Лошадь ударила копытом в висок..
Добавлено: 11 ноя 2005, 00:05СЕМИКЛАССНИК Максим Душкин проводил осенние каникулы 2002 года в деревне у бабушки с дедушкой. Однажды он поехал кататься на лошади, за которой сам ухаживал, чистил и кормил с рук теплым хлебом. Лошадь сбросила Максима, а когда он поднял голову, ударила копытом в висок. И тогда Максим почти умер. Чтобы через два года почти ожить.
Четыре месяца Максим Душкин лежал в реанимации, и мама кормила его так: втыкала шприц с молочным раствором в трубочку, и он по трубочке через нос тек прямо в желудок. У мальчика не было половины черепа. Лошадь раздробила кость, а кость порвала мозговую оболочку. Донорский, чужой череп мальчику поставили только недавно.
— У него одна половина мозга работает, а другая спит, — сказал Галине Душкиной профессор. — И нам надо ее разбудить.
Максима и его вторую половину мозга будили два года. «Только тогда он начал понимать, кто он и зачем», — говорит мама. Максим стал шевелить пальцами и потихоньку мычать. Первое, что вспомнил, был отец. Галина повезла сына в деревню, на воздух, и в окошко автомобиля он увидел кладбище. Кивнул в ту сторону и положил ладони себе на плечи. «Болят?» — спросила мама. Максим замотал головой. «Папа?» — Максим кивнул. Это он так офицерские погоны отца показывал.
Первое время он вообще много чего показывал, общался жестами. Рога на голове — это бабушка, пошла корову доить. Щелчок по шее — это дед, выпить любит. Разрубит рукой воздух — хочу яичницу. Кружок покажет — пельмени. А в остальное время просто лежал, стискивая зубы от боли. Зубы стерлись наполовину. Как у старика. Пятнадцатилетнего.
— Вы мне скажите, что меня ждет в этой жизни? — спросила Галина Душкина уже у другого профессора. Ей ответили: «Максим восстановится. Но на это нужны годы».
http://www.aif.ru/online/aif/1305/42_01
Четыре месяца Максим Душкин лежал в реанимации, и мама кормила его так: втыкала шприц с молочным раствором в трубочку, и он по трубочке через нос тек прямо в желудок. У мальчика не было половины черепа. Лошадь раздробила кость, а кость порвала мозговую оболочку. Донорский, чужой череп мальчику поставили только недавно.
— У него одна половина мозга работает, а другая спит, — сказал Галине Душкиной профессор. — И нам надо ее разбудить.
Максима и его вторую половину мозга будили два года. «Только тогда он начал понимать, кто он и зачем», — говорит мама. Максим стал шевелить пальцами и потихоньку мычать. Первое, что вспомнил, был отец. Галина повезла сына в деревню, на воздух, и в окошко автомобиля он увидел кладбище. Кивнул в ту сторону и положил ладони себе на плечи. «Болят?» — спросила мама. Максим замотал головой. «Папа?» — Максим кивнул. Это он так офицерские погоны отца показывал.
Первое время он вообще много чего показывал, общался жестами. Рога на голове — это бабушка, пошла корову доить. Щелчок по шее — это дед, выпить любит. Разрубит рукой воздух — хочу яичницу. Кружок покажет — пельмени. А в остальное время просто лежал, стискивая зубы от боли. Зубы стерлись наполовину. Как у старика. Пятнадцатилетнего.
— Вы мне скажите, что меня ждет в этой жизни? — спросила Галина Душкина уже у другого профессора. Ей ответили: «Максим восстановится. Но на это нужны годы».
http://www.aif.ru/online/aif/1305/42_01
мальчика жалко