Древние источники
Расцвет средневековья отмечен пиком славы единорога на Западе. Часто его считают продуктом средневековой фантазии, однако существуют разрозненные свидетельства о нем из гораздо более ранних времен. Юлий Цезарь, к примеру, описывая свое завоевание Галлии, сообщает о странных существах, обитающих в дебрях Герцинианского леса в Германии, среди которых бык с телом оленя, в середине лба у него, между ушами, растет один рог, длиннее и прямее любого из до сих пор известных.
Самое раннее упоминание единорога в западной литературе принадлежит Ктесию Книдскому, который в 416 году до н.э. отправился в Персию, чтобы служить там придворным врачом, сначала при Дарии Втором, а затем при Атаксерксе. Выйдя невредимым из дворцовых интриг, он лет семнадцать спустя вернулся в Грецию и, уйдя на покой, в довольстве жил на Пелопоннесе, составляя записки обо всем, что он слышал и видел. Главным образом он писал о Персии, но, кроме того, составил описание Индии на основании сведений, почерпнутых им из рассказов послов, купцов и прочих путешественников, которых он почитал надежными источниками информации. Туда включено описание существа размером с лошадь, которое он - и независимо от него многие другие - называет индийским диким ослом: " У них белое тело, коричневая голова синие глаза. На голове у них рог длиной около локтя. Порошок, полученный из этого рога, используют в качестве средства против смертоносных зелий. Основание этого рога, примерно на две ладони от лба, чисто-белое, верх заострен и окрашен ярким кармазином, остальная же часть, средняя, часть черна. Те, кто пьют из этих рогов, переделанных в сосуды для питья, по слухам не подвержены конвульсиям и эпилепсии. Более того, они становятся устойчивы даже к ядам, если до или после принятия таковых выпьют вина, воды или чего-либо другого из таких бокалов. Животные сии чрезвычайно скоры и сильны, так что ни одно существо, будь то конь или кто иной, не справится с ними".
Если не считать окраску, Ктесий описывает животное, до боли напоминающее единорога, каким он будет изображаться на европейских гобеленах добрых два тысячелетия спустя. По сути дела, на некоторых из этих гобеленов показаны животные с разнообразным, иногда пестрым окрасом. Наиболее бросающимся в глаза несоответствием является окраска рога. Высказывались предположения, что Ктесий примешал к услышанному им рассказу описание раскрашенных кубков из рога единорога, виденных им в Персии. Это вполне возможно, но может быть и так, что в Индии такой окрас принадлежал одной из естественных разновидностей животного. Аристотель и Геродот также вскользь упоминают об однорогом диком осле - таким тоном, будто вера в его существование была на Востоке обычным явлением.
Следующее существенное описание оставлено другим греком, Мегасфеном, век спустя после Ктесия. Мегасфен был высокопоставленным чиновником, направленным в Индию в качестве посла от Селевка I, одного из преемников Александра Великого. По возвращении он составил четырехтомное описание Индии, представлявшее собою самое объемное собрание сведений об этой стране из всех, известных на Западе. Сам он не видел единорога, но приводит описание, слышанное им от неких браминов. К сожалению, у них в голове перепутался дикий осел с носорогом, которого Мегасфен в другом месте описывает весьма дотоверно.
По рассказам браминов, картозоон, как они, как они его называли, был размером с коня, бледно-бурого цвета, с гривой. Рог его черен, завит спиралью, растет между глаз и очень остр и могуч. Животное настроено дружелюбно к другим существам, но враждебно к представителям своего собственного вида, исключение - брачный период, ибо любит одиначество. Взрослые животные слишком свирепы, чтобы их можно было поймать, но молодняк иногда выставляют на празднествах. К сожалению, на этом и заканчивается сходство с нашим романтическим представлением об единороге; описание завершается на такой пугающей ноте: "У него вьющийся хвост, как у кабана, и ступни, как у слона".
Картазоона встречал лицом к лицу Аполлоний Тианский, знаменитый мистик-пифагореец, почерпнувший много мудрости у индийских йогов. Его биограф Филострат пишет, что он видел нескольких пойманных единорогов близ реки Гидасп, или Беас, - у пределов вторжения Александра в эту страну. Он также слышал, что индийские владыки имели у себя чаши, сделанные из рога, растущего на лбу этих существ, и веровали, что пьющий из них не подвержен в этот день яду или заразе. Когда ученик спросил, верит ли он сам в это, Аполлоний ответил: "Я склонен был бы верить, если бы мне сказали, что владыки этих индусов бессмертны, ибо отчего бы тому, кто может предложить мне или кому-либо другому столь здоровый и целебный напиток, не наливать его самому себе каждый день и не пить из этого рога, пока не опьянеет?".
Примерно в это же время, в I веке н.э., Плиний Старший ненароком слегка замутил воду, назвав носорога его греческим именем - моноцерос, или однорог. С тех пор его считают одним из самых ранних экспертов по единорогам. В средние века каждое его слово принималось чуть ли не как евангелие, хотя всякому, обладающему хоть долей воображения, совершенно ясно, что он описывает на самом деле: "Индийцы охотятся на чрезвычайно дикое животное под названием моноцерос, у которого голова оленя, ноги слона, хвост кабана, а все остальное тело, как у коня. Он издает глубокий мычащий звук, и из середины его головы выступает один черный рог длиной в два локтя".
Итак, приходится признать, что вклад Плиния в дело единорога не намного больше, чем присвоение ему имени. Гораздо больше предстояло сделать в следующем столетии его соотечественнику римлянину Клавдию Элиану. Элиан никогда не покидал пределов Италии и не мог предложить собственных впечатлений, но он был неутомимый энциклопедист, и его исследование по естествознанию "De Animalium Natura" пользовалось широкой славой. Черпая главным образом из Ктесия и Мегасфена, как равно и из других источников, он собрал все греческие сведения о единороге, а его влияние на формирование взглядов последующих зоологов уступает разве только Аристотелю и Плинию Старшему.
Рассуждая об использовании рога в качестве сосудов для питья, он говорит: "Только великие из людей используют их, предварительно оправив в золото, наподобие того, как оправляют браслетом какую-нибудь статую". Он повествует о боевых повадках единорогов, применяющих в драке зубы и копыта наряду с рогом. Животное обороняется так яростно, что в Индии выражение "охотиться на единорога" означает то же, что "достичь невозможного". Кроме того, Элиану есть что сообщить о таранной, или бедренной, кости животного. В древние времена такие кости широко применялись в качестве амулетов и игральных костей, а в случае единорога ценились почти столь же высоко, как и рог.
За неимением достаточно числа непосредственных наблюдений, такие письменные и, конечно же, устные описания послужили в давние времена источником распространения легенды о единороге по всей Европе. Но все же это были всего лишь рассказы путешественников об экзотическом существе из дальних стран. Вполне вероятно, что единорога долго бы не замечали, если бы он не упоминался в Библии и не цитировался так часто в учениях Церкви.
В русском переводе Библии ссылки на единорога встречаются в книгах Чисел 23:22, Иова 39:9-12 и в Псалмах 21:22, 28:6 и 91:11. Они восходят к Септуагинте, переводу Библии, сделанному в III веке до н.э., когда египетский царь Птоломей II призвал семьдесят двух еврейских мудрецов, чтобы за столько же дней они составили греческий вариант Ветхого Завета. Все это время он держал их в заключении на острове Фарос близ Александрии.
Древнееврейское слово "ре'ем" они перевели как моноцерос, единорог по-гречески. Современные ученые считают, что такой выбор слова был ошибочным. Переводчики не знали, что такое "ре'ем", поэтому бросились перебирать, какое из известных им существ ближе всего подходит под библейское описание: могучее, враждебное львам, быстроногое, рогатое и неукротимое. Единорог соответствовал описанию и был, насколько им известно, реально существующим животным.
Мы знаем теперь, что "ре'ем" был биологическим видом гигантского дикого быка; судя по ископаемым останкам, он был около пяти метров в длину и более трех метров в высоту. Он был также известен как зубр, или Bos Primogentius, и считается вымершим около 1 200 лет до того, как началась работа над Септуагинтой.
По мере распространения христианства на Западе распространялось и знание об единороге, и скоро в нем увидели символ Христа и стали использовать как таковой. Впрочем, Библия мало сообщала о природе. Внешнем виде и повадках единорога. О них судили из других источников, большею частью из "Physiologus Graecus". Эта книга послужила образцом для многих других средневековых бестиариев и одно время ходила в не меньшем числе экземпляров, чем Библия.
Истоки "Physiologus" темны. В разные времена авторство приписывали то Соломону, то Аристотелю, Св. Иоанну Злотоусту, Св. Амвросию, Св. Василию Великому, бывшему в IV веке архиепископом Кесарийским. Скорее всего, однако, бестиарий был составлен несколькими разными авторами в III веке в Александрии и затем подвергался добавлениям всюду, куда бы ни проникал. До нас дошли списки на всех главных языках Среднего Востока и Европы, включая исландский.
Эта книга - энциклопедия всех имевшихся знаний о реальных и сказочных животных. Она вся была пронизана христианскими комментариями ан всех животных с интерпретациями уроков, которые должно извлечь из каждого. В более поздних вариантах комментарий опущен, и в этом упрощенном виде книга предстала бестиарием как таковым. Каждая статья начиналась словами: "Физиологус (то есть натуралист, или естествоиспытатель) говорит…", что создавало основания для всеобщей веры в одного автора. Подробности разнятся в разных изданиях, но вот один типичный пример: "Существует животное под названием единорог, в высшей степени благородное, но охотники не могут его изловить, потому что он очень силен. Размером он с козла и имеет один острый рог посредине лба. Охотники, чтобы его поймать, пользуются следующей уловкой: приводят юную девственницу, чистую и непорочную, и сажают ее под деревом. Когда животное видит ее, оно бросается ей в колени, кладет голову ей на грудь и впадает в дрему. Тогда девица тихонько простирает руку и хватает его за рог, и таким манером она и охотник ведут его во дворец короля. Так и Господь Христос наш воздвиг для нас рог спасения в Иерусалиме, в доме раба своего Давида, молитвами Матери Божией, Пречистой Девы, целомудренной, милосердной, непорочной, не оскверненной".