О Бартабасе и кино!

[Teri]

Бартабас
Бартабас родился в 1957 году, как он сам утверждает, "где-то в Европе". Говорит, что он - самоучка, как в верховой езде, так и режиссуре. Его абсолютное знание лошадей и страсть к представлениям привели этого человека к тому, что в 1984 году он стал основателем конного театра "Зингаро". Тогда же разработал концепцию и поставил "Конное кабаре" - спектакль, объединяющий лошадь и театр в единое целое. Далее - новые спектакли и мировая слава. В 1993 году Бартабас поставил свой первый полнометражный фильм "Мазепа", который был показан в основной программе Каннского фестиваля и удостоен Гран-при "за технические достижения в изображении и звуке". Через историю художника Жерико Бартабас, по его собственным словам, показал свою любовь к кино и лошадям. И сам исполнил роль Франкони - знаменитого наездника, директора Олимпийского цирка. Как сказано в одной из аннотаций к фильму, "Франкони, словно Дон Кихот, борется против прогресса и скорости, воплощением которых для него становятся первые семафоры, предки телефона и телевизора. Для наездника эти семафоры означают конец всего, что связано с лошадьми".
"Шаман" - второй полнометражный фильм Бартабаса. И его премьерный показ состоялся в московском кинотеатре "Зарядье". Автор сам представлял свою картину. Авторами сценария стали Жан-Люк Годар и сам Бартабас. А главные роли исполнили русские артисты Игорь Гоцманов и Спартак Федотов.

[Teri]

Оборотень, или лошадиное кино
У экстравагантного режиссера Бартабаса явно есть какая-то душевная тайна. Он не просто организовал конный театр “Зингаро”, и не просто любит лошадей. И фильмы свои “Шаман”/Chamane и “Мазепа”/Mazepa про людей и коней тоже снял не так, как сделали бы это другие нормальные люди. В кадре “Шамана” еще не появилось ни одной лошади, а впечатление нечеловеческого - нерусского и неевропейского - кино уже возникло. Почему? Видимо, не только из-за комически звучащей русской речи узников ГУЛАГа, замышляющих побег и дурящих голову начальству. И не только из-за странных, даже слишком выразительных лиц персонажей, которые кажутся заведомо ненормальными – хотя их обладатели, включая даже и раскосого Шамана, вполне нормальные люди. Но вот в “Мазепе” уже нет никакой русской речи. Наоборот, вполне классическая фигура художника-романтика Жерико, еще более традиционное для Западной Европы лицо наездника Франкони, директора Олимпийского цирка. И снова почти мистическое ощущение, что есть во всех действующих персонажах нечто и не французское, и вообще нечеловеческое. Скачет советский скрипач Дмитрий на приземистом мохнатом скакуне, со скрипкой за плечами. Скачет рядом с ним по заснеженному скучному полю его вдохновитель и наставник Шаман. Умирает под священным деревом, оставляя беглого скрипача одного. А ощущения одиночества почему-то нет. Провожает талантливый Теодор Жерико отрешенным взглядом обыкновенную хорошую лошадь. А кажется, что это не художник незауряден, а лошадь какая-то особенная. То ли заговорит, то ли совершит “поступок”, то ли обнаружит некую магическую силу и власть. Неслучайно Жерико уже не реагирует в своей жизни ни на что, включая и женщин, полностью погружаясь в переживание этой внутренней связи с лошадиными душами. И в “Шамане”, и в “Мазепе” перипетии в жизни людей поданы с каким-то особым, неизбежным отстранением. Словно автор точно уверен, что в любом случае сохранит дистанцию наблюдателя. И будет изучать происходящее, не требуя права голоса и не рассчитывая на глубокое человеческое общение. Потому что этого в принципе не может быть. И сожалеть тут не о чем. Больше всего эти смутные переживания заставляют ассоциировать самого Бартабаса с племенем гуингмов, разумных “интеллигентных” лошадей из “Путешествий Гулливера” Джонатана Свифта. Дело в том, что Бартабас не снимает кино специально о лошадях. Он снимает кино о жизни – но от имени лошадиного племени, которое знает себе цену. У этого племени глаз гораздо зорче – поэтому так экспрессивна сама жизненная материя на экране у Бартабаса. Поэтому так впечатляюще мнется одежда на героях, так упрямо неподвижен северный лес, так близко небо. У Бартабаса снег снят так, словно режиссер совсем недавно фыркал, касаясь его “мордой” и ощущал ноздрями покалывание этой белой пыли. У Бартабаса человеческие лица сняты так, словно режиссерское острое зрение не может никак привыкнуть к этим существам - явно другой породы и повадок. И когда умерший Шаман застывает под деревом, с закрытыми глазами-щелочками, ракурс, избранный Бартабасом явственно напоминает опасливый взгляд сверху и с очень близкого расстояния – как будто лошадь подошла к трупу и склонила свою длинную шею. Кстати, в обоих фильмах наблюдается какое-то почти фантастическое разнообразие внешности именно у лошадей – потрясающий кастинг, сделанный явно “своим”, собратом по лошадиной органике. Какие разные морды, а вернее, все-таки “лица”, как по-разному топорщится шерсть, как индивидуально бегут ноги и бьют копыта. У Бартабаса и голоса всех героев звучат как-то слишком сдавленно, а с другой стороны скрипуче. Конское ржание и храп наоборот мелодичнее, бархатистее, если угодно. Бартабас снимает фильмы, словно заправский оборотень в киноискусстве. В его режиссуре происходит полное перевоплощение в благородного зверя. Этот зверь способен брать у людей реванш за свое приручение и сочинять историю о том, как лошади вытеснили людей в жизни творческой личности – в “Мазепе”. А может и посочувствовать человеку, оставшемуся без надежного товарища на необъятных просторах, – в “Шамане”.
Екатерина Сальникова
http://www.kinoizm.ru/?m=10&fulldoc=1436&sdoc=527

[Teri]

«Шаман» - это прежде всего путешествие внутрь себя, и в фильме мы находим столь любимые Бартабасу тему: духовные поиски. Хотя Бартабас утверждает, что не боится ни Бога, ни человека, он постоянно стремится к этой недостижимой звезде. «Я поэт и наездник, и я страстно увлечен своей работой», признается Бартабас. «Мы потеряли наше чувство человеческих взаимосвязей и контакт с природой. Человек уже не более значим, чем животное или дерево, он всего лишь часть целого. Именно это я хотел показать в «Шамане», где человек обязан своему спасению лошади и тому, что скрупулезно прислушивается к ритму природы…

Его совершенное знание лошадей и любовь к представлениям побудили его стать в 1984-ом со-основателем театра Зингаро. В том же году он разработал концепцию и поставил «Конное кабаре», спектакль, в котором он объединил лошадь и театр в абсолютно новаторском симбиозе. В 1987-ом последовало «Конное кабаре-II» , созданное на фестивале в Авиньоне.

В 1989-ом труппа вступает в Конный театр Зингаро в Обервиле и показывает «Конное кабаре-III», затем в 1991-ом – «Лошадиную оперу», а в 1994-ом – «Химеру».

В 1993-ем Бартабас ставит свой первый полнометражный фильм, «Мазеппа», показанный в основной программе Каннского фестиваля. Через историю художника Жерико он показал свою любовь к кино и страсть к лошадям. «Шаман» - это второй его полнометражный фильм.

http://arthouse.film.ru/person.asp?id=234

[Gr-anna]

Все это просто здорово, но как бы посмотреть эти замечательные фильмы

[Молния]

[glow=blue][shadow=indigo]У меня о Бартарасе есть только двадцатиминутная запись на кассете (несколько лет назад про него сюжет показывали...) Очень впечатлило! [/shadow][/glow]