то ни было, мы прощаемся не навсегда. Никакой трагедии в этом нет. Я
вернусь. Сезон гладких скачек здесь через несколько недель заканчивается,
но я определенно буду скакать в Англии следующим летом. Следующее дето- до
него целая вечность.
- Алисия, - начал было я.
- Нет. - Она покачала головой. - Не говори того, что у тебя на
сердце. Продолжай притворяться скалой, поскольку у меня до сих пор нет
прочной опоры. Я еду домой, к папе... но я хочу знать, что мне стоит лишь
позвонить. Иногда я просыпаюсь вся в холодном поту... -Она осеклась. - Я
чушь несу.
-Ты только позвони,-заверил я ее.
Она метнула на меня настороженный взгляд.
- Тебе ведь никогда не надо повторять дважды, правда? Иногда и одно-
го раза не нужно. Не забывай меня, ладно?
- Не забуду, - ответил я.
Она улетела в Италию, и дни мои стали пусты, хотя дел было невпрово-
рот.
То, что Неррити чуть было не лишился Ординанда, вызвало скандал в
благородном семействе владельцев дорогих лошадей, и я в сотрудничестве с
нашими приятелями из страховой компании "Ллойдз" занимался возведением ли-
нии обороны против возможных подражателей нашим похитителям.
Некоторые из владельцев предпочитали застраховать своих лошадей на
случай их похищения, но большинство страховали детей и жен. Меня вдруг ста-
ли приглашать во многие солидные особняки, чтобы выслушать от меня глубоко-
мысленные суждения нашего председателя, и председатель непонятно почему ре-
шил, что я специалист по скачкам.
Синдикат "Ллойдз" развернул бурную деятельность, и в каждый контракт,
как обычно, вписывал условие, чтобы в случае чего клиенты тут же обращались
в "Либерти Маркет". Рука руку моет - и синдикат, и "Либерти Маркет" пря-
мо-таки урчали от удовольствия.
Жокейский клуб тоже проявил некий интерес. Меня отправили в их офис
на Портмен-сквер в Лондоне, чтобы обсудить со старшим распорядителем проб-
лемы вымогательства. Он крепко пожал мне руку и спросил, действительно ли
"Либерти Маркет" считает опасность реальной.
- Да, - спокойно ответил я. - В последнее время в мире скачек было
три похищения - в Италии похитили владельца ипподрома, Алисию Ченчи, де-
вушку-жокея, которую вы должны знать, в Англии - сына Джона Неррити.
Он нахмурился.
- Вы думаете, эти похищения взаимосвязаны?
Я сказал ему о том, что два последних были определенно связаны, и он
нахмурился еще сильнее.
- Никто не может сказать, не попытается ли этот же самый человек еще
раз пойти на похищение после того, как авантюра с Неррити провалилась, -
сказал я. - Но мысль о том, чтобы заставить кого-нибудь продать дорогую
лошадь, может быть соблазнительна для подражателей. Потому да, мы действи-
тельно думаем, что владельцы лошадей должны проявить благоразумие и застра-
ховаться от любого вида вымогательства.
Старший распорядитель без улыбки смотрел мне в лицо. Это был плотный
человек лет шестидесяти с тем же естественным высокомерно-важным видом, что
и у нашего председателя, хотя такого же всепобеждающего благодушия в нем не
было. Морган Фримантл, старший распорядитель, главный авторитет в огромной
индустрии скачек, производил впечатление скорее своей мощью, чем обаянием,
скорее умом, чем теплотой, решительностью, а не терпеливостью. Я подумал,
что люди больше уважают его, чем любят, и что еще он наверняка способствует
оздоровлению мира скачек.
Он сказал, что слышал о нас от одного приятеля, который работает
страховщиком в "Ллойдз", и что он сам сделал о нас несколько запросов,
- Похоже, что ваша фирма пользуется уважением, - обратился он ко
мне. - Должен сказать, я не считал, что такие организации нужны, но теперь
я знаю, что в мире за год происходит около двух сотен похищений с целью по-
лучения выкупа, не считая межплеменных беспорядков в Африке или политичес-
ких переворотов в Южной и Центральной Америке.
- Ну... - замялся я.
Он продолжал:
- Мне сказали, что похищений может быть гораздо больше, нежели отра-
жено в отчетах. Например, случаи, когда семьи или фирмы действуют сами и не
сообщают полиции.
- Может быть, - согласился я.
- Глупо, - отрезал он.
- Чаще всего да.
- Я так понял, что полицейские инспектора охотно работают с вашей
фирмой в любом удобном случае. -Он помолчал и добавил почти ворчливо: -
Негативных отзывов у них нет.
Здорово, подумал я.
- Потому мне кажется, - рассудительно продолжал Морган Фримантл, -
если что-нибудь опять случится с кем-то из мира скачек, вы можете звонить
прямо в Жокейский клуб, и мы предоставим вам любую возможную помощь.
- Спасибо большое, - удивленно сказал я.
Он кивнул.
- У нас прекрасная охранная служба. Они будут рады работать с вами.
Мы в Жокейском клубе, - с сожалением сказал он мне, - тратим кучу времени
на разборку случаев мошенничества, Поскольку скачки, к несчастью, порождают
обман.
На это ответа у меня не было, потому я промолчал.
- Мистер... э-э-э... Дуглас, - встал он, - если ваша фирма будет
нанята кем-нибудь из мира скачек, чтобы работать над случаем, который может
иметь место в наших краях, сообщите мне. Все, короче говоря, что может пов-
лиять на стабильность скачек в целом. Вымогательство явно повлияет на это.
Я тоже встал.
- Моя фирма может только посоветовать клиенту, чтобы он обратился в
Жокейский клуб. - безразлично сказал я. - Настаивать мы не можем.
Он задумчиво посмотрел на меня в упор.
- Мы хотели бы знать, что творится у нас на задворках, - сказал он.
- Мы хотим это знать, чтобы защитить себя.
- "Либерти Маркет" всегда будет оказывать по возможности полное со-
действие, - заверил я его.
Он коротко улыбнулся, почти сардонически.
- Но вы, как и мы, не знаете, где и как враг может нанести удар. Мо-
жет получиться так, что мы и представления не будем иметь, как защищаться.
- Ну, - промычал я, - такова жизнь.
Он снова крепко пожал мне руку, встал из-за стола и проводил меня до
двери офиса.
- Будем надеяться, что это конец. Но если нет, приходите.
- Хорошо,-сказал я.

Как-то вечером я позвонил на виллу Франчезе. Мне ответила Илария.
- Привет, мистер Все Устрой, - с радостным удивлением откликнулась
она. - Как дела?
- Все путем, - ответил я. -А у вас?
- Изнываю от скуки. Разве вы не знаете?
- Алисия дома? - спросил я.
- Наша драгоценная дева пошла в гости с папой.
- А...
- Однако, - осторожно сказала Илария, - она вернется часам к деся-
ти. Попробуйте позвонить попозже.
- Хорошо. Спасибо.
- Не благодарите меня. Она навещает Лоренцо Травенти, который уже
изрядно оправился от ранения и выглядит теперь особенно очаровательно и ро-
мантично и при любой возможности целует ей ручку.
- Милая Илария, - сказал я. - Вы всегда так добры.
- Черт, - весело ответила она, - я могу сказать ей, что вы звони-
ли.
Она передала о моем звонке. Когда я снова позвонил, Алисия ответила
почти сразу же.
- Извини, меня не было дома, - сказала она. - Как дела?
- А твои? - сказал я.
- О... прекрасно. Честное слово. С тех пор как вернулась, я выступа-
ла на нескольких скачках. Два раза победила. Это неплохо. Помнишь Брунел-
лески?
Я порылся в памяти.
- Та лошадь, на которой ты не скакала в Дерби?
- Да. Точно. Я победила на нем на прошлой неделе, и его посылают те-
перь в Вашингтон для участия в Международных скачках, и верь - не верь, а
меня просили скакать на нем! - В ее голосе торжество мешалось со страхом.
- Едешь?-спросил я.
- Я... я не знаю.
- Вашингтон, округ Колумбия? - спросил я. - Америка?
- Да. Там каждый год проходят международные скачки на ипподроме Ла-
урел. Приглашены по-настоящему замечательные лошади из Европы, все расходы
оплачивают устроители - также для тренеров и жокеев. Я никогда там не бы-
вала, но слышала, что там здорово. Что ты думаешь?
- Поезжай, если сможешь.
На короткое время воцарилось молчание.
- В этом-то все и дело. Если смогу. Я почти готова, но мне надо ре-
шить самое позднее завтра утром. Чтобы дать им время подыскать кого-нибудь
еще.
- Возьми с собой Иларию, - предложил я.
- Она не поедет, - решительно ответила она. Затем уже с сомнением:
- А вдруг поедет?
- Спроси ее.
- Да. Может, и спрошу. Я хотела бы, чтобы ты мог поехать со мной. Я
бы все перенесла, если бы ты был рядом.
- Увы, - с сожалением ответил я.-Но с тобой все будет в порядке.
Мы еще немного поговорили и распрощались. Я некоторое время размыш-
лял, не поехать ли мне, в конце концов,- выбить себе недельку, плюнуть на
стоимость билета... Но в офисе в то время не хватало народу - Тони Вэйна
срочно вызвали в Бразилию, четверопятеро партнеров были завязаны на много-
численных заварушках в Сардинии. Я постоянно принимал на коммутаторе сооб-
щения от них в перерывах между консультативными поездками к владельцам ло-
шадей, и даже сам Джерри Клейтон был вынужден оставить своих бумажных рай-
ских птичек и заняться более традиционной бумажной работой.
Но все вышло совершенно неожиданно. Морган Фримантл, старший распоря-
дитель Жокейского клуба, отправился в Лаурел на неделю в качестве почетного
гостя президента ипподрома - знак вежливости по отношению к скаковому
братству.
На второй день своего визита он был похищен.

ГЛАВА 16

Вашингтон, округ Колумбия

Председатель отправил меня в Жокейский клуб. Там царили растерянность
и уныние.
Сначала было слишком мало народу, и никто в точности не знал, кто на-
чальник. Прямо стадо без пастыря. Когда я спросил, кто принял первый звонок
от похитителей, меня направили в кабинет, где решительная женщина средних
лет в шелковой блузке и твидовой юбке тупо глянула на меня и сказала, что я
пришел не вовремя.
- Вы - миссис Беркли? - спросил я.
Она рассеянно кивнула. Мысли ее где-то витали, но держалась она хоро-
шо.
- Я пришел по поводу мистера Фримантла, -сказал я. Это прозвучало,
как если бы я сказал, что пришел по поводу канализации. Я едва сумел пода-
вить смешок. Миссис Беркли уже внимательнее посмотрела на меня и спросила:
- Вы, случайно, не из "Либерти Маркет"?
- Верно.
- О!- Она дотошно оглядела меня. - Это вы говорили с мистером Фри-
мантлом на прошлой неделе?
- Да.
- И что вы собираетесь делать?
- Ничего, если я сяду? - спросил я, показывая на ближайший стул ря-
дом с ее полированным столом.
- Бога ради, - негромко сказала она. Говорила она как образованная
женщина из высшего класса, хотя в ее поведении сквозили манеры сельской до-
мохозяйки. - Боюсь, мы покажемся вам... дезорганизованными.
- Не могли бы вы рассказать мне, что за сообщение вы получили? -
спросил я.
Она с печальной задумчивостью посмотрела на телефон, словно это он
был виноват в преступлении.
- Во время, отсутствия мистера Фримантла я принимаю все звонки по
его личному телефону. Был звонок. Я ответила... Говорил американец. Голос
был очень громкий. Он велел мне слушать внимательно... Понимаете, у меня
прямо земля поплыла под ногами. Это было просто невозможно.
- Вы помните, что именно он говорил? - терпеливо спросил я.
- Конечно. Он сказал, что старший распорядитель похищен. Что его ос-
вободят, если мы выплатим десять миллионов английских фунтов стерлингов. Он
сказал, что выкуп должен заплатить Жокейский клуб. - Она растерянно уста-
вилась на меня. - Это невозможно, понимаете? У Жокейского клуба нет столь-
ко денег. Жокейский клуб- это чисто административная организация. У нас
нет... доходов.
Я молча смотрел на нее.
- Вы понимаете? - говорила она. - Жокейский клуб - это просто лю-
ди. Члены клуба.
- Богатые? - спросил я.
Она застыла с открытым ртом.
- Боюсь, - бесстрастно сказал я, - что похитителям плевать, откуда
поступают деньги и по кому это ударит. Мы собьем требования намного ниже
десяти миллионов, но это все равно будет означать, что придется собирать
деньги с людей из мира скачек. -Я помолчал. - Вы не упоминали ни о каких
угрозах. Они не угрожали?
Миссис Беркли медленно кивнула.
- Если мы не заплатим выкуп, мистера Фримантла убьют.
- Так прямо и просто?
- Он сказал... что позже будет еще одно сообщение.
- Вы еще не получили его?

"След хищника" Дик Фрэнсис

Кто сейчас на конференции

Информация