Кавалерия на защите столицы. Маленький эпизод.

Немецкие войска, в несколько раз превосходящие по численности защитников Москвы всеми силами пытались нанести решающее поражение Красной армии и до наступления настоящих холодов овладеть Москвой. Общеизвестно, что в то время у Советского Союза не было такого количества военной техники, как у той же Германии и немецкий блицкриг останавливали массовым героизмом защитников Москвы, среди которых, как известно, были и лошади. История хранит память о многих таких героях стоявших насмерть на подступах к Москве.
16 ноября 1941 года немецкие войска перешли в наступление по всей линии обороны 16-й армии удерживающей Волоколамское направление. По воспоминаниям бывшего командира 9-го гвардейского кавполка полковника в отставке Ласовского и других ветеранов-конников, наиболее стойко и самоотверженно сражались близ юго-западной окраины деревни Федюково, прикрывая левый фланг полка, казаки 4-го эскадрона, которым в ту пору командовал 23-летний младший политрук Михаил Ильенко. Вместе с командиром их было только 37 (из 108 по списку на сентябрь 41-го). Вот эта, по сути, треть эскадрона и приняла на себя основной удар противника...
Один из главных немецких военачальников генерал Гальдер писал о действиях под Москвой Русской кавалерии: "Мы постоянно сталкиваемся с конными соединениями. Они так маневренны, что применить против них мощь немецкой техники не представляется возможным. Сознание, что ни один командир не может быть спокоен за свои тылы, угнетающе действует на моральный дух войск".
Немцы не сумели с успехом действовать против мобильной и хорошо подготовленной конницы без дополнительного танкового прикрытия и на рассвете 19 ноября 1941 г. со стороны деревни Язвище по скованному льдом руслу реки Гряда устремились на прорыв к Волоколамскому шоссе десять немецких танков. За ними небольшими группами бежали автоматчики - всего около роты. Таким образом немцы наступали, имея троекратное превосходство в живой силы, не говоря уже о бронированных машинах! Противник намеревался с ходу мощной атакой обрушиться на оборонительный рубеж казаков, прижать их к земле пушечно-пулеметным огнем, проутюжить гусеницами русских лошадей, а затем, развивая успех, нанести удар в незащищенный фланг остальных подразделений 37-го кавполка и оседлать Волоколамское шоссе. Планы немцев сорвала поразительная стойкость 4-го эскадрона 37-го Армавирского кавалерийского полка 50-й Кубанской кавалерийской дивизии (впоследствии 9-й гвардейский кавалерийский Седлецкий Краснознаменный, ордена Суворова полк).
Казаки, видя, что их мало, и они уже не смогут успешно действовать тем числом конных, что ещё оставались живы против немецких танков, поняли, что принимают свой последний бой. Своих верных друзей – лошадей, они расседлав и сняв с них всю амуницию, отпустили на волю. Затем встретили танки гранатами и бутылками с горючей смесью. Пехоту отсекли меткой стрельбой из винтовок и пулеметов.
Оставляя догорать подожженные машины, уцелевшие танки отползали, огрызаясь пушечными выстрелами, перестраивались и снова бросались в атаки следующие одна за другой. Не сумев с ходу сломить упорное сопротивление кубанцев лобовыми атаками, немцы предприняли обходной маневр. Еще 15 танков с десантом на броне двинулись от села Городище по лесистым ложбинам, обошли позиции эскадрона и ударили с тыла. Увидев их на подходе, позади казачьих окопов, младший политрук Ильенко тотчас собрал группу бойцов и во главе их бросился к мосту через реку Гряда, чтобы на выгодном рубеже перехватить врага. Добираться к реке пришлось перебежками под плотным огнем противника. В результате танки оседлали мост первыми. Горстка храбрецов вынуждена была занять оборону в ближайшей ложбине. Большинство из них уже были ранены, но те, кто еще мог двигаться, бросались на танки с гранатами и бутылками с горючей смесью.
Конец последнего эпизода этого страшного боя довелось наблюдать сыну кавполка Александру Копылову. Он был направлен в расположение эскадрона, чтобы передать приказ командующего кавалерийской группой генерала Льва Доватора об отходе, после того как не вернулись посланные с той же целью один за другим верхоконные связные. Ему удалось пробраться к месту боя лишь чудом: под сильно обстреливаемой со всех сторон дорогой оставив в лесу на привязи своего коня, он прополз по узкой водосточной трубе. Но в живых уже никого не застал. На берегу реки и вокруг казачьих окопов насчитал два десятка подбитых немецких танков.
Очевидцами некоторых моментов последнего боя 4-го эскадрона оказались и молодые жители деревень Федюково и Шелудьково Нина Грязнова, Петр Синицын, Василий Смирнов. Они же погребли останки погибших героев в братской могиле на берегу Гряды, и после изгнания немцев из Подмосковья рассказали о подвиге казаков командиру 50-й Кубанской кавалерийской дивизии генерал-майору Иссе Плиеву.
Имена же 37 героев удалось установить лишь много лет спустя, в результате трудных поисков, которые до конца своей жизни вели в Армавирском и Лабинском районах Краснодарского края ветераны Кубанской дивизии. Ведь часть документов этого соединения (в том числе, вероятно, последний список личного состава 4-го эскадрона) пришлось перед прорывом под угрозой окружения спрятать в металлических емкостях и закопать в лесу. Но случилось так, что те, кто знал это место, вскоре погибли, и документы не найдены до сих пор.
Из донесения:
«Командующему кавалерийской группой генерал-майору Доватору боевое донесение штаба 50-й кавалерийской дивизии. Железнодорожная казарма (северо-восточнее Федюково). 22 ч. 30 мин. 19.11.41 г.
1. До батальона пехоты противника с 31 танком, артиллерией и минометами занимает Шелудьково. До 40 танков и до 50 машин с пехотой - Язвище.
2. В 18.00 противник, поддерживаемый танками, занял высоту 236,1 и окраину Федюково, но контратакой 37-го кавполка был выбит, и положение было восстановлено.
3. Трофеи - 2 ручных пулемета, 1 миномет. Потери противника - 28 танков и до роты пехоты.
Наши потери (по неполным данным) - убитыми 36 человек, ранеными - 44 чел. Полностью выбыл 4-й эскадрон 37-го кавполка (убиты).
В 37-м кавполку осталось 36 человек и 1 станковый пулемет».

16 ноября 1941 года немецкие войска перешли в наступление по всей линии обороны 16-й армии удерживающей Волоколамское направление. По воспоминаниям бывшего командира 9-го гвардейского кавполка полковника в отставке Ласовского и других ветеранов-конников, наиболее стойко и самоотверженно сражались близ юго-западной окраины деревни Федюково, прикрывая левый фланг полка, казаки 4-го эскадрона, которым в ту пору командовал 23-летний младший политрук Михаил Ильенко. Вместе с командиром их было только 37 (из 108 по списку на сентябрь 41-го). Вот эта, по сути, треть эскадрона и приняла на себя основной удар противника...
Один из главных немецких военачальников генерал Гальдер писал о действиях под Москвой Русской кавалерии: "Мы постоянно сталкиваемся с конными соединениями. Они так маневренны, что применить против них мощь немецкой техники не представляется возможным. Сознание, что ни один командир не может быть спокоен за свои тылы, угнетающе действует на моральный дух войск".
Немцы не сумели с успехом действовать против мобильной и хорошо подготовленной конницы без дополнительного танкового прикрытия и на рассвете 19 ноября 1941 г. со стороны деревни Язвище по скованному льдом руслу реки Гряда устремились на прорыв к Волоколамскому шоссе десять немецких танков. За ними небольшими группами бежали автоматчики - всего около роты. Таким образом немцы наступали, имея троекратное превосходство в живой силы, не говоря уже о бронированных машинах! Противник намеревался с ходу мощной атакой обрушиться на оборонительный рубеж казаков, прижать их к земле пушечно-пулеметным огнем, проутюжить гусеницами русских лошадей, а затем, развивая успех, нанести удар в незащищенный фланг остальных подразделений 37-го кавполка и оседлать Волоколамское шоссе. Планы немцев сорвала поразительная стойкость 4-го эскадрона 37-го Армавирского кавалерийского полка 50-й Кубанской кавалерийской дивизии (впоследствии 9-й гвардейский кавалерийский Седлецкий Краснознаменный, ордена Суворова полк).
Казаки, видя, что их мало, и они уже не смогут успешно действовать тем числом конных, что ещё оставались живы против немецких танков, поняли, что принимают свой последний бой. Своих верных друзей – лошадей, они расседлав и сняв с них всю амуницию, отпустили на волю. Затем встретили танки гранатами и бутылками с горючей смесью. Пехоту отсекли меткой стрельбой из винтовок и пулеметов.
Оставляя догорать подожженные машины, уцелевшие танки отползали, огрызаясь пушечными выстрелами, перестраивались и снова бросались в атаки следующие одна за другой. Не сумев с ходу сломить упорное сопротивление кубанцев лобовыми атаками, немцы предприняли обходной маневр. Еще 15 танков с десантом на броне двинулись от села Городище по лесистым ложбинам, обошли позиции эскадрона и ударили с тыла. Увидев их на подходе, позади казачьих окопов, младший политрук Ильенко тотчас собрал группу бойцов и во главе их бросился к мосту через реку Гряда, чтобы на выгодном рубеже перехватить врага. Добираться к реке пришлось перебежками под плотным огнем противника. В результате танки оседлали мост первыми. Горстка храбрецов вынуждена была занять оборону в ближайшей ложбине. Большинство из них уже были ранены, но те, кто еще мог двигаться, бросались на танки с гранатами и бутылками с горючей смесью.
Конец последнего эпизода этого страшного боя довелось наблюдать сыну кавполка Александру Копылову. Он был направлен в расположение эскадрона, чтобы передать приказ командующего кавалерийской группой генерала Льва Доватора об отходе, после того как не вернулись посланные с той же целью один за другим верхоконные связные. Ему удалось пробраться к месту боя лишь чудом: под сильно обстреливаемой со всех сторон дорогой оставив в лесу на привязи своего коня, он прополз по узкой водосточной трубе. Но в живых уже никого не застал. На берегу реки и вокруг казачьих окопов насчитал два десятка подбитых немецких танков.
Очевидцами некоторых моментов последнего боя 4-го эскадрона оказались и молодые жители деревень Федюково и Шелудьково Нина Грязнова, Петр Синицын, Василий Смирнов. Они же погребли останки погибших героев в братской могиле на берегу Гряды, и после изгнания немцев из Подмосковья рассказали о подвиге казаков командиру 50-й Кубанской кавалерийской дивизии генерал-майору Иссе Плиеву.
Имена же 37 героев удалось установить лишь много лет спустя, в результате трудных поисков, которые до конца своей жизни вели в Армавирском и Лабинском районах Краснодарского края ветераны Кубанской дивизии. Ведь часть документов этого соединения (в том числе, вероятно, последний список личного состава 4-го эскадрона) пришлось перед прорывом под угрозой окружения спрятать в металлических емкостях и закопать в лесу. Но случилось так, что те, кто знал это место, вскоре погибли, и документы не найдены до сих пор.
Из донесения:
«Командующему кавалерийской группой генерал-майору Доватору боевое донесение штаба 50-й кавалерийской дивизии. Железнодорожная казарма (северо-восточнее Федюково). 22 ч. 30 мин. 19.11.41 г.
1. До батальона пехоты противника с 31 танком, артиллерией и минометами занимает Шелудьково. До 40 танков и до 50 машин с пехотой - Язвище.
2. В 18.00 противник, поддерживаемый танками, занял высоту 236,1 и окраину Федюково, но контратакой 37-го кавполка был выбит, и положение было восстановлено.
3. Трофеи - 2 ручных пулемета, 1 миномет. Потери противника - 28 танков и до роты пехоты.
Наши потери (по неполным данным) - убитыми 36 человек, ранеными - 44 чел. Полностью выбыл 4-й эскадрон 37-го кавполка (убиты).
В 37-м кавполку осталось 36 человек и 1 станковый пулемет».
