Linamaks » 25 апр 2006, 01:02
ПУТИ РАЗВИТИЯ КОННОГО СПОРТА
Время и жизнь определили три принципиально обоснованных направления конного спорта:
1. Конный спорт — как элемент военно-прикладного зна¬чения в подготовке боеспособного всадника и его лошади.
2. Конный спорт — как средство подготовки и выявления индивидуальных способностей лошади в интересах коневод¬ства.
3. Конный спорт как средство морально-физического воспитания человека и выявления лучших спортивно-техни¬ческих показателей всадника и лошади в различных видах со¬ревнований.
Многие виды конного спорта со временем утрачивали свое первоначальное значение и смысл. В этом случае они преда¬вались забвению и переставали культивироваться. Так, в об¬ласть прошлого постепенно ушли конные катильоны, кадрили. карусели, тандемы (Тандем — запряжка «гусем», то есть запряжка лошадей одна впереди другой), фигурные смены, резвостные и дистанционные пробеги и т. д. Все реже приходится видеть показ высшей школы верховой езды, насыщенной целым каскадом блестящих сложных фигур, с легкостью и грацией выполняемых лошадью.
По сравнению с недавним прошлым количество видов конного спота намного сократилось, и в настоящее время он в основном замкнулся в рамки так называемых «классических видов", то есть видов, которые предусматриваются программой Олимпийских игр. К таким видам относятся выездка, троеборье и преодоление препятствий. Перечисленные виды конного спорта независимо от их прикладного значения приняли стабильную форму и в настоя¬щее время широко культивируются во многих странах мира. Скаковой и рысистый спорт как чрезвычайно специфические виды составляет совершенно обособленную группу, которая в силу целого ряда причин не может быть объединена с массовыми, широко доступными видами конного спорта. Скачки и бега, по крайней мере в нашей стране, имеют глав¬ным образом зоотехническое значение.
Значительное сокращение видов конного спорта в совре¬менных условиях вполне оправдано историей. Если задумать¬ся над очередностью возникновения основных видов верхового конного спорта, то она представляется следующей: скачки, конные охоты и игры, затем выездка, многоборье и преодо¬ление препятствий.
Выделяя в особую группу скаковой и рысистый спорт, рассмотрим эволюцию трех, ныне широко культивируемых видов конного спорта, а именно: выездку, многоборье, пред¬ставленное троеборным видом соревнований, и самый моло¬дой вид — преодоление препятствий.
Основой всех этих видов конного спорта является верхо¬вая езда.
В процессе исторического развития верховая езда прошла следующие этапы:
1. Примитивная езда, которая дольше сохранилась у ко¬чевых народов Азии.
2. Так называемая искусственная езда, практиковавшаяся в средние века, для которой лошадь подвергалась дрессиров¬ке с применением различных сложных приспособлений.
3. Современная езда, принципы которой находят научное обоснование.
Кроме того, верховую езду можно разделить на езду учеб¬но-подготовительную, манежную, полевую, скаковую и езду с преодолением препятствий.
Об историческом развитии верховой езды можно говорить только в неразрывной связи с подготовкой к ней лошади, то есть прежде всего ее выездкой.
Выездка как метод подчинения лошади воле всадника и подготовки ее к службе в строю или в спорте относится к из¬вечному виду работы человека с лошадью. Начиная с перво¬бытных форм верховой езды и применения грубой физической силы для подчинения лошади, развитие искусства верховой езды (Искусство верховой езды сводится к следующим трем понятиям: к здравому смыслу, то есть к обоснованным требованиям, тонкому чутью лошади и к умению в совершенстве владеть шенкелем, корпусом и по¬водом.) и одновременно системы рационального обучения всадника и выездки лошади проходило на протяжении целого ряда веков.
Памятники древности говорят о том, что искусству верхо¬вой езды как элементу боевой подготовки конницы и обще¬физического развития всадника еще в далекие времена уде¬лялось большое внимание. По этому вопросу разрабатыва¬лись целые системы, писались трактаты.
Для ознакомления с принципом верховой езды в древно¬сти следует вновь обратиться к трудам Ксенофонта.
В числе написанных им сорока книг имеются книги, посвя¬щенные коннице, командованию кавалерией, и книги об ис¬кусстве верховой езды. Ученые оценивают труды Ксенофонта как классическое руководство по подготовке всадников и вы¬ездке военной лошади, служившее основным пособием для верховой езды около 2 тысяч лет.
Ксенофонт предъявлял к выездке боевого коня те же требования, которые и в настоящее время являются главными для подготовки верховой, а тем более спортивной лошади. В своих трудах Ксенофонт писал, что прежде всего следует обращать внимание на корм лошадей и заблаговременное втягивание их в работу. Постепенность и хладнокровие необходимы прежде всего при работе с молодой лошадью. Бешеный конь - не боевой конь. Конь должен стоять смирно, пока всадник разбирает поводья и вскакивает на него. Голо¬ву лошади следует держать так, чтобы она не была задрана или низко опущена. Для выработки у лошади гибкости по¬лезны упражнения в вольтах, а для удара по противнику или спасения от него — в полувольтах.
Ксенофонт требовал, чтобы лошадь умела на галопе ме¬нять ногу. Для этого он рекомендует данное упражнение пер¬воначально исполнять на такой площади, величина которой позволяла бы описывать форму восьмерки.
Ксенофонт подробно разбирает и дает советы, как всад¬нику следует действовать поводом и корпусом для управле¬ния лошадью. Повод согласно его требованиям надо держать в одной руке, плотно прижав ее к телу. Он касается вопроса подготовки всадника, его посадки на лошади в зависимости от аллюра, при подъемах, спусках, на прыжке и в рукопаш¬ном бою. Ксенофонт разубеждает своих соотечественников в том, что скачка по пересеченной местности портит лошадь. Он говорит, что персы не боялись быстрой скачки, а лошади их были столь же здоровы, как греческие. Ксенофонт также считал, что подготовку лошади и всадника лучше всего про¬водить применительно к боевым действиям конницы. Для этого он рекомендовал в процессе подготовки охотиться за диким зверем на всякой местности на полном ходу.
Как видно из книг Ксенофонта, уже в отдаленные време¬на существовали вполне разумные и правильные методы подготовки конницы, основы верховой езды и выездки лошади.
Римский военный историк Флавий Вегеций (IV век нашей эры) указывал, что для овладения искусством верховой езды в римской кавалерии был введен деревянный конь, на котором обучались будущие наездники вольтижировке. По другим источникам, деревянный конь широко применялся в Риме для обучения детей верховой езде.
Неоднократные упоминания в истории греков, римлян, персов о спортивной работе с детьми позволяют заключить, что методика занятий с детьми верховой ездой была разработана уже в весьма далекие времена.
Основы верховой езды и в наши дни остаются теми же, какими они были у гуннов, скифов, галлов и эллинов. Но принципы выездки лошади, методика подготовки и посадки всадника под влиянием многих факторов изменились. В раз-личных странах сложились свои школы и теории работы с верховой лошадью и правила езды. Одни из них были опро¬вергнуты временем, другие находят и теперь дальнейшее раз¬витие! Рамки настоящего труда не позволяют останавливать¬ся на всех существующих теориях. Поэтому скажем только о сущности идей главных направлений и ведущих мастерах выездки. Прежде всего следует еще раз подчеркнуть, что за¬ложенные в древности Ксенофонтом основы работы с лоша¬дью получили с ростом военного искусства дальнейшее раз¬витие.
Толчком для развития искусства выездки и дрессировки лошади (основы высшей школы первоначального периода) явилось изобретение огнестрельного оружия. За этим после¬довало изменение тактики конного боя, в котором лошади от¬водилась активная роль.
В те времена защитная броня, носимая всадником, сопер¬ничала с пулей, выпущенной из весьма примитивного огне¬стрельного оружия, отличавшегося малой скорострельностью, неточностью боя и слабой пробивной способностью. Специ¬альная подготовка военной лошади должна была служить усилению боеспособности всадника. Соответственно возросло требование к подвижности, маневренности и совкости воен¬ной лошади.
Решению этих задач отвечала выработка у боевого коня целого ряда искусственных движений, таких, например, как прыжок на месте по вертикали вверх с одновременным рез¬ким вытягиванием задних ног — каприоли. Этот прыжок применялся как средство защиты во время боя. Часто для ведения боя требовались короткие плавные повороты на за¬ду—пируэты. Использование вольтов помогало нападению на противника с разных сторон и служило средством защиты. Пезада, выполненная с полного хода, являлась средством защиты телом лошади всадника от удара или выстрела. Сле¬довательно, все движения лошади, которые достигались вы¬ездкой того времени и получили название высшей школы верховой езды, были полностью подчинены задачам нападе¬ния и защиты, то есть военным требованиям тех веков.
Надо сказать, что вышеперечисленные движения лошади некоторые специалисты считают естественными. При этом они исходят из того, что такие движения могут производиться ею на свободе. Однако позволим себе заметить, что одно дело, когда лошадь на свободе, а другое— когда она находит¬ся под всадником. Кроме того, заставить лошадь воспроизве¬сти такие «естественные» движения в момент, от которого в бою зависит жизнь всадника, а в соревнованиях успех, само по себе уже тонкое искусство, достигаемое длительным обу¬чением лошади и глубоким знанием ее возможностей.
В истории возникновения искусства манежной выездки первое сообщение об учреждении школ верховой езды отно¬сится к началу XVI века, а упоминание о первых одиночных берейторах — к XII веку. Центром культуры верховой езды была в то время Италия. Она явилась местом создания но¬вого, своеобразного метода езды.
Отсюда начинается иппическая слава Италии, во многом обязанная широкому распространению в ней верховой езды. Многие авторы восхваляли принятую на Апеннинском полу¬острове манеру манежной езды. Один из этих авторов, Фредериго Гризо, считается основателем наезднической академии в Неаполе. Впоследствии его ученики перекосят разработан¬ный Гризо метод выездки лошади высшей школы из Италии в Англию. Один из последователей Гризо, Пиньятели, пере¬дал свое искусство выездки французам Лабри и Плювинелю, которые в свою очередь распространили основы нового уче¬ния о высшей школе верховой езды во Франции
Конные академии, школы Италии долгое время высоко держали свою славу выездки, и вся Европа посылала в Неа¬поль конников учиться искусству верховой езды и осваивать технику выездки лошади согласно правилам входившей тогда в моду высшей школы.
Работа школ Неаполя велась главным образом на испан¬ских жеребцах, сочетавших в себе силу и красоту. Выдаю¬щимися мастерами новой манежной выездки лошадей и под¬готовки всадников были Чезаре Фиаски, Паскваль, Караккио-ло, Фредериго Гризо, Пиньятели, Клаудио, Конте и другие. Некоторые из них изложили методы своей работы в печатных трудах, которые сохранились и дошли до наших дней. Так, например, Фредериго Гризо в 1555 году издал «Правила вер¬ховой езды». Караккиоло в 1586 году изложил опыт своей работы в книге под названием «Слава лошади». В 1610 году появились в печати сочинения Лаброве и Плювинеля, а также обширный труд де ля Бру, ученика Пиньятели, который от¬крыл в Неаполе школу верховой езды, получившую в Европе большую известность.
Таким образом, в Неаполе в XVI веке сложилась школа верховой езды, отвечавшая требованиям того времени, где разрабатывались методы выездки лошади и подготовки всад¬ника. Здесь детализировались системы, рождались и вводи¬лись в действие различные приемы, приспособления для дрес¬сировки и выездки.
Предложенный Ксенофонтом принцип поощрения и нака¬зания лошади понимается и применяется каждым мастером выездки этой школы согласно собственному толкованию. Вводятся насильственные меры грубого принуждения лоша¬ди: палки, бичи, шпоры и целый набор различных мундшту¬ков, о которых в 1588 году Георг Энгельгард фон Лейнейзен написал объемистый труд «Пользование мундштуком при ра¬боте с лошадью», где он разбирает 126 образцов мундшту¬ков. Этот же автор в другой своей книге — «Полное искус¬ство верховой езды от рыцарских упражнений до подъемов и турниров» — трактует применение хлыстов, а также кап¬сюля для воздействия на рот и нос лошади. Возникают и развиваются теории комбинированной работы шпорами и по¬водом, собранности лошади, управления и посадки всадника. В XVII веке Италия перестает быть законодателем в ис¬кусстве верховой езды. Постепенно она уступает свое место другим странам. Преемником Италии становится Франция, где признанным авторитетом и главой школы долгое время был Антуан Плювинель.
Плювинель родился в 1555 году. Будучи еще семнадцати¬летним юношей, он обратил на себя внимание тогдашних специалистов, и знатоков выездки. Не¬смотря на столь молодой возраст, Плювинеля считали уже вполне сложившимся и зрелым всадни¬ком. Высшую школу он освоил в Неаполе и высоко чтил своего учителя Пиньятели, как великого мастера верховой езды.
Но впоследствии Плювинель вносит много поправок в систему Пиньятели и в своем методе ра¬боты несколько расходится с методикой итальянской школы. Он высказывает новые смелые мысли и выступает с предложениями, которые, будучи впоследствии разработаны, в большой мере способствовали нахождению пра¬вильной системы выездки лоша¬ди.
Особенность метода выездки Плювинеля можно охарактеризо¬вать следующим образом: в осно¬ву выездки он кладет не принцип механического выполнения запу¬ганной жестокой дрессировкой лошадью того или иного упражнения и движения, а «сердеч¬ное отношение к ней».
«Нужно быть скупым на удары и щедрым на ласку»,— говорил Плювинель. По словам Плювинеля, он строил свою работу на терпении и гуманном отношении к лошади, реко¬мендуя последовательность и осторожность в работе. Плюви¬нель утверждал, что последовательность гимнастических уп¬ражнений при выездке сохраняет и продлевает работоспособ¬ность лошади. С таким утверждением нельзя не согласиться.
Выражение Плювинеля «побудить лошадь к мышлению» и его стремление понять психологию лошади, любовное отношение к ней говорят о действительно большом уме и высо¬ком классе Плювинеля как мастера выездки.
Предложенным Плювинелем более четырехсот лет назад правилом воспитания лошади можно с успехом руководство¬ваться и сегодня. «Нужно следить за тем, — говорил он, — чтобы не разрушать лошадь и не подавлять ее естественной живости и привлекательности, подобно цветочной пыльце, ни¬когда не возвращающейся, если ее сдуть».
Однако поскольку Плювинеля считают изобретателем пиляров — столбов, между которыми бралась на развязки ло¬шадь для дрессировки, можно отметить некоторую непосле¬довательность в его методе, основанном на развитии добро¬вольного послушания лошади.
Но при всем том несомненно, что Антуан Плювинель пре¬взошел всех своих предшественников, и в истории конного спорта его называют первым после Ксенофонта великим ма¬стером искусства верховой езды.
Опыт своей работы по выездке лошади Плювинель изло¬жил в написанном им труде «Руководство по верховой езде», который увидел свет только после его смерти. Плювинель умер в 1620 году. Написанный им труд долгое время считал¬ся непогрешимым. Последующий период насчитывает много талантливых наездников, но только некоторые из них внесли в теорию выездки принципиально новые положения. К числу таких наездников принадлежит в первую очередь Франсуа Робишон де ля Гериньер.
В Париже в 1744 году появились его книги «Кавалерий¬ская школа» и «Школа верховой езды». Деля Гериньер про¬извел большую реформу в системе выездки и верховой езды. Он стал применять боковые движения «плечом внутрь» и в принципе отверг применение пиляров. Гериньер предложил также новый способ посадки. Всадник им впервые был поса¬жен глубоко в седло на ягодицы. Он вводит новое седло, упраздняя при этом высокие луки, благодаря чему нога всад¬ника получает большую свободу, приобретает более естест¬венное и правильное положение.
Метод выездки Гериньера был принят за основу при под¬готовке строевой лошади французской конницы. Проводимое в то время формирование большого числа кавалерийских ча¬стей привело деля Гериньера к мысли о необходимости соз¬дания нового курса обучения верховой езде и выездки лоша¬ди. В основу этого курса должна быть, по его мысли, положена не научная, а менее сложная система, рассчитан¬ная не на отдельных, одаренных особым талантом наездни¬ков, а на массу рядовых и средней способности всадников.
Де ля Гериньер в своей работе следовал системам де ля Бру, Ньюкэстля и Плювинеля, но усовершенствовал их и не считал выезженной ту лошадь, которая не была в пол¬ном и притом легком повиновении у всадника.
Французы, оценивая деятельность Франсуа де ля Геринь¬ера, назвали его «отцом настоящей верховой езды».
Идеи де ля Гериньера относительно посадки всадника на¬шли последователей в лице ряда мастеров выездки XVIII ве¬ка, которые приходят к заключению, что посадка должна быть свободна и естественна, ибо только тогда всадник мо¬жет легко управлять своим конем.
Так, берейтор Монфокон впервые разделил всадника на три части: одну неподвижную и две подвижные (неподвиж¬ная часть от пояса до колена).
Де Буржела допускает различие в посадке в зависимо¬сти от сложения ездока.
Дюпати дю Клам считает, что всадник должен сидеть на ягодицах, туловище и плечи слегка отбросить назад, сильно выгнуть поясницу, касаться седла тремя точками: седалищ¬ными костями и хвостовым позвонком.
Дальнейшее улучшение приемов езды и выездки было осу¬ществлено рядом других наездников, в том числе де ла Баль-мом и Мальфором. Последний обращал главное внимание на подготовку самого всадника и занят был разработкой просто¬го метода обучения, рассчитанного всего на пятимесячный срок. Другой наездник, Боган, добивался посадки при малом изгибе поясницы. Руки и плечи согласно его принципам надо держать свободно, ноги без напряжения, но плотно у боков лошади. Всаднику Боган вменяет в обязанность требовать от лошади только то, что она может дать.
Гаспар Сольнье высказывался против чрезмерных сгибаний при выездке, считая их не только ненужными, но и вредными.
Мататэн де ля Бальм в своем трактате о каваперии (1773 год) выступал за упрощение работы лошади, в частно¬сти он считал необходимым исключить из выездки пассаж и пиаффе. Де ля Бальм был одним из первых наездников, по¬ставивших вопрос о том, чтобы лошадь в результате выездки хорошо выполняла «четыре движения»: шаг, рысь, галоп, карьер.
За освобождение выездки от условностей парадирования и укороченных аллюров в дальнейшем выступил целый ряд известных французских наездников: Овернь, д'Абзак, де Гор-зак, Шаррет, Кордье, Купэ, Жорден, де Буафуко, Жерве и другие.
Идеи выездки и верховой езды во Франции развивались и претворялись в жизнь в основном в двух школах: Версаль¬ской и Сомюрской.
Версальская школа верховой езды создавалась при уча¬стии целой плеяды мастеров выездки от Гризо до Боше. Авторитет Версальской школы долгое время признавала вся Европа. Для Франции она явилась предметом национальной гордости.
Версальская школа была «академией» выездки. В ней обучались верховой езде короли и придворная знать. Под держивая старые традиции выездки высшей школы, она долгое время оставалась школой парадных выездов, каруселей, катильонов и тер-а-теров.
Сомюрская школа была создана позднее как школа армейских военных. Поэтому работа лошадей здесь организовывалась на несколько иных принципах.
Эти две школы в соответствии со стоявшими перед ними задачами шли своими самостоятельными путями Только в 30-х годах XIX века Версальская школа верховой езды при¬близилась к Сомюрской.
Французская революция и последовавший за ней период наполеоновских войн имели важное значение для развития верховой езды и пересмотра принципов выездки. Начиная с конца XVIII века верховая езда все больше отрывается от порожденной турнирами и высшей школой пассажей, крупад, курбетов и т. д. Она приобретает характер строевой езды для военных и охотничьей для спортсменов.
Войны Наполеона, в которых участвовали большие массы конницы, вскрыли ее ценнейшие боевые качества — подвиж¬ность и силу удара.
Малодоступная прежде верховая езда стала достоя¬нием широких масс. Из стен манежа она вырвалась на про¬стор полей, где от лошадей потребовалось не терпеливое ожидание указаний всадника, а сила и скорость. Верховой ездой занялась молодежь, для которой охота и скачки были гораздо приятнее манежной езды.
Таким образом, в конце XVIII —начале XIX века ма¬нежная езда утратила во Франции свое монопольное поло¬жение и уступила место скачкам и конным охотам, то есть полевой езде. Дальнейший прогресс конного спорта и связан в основном с развитием этих видов верховой езды.
В эпоху Реставрации Версальская школа пыталась вернуть свой прежний блеск и традиции. Но история круто из¬менила взгляд на задачи верховой езды. Поэтому Версаль¬ская школа постепенно превратилась в музей прошлого кон¬ного спорта, перестав быть «институтом» его настоящего и будущего.
Однако не следует думать, что наездники Версальской школы в XIX веке не оказали никакого влияния на развитие выездки. К числу наездников, влияние которых было особен¬но сильным, следует прежде всего отнести шталмейстера Д'Ора.
В своем «Трактате о верховой езде» (1844год) Д'Ор подверг критике чрезмерное упрощение выездки имевшее место во времена империи, подготовку всадников и их утрированную посадку с поданным вперед корпусом и ногами, лежащими почти на плечах лошади.
Д'Ор писал, что невежд в вопросах выездки больше, чем действительных ее мастеров. Из-за незнания старых, уже применявшихся приемов работы, в том числе и тех, которые не оправдали себя на практике, эти приемы мало компетент¬ными ездоками выдаются за новшества и открытия. Вместе с тем д'Ор указывал, что многие приемы работы старых ма¬стеров незаслуженно предаются забвению или извращаются. Д'Ор справедливо отметил также, что методы работы лошади меняются не только под влиянием требований военного искусства и моды времени, но и в зависимости от того, с какой породой лошадей имеет дело всадник.
Это указание д'Ора полезно помнить и нашим спортсме¬нам, которые, имея в своем распоряжении первоклассный конский состав, иногда не достигают должных результатов только потому, что не знают, как с этим составом работать.
Основными принципами работы самого д'Ора были отказ от укороченных аллюров и достижение свободы движения лошади. Эти требования предъявляются в работе с лошадью и в наши дни.
Таким образом, французская школа выездки, начиная с ее старых мастеров, внесла большой вклад в создание культуры конного спорта. Она постепенно прогрессировала, отбрасывая приемы и элементы, не оправдывавшие себя на практике, и на протяжении многих лет являлась прототипом для других европейских школ.
В Англии, в стране скакового спорта, выездка долго не привлекала к себе особого внимания.
Школа выездки в Англии связывается с именем герцога Ньюкэстильского, который свой тридцатилетний опыт работы изложил в книге «Новый вид выездки лошади».
Но герцог Ньюкэстильский, открывший школу верховой езды в Антверпене, по существу не внес никакого прогресса в искусство выездки.
XVII столетие в Англии было ознаменовано большим подъемом коневодства. Все интересы любителей лошади, истых спортсменов и различных дельцов были тогда сосредо¬точены на развитии скачек и вокруг скакового спорта. Есте¬ственно, что в это время манежные теории школьной выездки не могли иметь успеха. Поэтому герцог Ньюкэстильский, противопоставивший резвости, полю и столь любимой англи¬чанами конной охоте манежную езду, не встретил понимания. Для школы выездки герцога Ньюкэстильского были харак¬терны короткие и искусственные движения лошади, напри¬мер галоп на месте, галоп назад или галоп, при котором рас¬стояние в 115 шагов проходилось почти за три четверти часа. Все это сделало манежную езду непопулярной, а сам созда¬тель школы получил нелестную славу. Существует мнение, что именно благодаря герцогу Ньюкэстильскому его соотече¬ственники оставили на долгое время без внимания манежную езду и школьную выездку.
Германия в вопросах выездки долгое время следовала Италии и Франции. Ее школы в Вене, Кобурге и особенно в Гёттингене, где работал знаменитый в свое время наездник, Айрер, сделали много для развития искусства выездки и верховой езды.
Но с начала XVIII века в Германии отмечается отход от установленных принципов выездки итальянской и француз¬ской школ. Новая немецкая, или точнее прусская, школа вер¬ховой езды связана во многом с именем кавалерийского генерала Фридриха-Вильгельма фон Зейдлица (1721 — 1773 годы).
Для более точного определения роли Зейдлица в развитии выездки необходимо коснуться истории Германии того времени.
Германия эпохи Фридриха II, в армии которого служил Зейдлиц, переживала полосу длительных войн и бурно разви¬вавшегося милитаризма. Сам Фридрих был большим поклон¬ником конницы и, несмотря на возросшую мощь и эффектив¬ность огнестрельного оружия, широко применял конницу на поле боя, резко изменив при этом ее тактику. Маневренность, стремительная атака, главным образом сомкнутым строем, рукопашная схватка, умение вести разведку и преодолевать встречающиеся на пути препятствия и преграды явились основой подготовки конницы и ее боевых действий.
В этот период в других европейских армиях приняли как догму и сделали традиционной манежную подготовку и веде¬ние конного боя накоротке, при помощи тяжело вооружен¬ной, сидящей на грузных лошадях, в общем малоподвижной конницы. Введенная Фридрихом тактика, основанная на рез¬вом аллюре, требующая свободы движения лошади вперед, а не под себя, заставила найти и установить новые формы вы¬ездки лошади и подготовки активного всадника.
О разнообразии требований по конностроевой подготовке, предъявляемых к личному составу немецкой конницы, можно судить хотя бы по тому, что в обязанность каждого рядового всадника входило умение быть хорошим манежным ездоком, участвовать в карусели, то есть фигурной езде, и обладать всеми качествами полевого ездока.
Для подготовки в широком масштабе в таком направле¬нии всадников и конского состава в каждом полку был создан свои манеж, при котором имелся берейтор.
Обучение в новых манежах и выездка лошадей были непо¬хожи на те методы обучения, которые процветали в манежах школ Неаполя, Вены. Будапешта и Версаля. Но, принимая проводимые Фридрихом II нововведения, прусское офицерство, а также любители лошадей не утратили интереса к высшей школе верховой езды в ее старом, классическом виде и продолжали ею увлекаться. Однако в это время высшая школа уже не составляла главную цель выездки и основу подготовки боевого коня, а являлась всего лишь проявлением прочно укоренившихся увлечении. Следовательно, уже в се¬редине XVIII века в Германии произошел перелом и зароди¬лось Новое течение в выездке лошади, принципом которого было предоставление последней большей свободы движений вперед, что является первым и важнейшим условием разви¬тия ее природных качеств.
Выездка высшей школы хотя и находила себе еще долгое время настойчивых продолжателей и приверженцев, но в сущ¬ности уже утратила свое первоначальное значение и стала искусством ради искусства.
Зейдлиц не оставил печатных трудов о методе выездки и подготовки военной лошади. Но о нем как о кавалерийском военачальнике многое сказано в военной истории и литературе. Судить о той решительности, с которой он внедрял новый метод полевой подготовки конницы, и о той суровости, с ко¬торой производил обучение езде по сильно пересеченной местности на резвых аллюрах, позволяет то, что Зейдлиц не видел ничего необычного в жертвах, сопутствовавших неред¬ко такого рода скачкам.
Примеры военной истории говорят, что Зейдлиц на практи¬ке сумел сочетать манежную подготовку всадника и выездку лошади с полевой.
Однако, несмотря на все преобразования, сделанные Фридрихом в прусской коннице и армии в целом, русская армия под командованием Салтыкова, в которой видное ме¬сто занимала конница, наголову разбила во время Семилет¬ней войны (1756—1763 годы) первоклассную по тем време¬нам армию Пруссии.
После сражения при Кунерсдорфе в 1759 году, где прус¬ская армия потерпела решительное поражение и было рас¬сеяно сложившееся в Европе представление о ее непобедимо¬сти, Фридрих II, едва избежав плена, писал: «Я несчастлив, что еще жив, из армии в 48 тысяч у меня не осталось и 3 ты¬сяч. Когда я говорю это, все бежит, и у меня нет власти над этими людьми».
Почти год спустя, в ночь с 8 на 9 октября 1760 года, улицы капитулировавшей столицы Пруссии Берлина огласились цоканьем копыт лошадей русской конницы. Ключи от ворот берлинской крепости, преподнесенные на бархатной подушке городскими властями русскому командованию, а также утерянная Фридрихом II при поспешном бегстве шля¬па как трофеи военной славы русского оружия в Семилет¬ней войне и поныне хранятся в музеях Ленинграда.
Но вернемся к основной теме — выездке. В последующем, превозмогая сильное влияние, прежних тенденций и тради¬ций, метод выездки все более совершенствовался и детали¬зировался.
XIX век стал веком окончательного упадка выездки по системе классической высшей школы верховой езды в ее ста¬ром понимании. Эта выездка нашла свое применение главным образом лишь в виде показательных выступлений на мане¬жах цирка. В XX веке, несмотря на полное исключение эле¬ментов езды старой высшей школы из программы обучения в кавалерийских училищах и даже на ликвидацию в европей¬ских армиях кавалерии как рода войск, основы старой, клас¬сической школы продолжают некоторыми школами культи¬вироваться, например в стенах Венской школы.
Не будем дальше углубляться в историю развития выездки лошади: о ее главных этапах мы уже в основном сказали. Нет надобности перечислять и все имена мастеров выездки последующих лет, так как список их чрезвычайно велик, а с точки зрения общего направления искусства выездки сделан¬ный ими вклад не представляет большого интереса и не имеет принципиального значения, поскольку много общего в их методах и приемах. Скажем только о тех выдающихся ездо¬ках и учителях езды, которые продвинули искусство верховой езды по пути усовершенствования и дальнейшего прогресса, а именно о таких мастерах, как Франсуа Боше, Джемс Филлис и Федерико Каприлли. ,
Прежде чем говорить о роли и значении в истории кон¬ного спорта Боше и Филисса, следует заметить, что имена этих мастеров выездки у многих спортсменов ассоциируются с весьма различными суждениями и представлениями как о них самих, так и о методах их работы, что зачастую приводит к выводам, далеко не соответствующим действительности.
В отношении Боше широко распространено мнение, что он как представитель отжившей свой век старой школы выездки отрабатывал несвойственные для лошади положения и не внес ничего ценного в искусство выездки.
Мнения о Филлисе разделяются. Одни считают его талантливым мастером и рекомендованный им метод берут в своей практической работе за основу; другие роль Филлиса как одного из поборников прогрессивной школы выездки отрицают.
Последнего рода высказывания особенно часто встречаются в немецкой литературе.
Боше работал в годы, когда Европа отдыхала от наполеоновских войн. Походная боевая служба конницы отошла на второй план. Под влиянием часто проводившихся различных торжеств и церемониалов вновь стала модной манежная езда. Среди тогдашней знати, военных кругов и любителей выездки снова возродилось увлечение старой школой верхо¬вой езды, стали модными различного рода конные карусели, эффектные выезды, красивые перестроения конных подразде¬лений, проводимые на коротких аллюрах на плац-парадах или в манежах. Слагается убеждение и утверждается мне¬ние, что «поле портит лошадь».
Борясь за свой метод манежной езды и выездки по образ¬цу старой высшей школы, Боше фактически пытался воспро¬извести вновь все то, что уже было зачеркнуто жизнью и не находило практического применения ни в армейской коннице, ни в конном спорте.
Однако, как бы ошибочны ни были многие положения в методике выездки Боше, считать его полностью бесполезной фигурой в конном спорте нельзя.
Исповедуя законы старой школы, Боше в то же время упорно искал и развивал новые теории и положения в езде и выездке. Часто его идеи оказывались правильными, но осу¬ществление их было глубоко ошибочным. Боше были пере¬смотрены такие важнейшие вопросы теории выездки, как на¬пример вопросы равновесия, сбора (сгибания) лошади, ее чувствительности и управляемости. Он выдвинул теорию замк¬нутости лошади между поводом и шенкелем. Что же касается высшей школы, то создателем ее является не Боше, как это ут¬верждают некоторые авторы. Почти за 400 лет до появления Боше, еще в XV ,веке, Макс Фуггер писал о легком и тяжелом | испанском «ударе», то есть высоком шаге. Целая плеяда на¬ездников трудилась и веками разрабатывала метод школьной выездки, но благодаря применению метода Боше срок выездки на высшую школу значительно сократился.
«До него ни один из наездников не достигал тех результа¬тов, которые получил он,— пишет Д. Филлис, оценивая метод Боше... — Он преодолел множество затруднений и расчистил путь от множества препятствий; он создал новые манежные упражнения и выполнял их с изумительной тонкостью».
Филлис считал, что одним из главных достоинств метода Боше является то, что в его основе лежит сохранение лошади.
Но ради справедливости следует отметить, что при зна¬комстве с литературой, касающейся выездки и конного спор¬та, не складывается убеждения о действительно гуманной ра¬боте Боше с лошадью, как утверждали Филлис, де Во и не¬которые другие авторы. Есть много трудов, которые характеризуют Боше как жестокого всадника, сверх меры употреблявшего бичи, палки, острые шпоры, капцуги и строгие мундштуки, от страха перед которыми лошадь сама при их малейшем прикосновении уходила за повод. Известно, что «корон¬ным номером» Боше было движение лошади назад. Он сам без гордости называл это движение своим изобретением. В 1861 году Боше упал с лошади. Это падение повлекло за со¬бой перелом обеих ног.
Оставаясь на уровне манежного наездника старой высшей школы со всеми ее особенностями, Боше целиком исключил из практики своей работы полевую езду.
Таким образом, Боше интересен в основном тем, что он дал другим, более эрудированным наездникам богатый материал, который ими в дальнейшем с успехом исполь¬зовался.
Несмотря на огромную практику, Боше из-за недостатка способности к критическому анализу и сопоставлению допускал в утверждаемых им положениях много противоречий грубых ошибок. Некоторые ошибки Боше обнаружил сам другие он мужественно признал, наблюдая езду Д. Филлиса' Но произошло это уже слишком поздно, когда его 'метод вы¬ездки, найдя большое количество сторонников, пустил крепкие и глубокие корни среди конников и когда сам Боше уже не садился в седло.
Переходя к рассмотрению значения Филлиса в истории выездки, прежде всего надо отметить ошибочность часто встречающегося утверждения, будто бы он был неизменным последователем Боше. Сам Филлис,. определяя влияние, кото¬рое оказала школа Боше на разработанный им метод выезд¬ки, говорил: «Я горжусь тем, что обязан Боше моими позна¬ниями. Фр. Карон, мой учитель, был учеником Боше. Я глу¬боко и всесторонне изучал метод Боше, и без этого я не до¬стиг бы в езде той ступени, на которой стою». Но далее Филлис пишет: «...было бы неблагодарностью с моей стороны, упо¬миная о Боше, не упомянуть в то же время о его противнике Викторе Франколи, от которого я получил много превосходных указаний. Смелостью и энергией посыла в езде Франколи по¬ходил на д'Ора».
Д'Ор, о котором уже говорилось выше, был директором Версальской школы верховой езды и выдающимся наездни¬ком своего времени. Еще задолго до падения королевского Версаля он пришел к выводу о несоответствии проводимых в Версальской школе принципов преподавания верховой езды с требованиями современности.
Д'Ор первый из шталмейстеров этой школы осознал необходимость согласования заветов старой школы с новыми тре¬бованиями. Он провозгласил в работе по выездке два новых принципа, значение которых трудно переоценить:
1) в начале выездки достигать полной свободы движения лошади;
2) положение головы и шеи лошади должно меняться в зависимости от аллюра.
Во времена косного консерватизма в вопросах выездки от¬каз Д'Ора от укороченных аллюров, обязательного полного сбора лошади и работы ее на весьма ограниченном простран¬стве—в манеже —был подлинным переворотом в Версаль¬ской школе.
Таким образом, Д'Ор, хотя и принадлежал к старой шко¬ле верховой езды, но был мастером своего дела и к тому же непримиримым противником Боше.
Влияние Д'Ора на формирование наезднического искусст¬ва Филлиса, как признает последний, было огромно. Из ме¬тодов Боше Филлис использовал в своей работе его так называемые «три золотых ключа», но критически их переработал, а именно:
1) сгибание Филлис делал при поднятой шее и голове ло¬шади, а Боше — первоначально при опущенной;
2) приемы замыканий лошади делались им между шенке-
тем и поводом;
3) сбор Филлис усовершенствовал и проводил не стоя на месте, как делал Боше, а на ходу лошади.
У Д'Ора же Филлис перенял .и твердо .внедрил в свою практику главный принцип: «Вперед, всегда вперед и еще раз вперед».
В отличие от Боше Филлис никогда не ограничивал рабо¬ту лошади только рамками манежа, а толковал выездку как средство для легкого управления лошадью в поле.
Вот как характеризует работу и метод Филлиса один из высококвалифицированных кавалеристов—автор изданной в 1922 году «Справочной книги о лошади» А. Д. Долматов:
«Мне хотелось бы помянуть имя моего учителя, давшего мне возможность постичь всю прелесть и пользу действительно выезженного коня на поле брани. Не раз на полях Восточной Пруссии, Польши и Курляндии в минувшую великую войну мне приходилось с благодарностью вспоминать имя старого учителя, этого чудодея, волшебника...»
Для того чтобы составить себе более полное представление о Джемсе Филлисе как наезднике и о том, как формировался его метод выездки, следует восстановить в памяти основные данные его биографии.
Родился Д. Филлис 27 декабря 1834 года в Лондоне в се¬мье адвоката. Восьми лет Джемс, оставшись сиротой, попа¬дает на работу к владельцу скаковой конюшни, у которого пробыл два года. «Мне было 8 лет, когда меня в первый раз посадили на лошадь. Жизнь моя ценилась недорого. Когда какая-нибудь лошадь начинала бить и норовиться, со всех сторон поднимался крик: «Посадить мальчишку!» Мальчиш¬ку сажали на лошадь и гнали ее вперед. Мальчишка работал каблуками и хлыстом; бич делал свое дело, мальчишка дер¬жался как мог и сколько мог, а когда он катился на зем¬лю, то его без церемонии опять втаскивали на лошадь». Так вспоминает Филлис свои первые шаги на поприще наездни¬ческого искусства.
В девятилетнем возрасте Филлис поступает на службу к конеторговцу Гринессу, и ему приходится совершать верхом многоверстные переходы по странам Европы.
Шестнадцати лет, пылкий по природе, ловкий, сухощавый, небольшого роста, Филлис поступает на службу к известному в Англии тренеру Асферду, конюшня которого была в Нью-Маркете, центре скакового мира. Здесь Филлис участвует в скачках и конных охотах. В 1858 году он начинает занимать¬ся выездкой лошадей для высшей школы, переезжа¬ет в Париж и поступает наездником в цирк.
Занимаясь в цирке вы¬ездкой лошадей для выс¬шей школы, Филлис одно¬временно работал и над дрессировкой их на сво¬боде. В цирке он оконча¬тельно разработал свою систему выездки. То об¬стоятельство, что Филлис долгое время работал в цирке, противники его метода обычно использу¬ют для обвинения его в «циркачестве». Но в дан¬ном случае к понятию «цирк» и к работе в нем следует отнестись совер¬шенно особо. В тот пе¬риод, когда высшая шко¬ла утратила свое перво¬начальное значение и превратилась в средство высших спортивных до¬стижений в выездке лошади, манеж цирка стал местом серь¬езной работы, соревнований и широкого показа высокого ис¬кусства верховой езды.
Осенью 1897 года Филлис дебютировал в С.-Петербурге, в цирке Чинизелли, где он появился со своими четырьмя ло¬шадьми: Повэро шести лет, Жерминаль семи лет, Маркир девяти лет (все три чистокровные) и липицане Маэстозо. Лучшим в этой четверке, видимо, был Повэро, так как именно ему больше всего посвящено восторженных отзывов Кроме того, сам Филлис в своем дневнике уделил 259 страниц описанию его выездки.
Печать того времени высоко оценила езду Филлиса и качество представленных им лошадей — их полную сохран¬ность. Особо подчеркивалось, что в отличие от других наезд¬ников Филлис демонстрировал мягкость езды и легкость без применения каких-либо приспособлений. Он ездил на обыч¬ном английском мундштучном оголовье. Отмечалось также и то, что после каждого реприза, особенно после выполнения трудного школьного упражнения, лошадь поощрялась и по¬лучала от своего всадника полную свободу; ей разрешалось вытягивать шею и идти свободным шагом. Такой показ ра¬боты лошади высшей школы был сенсационным.
В результате всеми признанного успеха Филлису было сделано предложение остаться на длительное время в Петер¬бурге и занять должность старшего преподавателя в офицер¬ской кавалерийской школе. Приняв это предложение, Филлис в течение одиннадцати лет (с 1898 по 1909 год) не только руководил отделением наездников, но и преподавал выездку офицерскому составу.
Следует отметить, что в то время верховая езда в России уже находилась на довольно высоком уровне.
Русские кавалеристы были вполне осведомлены о методах подготовки и выездки строевых лошадей в других странах. Но их не удовлетворяла принятая в русской армии методика преподавания техники верховой езды и выездки, которая на¬ходилась под большим влиянием старой немецкой школы.
Одним из следствий работы Филлиса в Русской кавале¬рийской школе явилось изменение устава конницы. Новый устав (1910 год) включал ряд положений, рекомендованных для выездки лошади Филлисом. В частности, с этого времени выездка молодых лошадей стала проводиться не на трензеле, а на мундштуке. Позднее эти же положения вошли в настав¬ление коннице РККА (1928 год).
Опыт своей пятидесятилетней работы по выездке Филлис изложил в книге «Основы выездки и езды», которая вышла в 1890 году.
Эта книга в России и за рубежом пользовалась среди любителей конного спорта большим спросом, хорошо знакомы с ней и советские спортсмены. Она неоднократно переиздава¬лась большими тиражами на разных языках.
В 1909 году Филлис вернулся из Петербурга в Париж.
Парижу он посвятил дневник своей работы с лошадью, ко¬торый, к сожалению, не получил широкой известности.
В Париже Филлис продолжал работать буквально до по¬следних дней своей жизни. Умер он 23 апреля 1913 года. В похоронах Филлиса деятельное участие приняли находив¬шиеся в Париже русские. Среди провожавших его в послед¬ний путь был русский военный атташе А. Игнатьев, автор книги «50 лет в строю». Игнатьев возложил на гроб Филлиса огромный венок из живых цветов, внутри которого была чер¬ная доска с краткой, но выразительной надписью: «Благо¬дарные ученики из русской кавалерии».
При знакомстве с биографией Филлиса невольно возни¬кает вопрос, почему этот выдающийся наездник, чьи идеи и метод легли в основу выездки строевой лошади французской кавалерии, не был использован на преподавательской работе в Сомюрской школе.
Ответа на этот интересный вопрос сам Филлис, к сожале¬нию, не дает. О Филлисе и его методе выездки написано мно¬го различных трудов, статей и заметок, но эта деталь почти всеми авторами оставалась незамеченной и обойдена молча¬нием.
Основываясь на отдельных высказываниях, можно пред¬положить, что Филлис сам не особенно стремился быть среди преподавателей Сомюрской школы. Его выступления в цир¬ках Парижа, Берлина, Будапешта, Вены, даваемые им уроки верховой езды и работа с большим числом лошадей люби¬телей не только обеспечивали его материально, но и сохра¬няли столь необходимую ему независимость положения и пол¬ную свободу действий. Можно также предположить, что Фил¬лис согласился служить в Русской кавалерийской школе из-за отрицательного отношения к его идеям со стороны консер¬вативной части офицерского состава французской армии, противодействовавшего всему тому, что влекло за собою из¬менение старых армейских традиций. Например, когда ученик Филлиса его друг депутат Клемансо внес в парламенте пред¬ложение ввести в кавалерии некоторые изменения и узако¬нить фактически применяемый метод выездки Филлиса, то это предложение было отклонено. Таким образом, Франция признав метод Филлиса де-факто, де-юре его отвергла. В России, наоборот, прогрессивные идеи Филлиса, касаю¬щиеся основ выездки, были встречены с полным признанием, ему были предоставлены все необходимые условия для про¬дуктивной работы.
Оставленный в наследство конникам метод Филлиса апроборован им на огромном количестве конского состава, про-шедшег0 за семидесятилетнюю практику через его руки и под его седлом.
Готовя к изданию «Основы выездки и езды», Филлис пи¬сал: «До сего дня я выездил 37 лошадей высшей школы. До сих пор еще никому не приходилось выездить такое число ло¬шадей. Боше прожил до 74 лет и выездил 26 лошадей... О ло¬шадях обыкновенной выездки я и не говорю, так как их, дол¬жно быть, несколько сотен».
Количество бывших в работе у Филлиса лошадей красно¬речиво говорит о его огромной работоспособности. Рабочий день Филлиса начинался летом с четырех, а зимой с пяти ча¬сов утра и заканчивался к семи—восьми часам вечера. Даже по праздничным дням Филлис работал на трех—четырех ло¬шадях.
Работать Филлис предпочитал с лошадьми чистокровной английской породы. Этот выбор был сделан не случайно. Де¬ло в том, что первой лошадью, с которой ему пришлось рабо¬тать, был чистокровный английский скакун — лошадь огром¬ной работоспособности. Впечатление от этой прекрасной лошади и определило отношение Филлиса к лошадям других пород.
Говорить подробно о системе Филлиса надобности нет. Она достаточно полно и четко изложена в книге «Основы выездки и езды», где автор заявляет: «Я уверен, что, приняв мой метод, всякий наездник, конечно если у него есть даро¬вание и любовь к делу, достигнет тех же результатов». И, от¬давая себя «снисхождению читателей и чувству справедли¬вости критики», Филлис просит судить его — судить строго, но прежде, чем судить, внимательно прочесть его книгу и по¬нять сущность основ рекомендованного им метода.
История развития выездки,, как видно даже из данного, весьма краткого и бегло сделанного обзора, охватывает ты¬сячелетия. Этот раздел конного спорта породил наибольшее количество школ, течений, систем, методов, а также их осно¬воположников и учителей, которые обладали различными да¬рованиями и способностями и по-различному понимали цели и задачи выездки. Наряду с действительными талантами немало было ремесленников, механически отрабатывавших у лошади то, что требовала та или иная школа, в рамках которой они работали. Среди них были беспринципные и изощренные приспособленцы.
Множество этих учителей и «институтов», работавших над вопросами выездки, создавало свои, как казалось, незыбле¬мые каноны, отступление от которых считалось тяжким пре¬ступлением. Но проходило время, и эти каноны переставали существовать. Они ломались, и устанавливались новые.
Отдельные каноны, как например те, о которых говорило учение Ксенофонта, служили человечеству, как уже известно читателю, около двух тысячелетий. Другие учения, не завое¬вав себе популярности и не имея под собой основы, обеспечи¬вающей им жизнь, умирали так же быстро, как и возникали. В конечном итоге могучий поток различных течений, иска¬ний и векового труда соединился в одном общем бурном русле, направившем выездку по пути усовершенствования и прогресса.
Различные учения по выездке создавались главным обра¬зом в странах Западной Европы, где состояние мира и войны между странами в значительной мере влияло на требования к выездке.
К началу XIX столетия, несмотря на наличие различных взглядов и понятий, процесс выездки все же в значительной степени стабилизировался. Во многих странах к этому времени сложилось убеждение, что выездка лошади достигла своих вершин и вполне освоена. В этих условиях потребова¬лось немало труда, подлинно наезднического таланта и искусства, чтобы в конце XIX века не только поставить вопрос о пересмотре методов выездки, но и добиться признания своей школы, как это удалось сделать Филлису.
В чем же заслуга Джемса Филлиса в развитии конного спорта и каковы причины критики его метода?
Ответ на первый вопрос прежде всего и лучше всего дают сама история выездки, опубликованные труды Д. Филлиса, уставы и наставления конниц различных армий.
Значение Д. Филлиса как наездника и роль его в истории развития искусства выездки лошади заключаются в том, что он детально разработал и систематизировал методы выездки от первых шагов до высшей школы. Филлис, сумев оценить и использовать прогрессивные идеи своих предшественников, дал полную, понятную каждому спортсмену трактовку про¬цесса выездки, положений лошади и, что особенно ценно, дей¬ствий всадника.
Отвечая на второй вопрос,, прежде всего надо сказать, что в некоторых положениях метод Филлиса устарел, и это вполне естественно и закономерно. Наука со времен Филлиса ги¬гантскими шагами ушла вперед. Углубилось и детализирова¬лось изучение организма животных, их строения и физиоло¬гии. Академик И. П. Павлов, развивая учение о высшей нерв¬ной деятельности, создал учение об условных и безусловных рефлексах, дав тем самым способному к анализу своих требо¬ваний и действий спортсмену все необходимое для дальнейшего усовершенствования выездки.
Кроме того, со времен Филлиса конный спорт претерпел большие изменения. Возросли нормативно-технические тре¬бования, предъявляемые на различных соревнованиях, в связи с чем потребовалась строгая специализация лошади. Все это не могло не отразиться на методах ее подготовки. Метод выездки, предлагаемый Филлисом, был рассчитан на подготовку строевой кавалерийской лошади и лошади высшей
школы. В своих трудах Филлис не затрагивал вопросов подготовки и выездки лошадей специально для конкуров, точно так же как не касался детально подготовки и тренинга скаковой лошади, с которыми он, безусловно, был хорошо знаком на практике. Поэтому, обсуждая значимость метода Филлиса в историческом аспекте, нельзя рассматривать его с позиции подготовки, например, строго специализированной конкурной или троеборной лошади.
Можно ставить вопрос о том, в чем состоит сущность ме¬тода Филлиса и какие из его положений в искусстве выездки были .прогрессивными и могут быть использованы в настоя¬щее время, а какие были ошибочны или устарели и не отве¬чают современным требованиям. Между тем, на наш взгляд, критики метода Филлиса не всегда в своих высказыва¬ниях касаются сущности и принципа самого метода, а неред¬ко основываются на частных, во многом спорных, а иногда и просто неправильных утверждениях.
Возникшая на Западе критика Филлиса ведется в основ ном сторонниками так называемой «натуральной школы», которые считают разработанный им метод выездки в условиях дифференцированной подготовки лошади консервативным и тормозящим современные принципы развития спортивной ло¬шади.
В какой мере правы сторонники «натуральной школы», рассматривать здесь мы не будем, так как эти вопросы ка¬саются методики и техники конного спорта, а не его истории. История верховой езды со всей убедительностью свидетель¬ствует, что выездка лошади, хотя и диктовалась в основном задачами подготовки боевого коня и подчинялась в первую очередь военным требованиям, никогда все же не была пол¬ностью изолирована и свободна от влияния моды и этикета своего времени. Чередование войн с миром, поля брани — с манежем, театра военных действий — с торжественным пара¬дом всегда в той или иной мере довлело над выездкой, ока¬зывая на нее сильное влияние. В результате .возникли различные формы езды, моды и определенный, подчиненный сложным условиям и придирчивым требованиям, до мелочей соблюда¬емый порядок— этикет.
Если мода и этикет оказывали постоянное влияние на выездку военной лошади, то они еще в большей степени дов¬лели и продолжают довлеть над выездкой спортивной лоша¬ди, на показе ее работы и над соревнованием по выездке в целом. Форма одежды всадника, посадка, экипировка лоша¬ди, манера езды, программа езды, порядок судейства — все это сосредоточивает в себе требования моды и этикета. В на¬стоящее время эти понятия формулируются более современ¬ными определениями и названиями, правилами езды, прави¬лами соревнований, правилами судейства.
В течение последних столетий, как читатель, вероятно, уже отметил, выездка лошади переживала наиболее решающие периоды борьбы различных направлений, борьбы вполне сло¬жившихся и сформировавшихся школ. Эта борьба в конечном итоге привела к тому, что некоторые положения выездки ста¬ли считаться общепринятыми.
Противоположность принципов по-своему обоснованных методов выездки становится очевидной хотя бы при сопостав¬лении системы Боше с принципами Зейдлица. Боше в XIX ве¬ке воспроизводил старые традиции выездки. Принципами ра¬боты его школы было полное порабощение лошади всадником, отрицание при манежной выездке возможности полевой езды. Манежная выездка для него была самоцелью. Зейдлиц почти на столетие раньше считал манеж: всего лишь необходимым средством подготовки полноценной полевой лошади- У обеих этих школ, стоявших на диаметрально противоположных прин¬ципах, были свои законы выездки и характерные для этих законов правила верховой езды.
Борьба различных течений, школ, методов, систем выездки лошадей не прекратилась и в наши дни. Эта борьба с особой остротой вспыхивает и проявляется при встрече конников на соревнованиях, особенно международных.
История конного спорта показывает, что разработка и установление той или другой системы и 'метода подготовки спортивной лошади к соревнованиям всегда привлекали к се¬бе самое пристальное внимание.
Выше уже говорилось, что этими проблемами много зани¬мались еще в Древней Греции, Риме и Византии. Однако на протяжении минувших веков конники не переставали настой¬чиво искать новых, более рациональных -путей и способов подготовки, тренировки спортивной лошади и всадника.
Вопрос о правильности той или иной системы и метода выездки, напрыгивания, подготовки к различным пробегам, скачкам никогда не терял своей актуальности и всегда вы¬зывал горячие споры среди тех любителей и специалистов кон¬ного спорта, которые ревностно относились к своему делу.
Испокон веков среди спортсменов-конников ведутся острые нескончаемые споры о превосходстве одной системы подготов¬ки спортивной лошади над другой.
В этих спорах каждая сторона всегда защищает свой ме¬тод и свои взгляды на тренинг и отрицает другие. Такова исторически сложившаяся природа конного спорта, где «что ми лошадь, то теория». Но в конечном счете эти споры и раз¬ногласия приводят к нахождению более современных методов подготовки лошади, позволяющих максимально раскрыть ее природные данные.
Выездка лошади на настоящем этапе развития конного спорта достигла большого совершенства. Но необходимо под¬черкнуть, что искусство выездки поднялось на высокую сту¬пень только благодаря учету опыта работы наездников преды¬дущих эпох от Ксенофонта до Филлиса и Каприлли.
Советская школа выездки, как показывают результаты многих международных встреч и соревнований по конному спорту, оказалась в своей основе более стабильном, чем запад¬ноевропейские школы, которые часто меняли свой курс.
Воспринимая все полезное, новое, что вызвано практи¬ческой необходимостью и отвечает требованиям прогресса выездки, советские спортсмены-конники успешно развивают и совершенствуют этот ответственный вид подготовки лошади. во многом определяющий ее спортивные показатели.
Поскольку выездка имеет многовековую историю и является основой и фундаментом в подготовке лошади для большинства видов конного спорта, изложению связанных с ней вопросов в книге уделено значительное место.
Рассмотрев в этом разделе в общих чертах ход истори¬ческого развития искусства выездки, следовало бы еще оста¬новиться на методе одного замечательного наездника— итальянца Федерико Каприлли. Но, поскольку метод Ф. Каприлли имеет больше отношения к полевой езде и преимуще¬ственно к напрыгиванию, чем к собственно выездке, мы рас¬скажем о нем в следующих разделах. А теперь остановимся на двух основных видах конного спорта, которые постоянно включаются во все программы конноспортивных соревнований.
Троеборье. Если история выездки и развития системы рационального обучения верховой езде насчитывает тысяче¬летия, то этого нельзя сказать о многоборье. Невозможно на¬звать и имена тех людей, которые могли бы считаться осново¬положниками этого вида конного спорта.
В отличие от медленного и постепенного развития выезд¬ки и верховой езды, имевшей своих мастеров, учителей, осно¬воположников и продолжателей, история многоборья гораздо короче и не столь сложна.
Многоборье как один из видов конного спорта возникло в силу исторически сложившихся требований только в XVII веке. Первоначально оно имело чисто военное значение.
Основанием для возникновения и развития многоборья явились все возраставшая сила огнестрельного оружия и вли¬яние на конницу усиливавшейся военной техники. Это заставляло конницу постоянно изменять тактику, всемерно исполь¬зуя при этом свое важное преимущество .перед другими рода¬ми войск, а именно — подвижность.
Способность отдельных всадников и различных конных подразделений к быстрому движению по дорогам и, что осо¬бенно важно, по сильно пересеченной местности, мало доступ¬ной для 'Продвижения тяжелой военной техники, создала по¬требность в широком развитии специальной подготовки ар¬мейских всадников к полевой езде, как одиночной, так и груп¬повой, в составе целых войсковых подразделений, частей и соединений.
Начало целенаправленного обучения военных подразделе¬нии полевой верховой езде относится во Франции к XVII веку. в Германии к XVIII. в России к окончанию турецкой войны 1878 годов. В Италии развитие конного многоборья связывают с именем капитана Каприлли, деятельность которого на этом поприще начинается примерно в 1890 году.
Само название «многоборье» говорит о большом разнообразии различных упражнений, которые проделывают всад¬ник и лошадь.
Многоборье, как ни один другой вид конного спорта, тесно связано с подготовкой строевых кавалерийских частей. Имен¬но поэтому в процессе своего развития в армейских условиях оно превратилось в тактически строевое соревнование, основанное главным образом на принципах коллективных дейст¬вий применительно к условиям боевой обстановки. Сложности и порядок этих соревнований определялись в каждом отдельном случае их целью, задачей, программой и условиями. I
После того .как конница утратила свое значение, коллективные соревнования по многоборью в этом плане прекратили свое существование.
Из всего комплекса многоборья выделился и вошел в повседневную практику конного спорта комплексный вид со¬ревновании, состоящий из испытаний: а) по езде в манеже; б) по полевой езде — дороге, кроссу по пересеченной местно¬сти, скачке; в) по конкур-иппику. Этот вид конного многоборья получил название троеборья и, войдя в программу» Олимпийских игр, культивируется во многих странах. Одновременно этот вид многоборья из группового и коллективно¬го соревнования превратился главным образом в личное.
У нас, как и в ряде других стран, соревнования по трое¬борью, получив новое направление и спортивно-массовое значение, расчленились и стали проводиться по основной программе и по сокращенной. По основной — с участием ло¬шадей старшего возраста, что почти эквивалентно ранее про¬водимым соревнованиям на первенство строевой кавалерий¬ской лошади, (и по сокращенной — с участием молодых ло¬шадей.
В практике советского конного спорта исторически сло¬жившийся принцип коллективности этого вида соревнований сохраняется благодаря тому, что на соревнованиях, органи¬зуемых внутри нашей страны, троеборье проводится как лично-командное первенство.
Преодоление препятствий. Соревнования по преодолению препятствий насчитывают со дня своего возникновения все¬го несколько десятилетий и являются самым молодым видом соревнований по конному спорту.
Само по себе «прыгание через препятствия», или, как принято говорить, преодоление препятствий, безусловно, име¬ло место и в очень отдаленные времена, так как и на войне и на охоте лошадь и всадник часто бывают вынуждены пре¬одолевать те или иные лежащие на их пути преграды и пре¬пятствия. Но это преодоление препятствий производилось без использования какой-либо обоснованной теории прыжка и методов напрыгиваиия лошади, а также без специальной подготовки всадника.
Одним из следствий развития полевой езды явилось то, что во всех европейских армиях на способность лошади к преодолению прыжком различных препятствий было обраще¬но серьезное внимание. Упражнение в прыжках и напрыгивание лошадей постепенно вошли в систему обязательной подготовки строевой кавалерийской лошади и кавалериста. Развитие в Англии с давних времен различных видов конных охот, скакового спорта и достижения в чистокровном коннозаводстве оказали на любителей этих видов спорта большое влияние. Европа XVIII и XIX веков переживала бур¬ное увлечение охотничьим и главным образом скаковым спортом. В связи с этим внимание спортсменов, так же как и внимание военных, сосредоточилось на освоении техники прыжка и специальной подготовке прыжковой лошади для охот и скачек с препятствиями.
В процессе подготовки таких лошадей, равно как и под¬готовки армейских лошадей, возник новый вид конного спор¬та—соревнования по преодолению препятствий.
Родиной этого вида конного спорта считается Франция, где соревнования по преодолению препятствий верхом на лошади, получившие название «конкур-иппик», стали про¬водиться со второй половины XIX века. Затем конкурами, как специальным видом конного спорта, занялись в Бельгии, Италии, с 1895 года в России, позже в Америке, Германии 11 Англии. Вместе с этим появились различные теории отно¬сительно подготовки конкурной лошади. Но уже на ранних этапах развития конного спорта в разных школах стали применять иапрыгивание лошади на корде и на свободе. В Бельгии, которая в начале нашего столетия занимала ведущее место в этом виде спорта, впервые была применена подбивка ног лошади на прыжке для отработки техники и чистоты прыжка.
Большую роль в создании рациональной системы напрыгивания лошади и подготовки всадника-конкуриста сыграл основатель итальянской школы верховой езды капитан Феде¬рико Каприлли, яркая фигура которого заслуживает особого внимания.
Каприлли с детства проявлял большую любовь к лошади и, следуя этому влечению, избрал карьеру наездника-кавале¬риста. Поступив в военное училище, он сразу обратил на себя внимание, как выдающийся всадник. Его способности быстро развивались, и в результате он стал не только мастером прыжка, но и мастером 'полевой езды. Чем больше Каприлли обогащался опытом 'И чем глубже вникал в существо армейских требовании, тем тверже становилось его убеж¬дение, что действовавший в то время в коннице метод напрыгивания и полевой езды не отвечает ни природным способностям ло¬шади, ни тактическому назначе¬нию кавалерии.
Исходя из этого убеждения, Каприлли выступил с предложе¬нием изменить метод полевой ез¬ды и напрыгпвания, но не нашел единомышленников. Тогда, нахо¬дясь уже на службе в кавалерийской школе (1890—1907 го¬ды), он перешел от теоретических рассуждений к делу и начал претворять свой метод в жизнь, стараясь личным примером и фактами доказать свою правоту.
В полевую езду и напрыгивание при его активном уча¬стии был введен целый ряд новшеств: всадник должен был преодолевать во время тренировки крутые подъемы и обры¬вистые спуски, сильно пересеченные места, которые надо было проходить на резвом аллюре, переправы через реки, со¬вершая всевозможные прыжки через разнообразные препят¬ствия. В момент прыжков от наездника требовались обяза¬тельная подача корпуса от поясницы вперед и предоставление шее и голове лошади полной свободы. Это было очень важ¬ным нововведением, так как до Каприлли при прыжке всад¬ник или не менял положения своего корпуса или даже отки¬дывался назад. Часто «мертвый» повод ограничивал работу головы и шеи лошади. Твердо укоренилось убеждение, что лошадь при подходе к препятствию следует «поднимать» поводом..
Каприлли широко практиковал трудные для лошади прыжки вверх и вниз, установил новые препятствия, напри¬мер двойной банкет, усовершенствовал и детализировал по¬садку всадника при полевой езде и на прыжках. При этом он ввел более короткое стремя и так называемую «спортив¬ную 'Посадку». В основу своей работы Каприлли положил индивидуальный метод подготовки лошади и всадника.
Все это означало переворот в методике полевой езды и напрыгивании.
На основе всех этих нововведении Каприлли разработал проект нового устава, раздел которого, относящийся к кава¬лерийской подготовке, впоследствии был принят в итальян¬ской кавалерии.
Условия, в которых находились инструкторы итальянской кавалерийской школы, способствовали изучению всех разно¬видностей верховой езды. В обяз
