стихи о лофадках

[Идальго]

эти стихи я нашла в интернете.

"Был черный небосвод светлей тех ног,

и слиться с темнотою он не мог".

В тот вечер возле нашего огня
увидели мы черного коня.

Не помню я чернее ничего.
Как уголь были ноги у него.
Он черен был, как ночь, как пустота.
Он черен был от гривы до хвоста.
Но черной по-другому уж была
спина его, не знавшая седла.
Недвижно он стоял. Казалось, спит.
Пугала чернота его копыт.

Он черен был, не чувствовал теней.
Так черен, что не делался темней.
Так черен, как полуночная мгла.
Так черен, как внутри себя игла.
Так черен, как деревья впереди,
как место между ребрами в груди.
Как ямка под землею, где зерно.
Я думаю: внутри у нас черно.

Но все-таки чернел он на глазах!
Была всего лишь полночь на часах.
Он к нам не приближался ни на шаг.
В паху его царил бездонный мрак.
Спина его была уж не видна.
Не оставалось светлого пятна.
Глаза его белели, как щелчок.
Еще страшнее был его зрачок.

Как будто был он чей-то негатив.
Зачем же он, свой бег остановив,
меж нами оставался до утра?
Зачем не отходил он от костра?
Зачем он черным воздухом дышал?
Зачем во тьме он сучьями шуршал?
Зачем струил он черный свет из глаз?

Он всадника искал себе средь нас.

И. Бродский


Очень многие думают,
Что они умеют летать, -
Ласточки очень многие,
Бабочки очень многие.
И очень немногие думают,
Что умеют летать
Лошади очень многие,
Лошади четвероногие.

Но только лошади
Летают вдохновенно,
Иначе лошади
Разбились бы мгновенно.
И разве стаи
Лошадиных лебедей
Поют, как стаи
Лебединых лошадей?

Очень многие думают,
Что секретов у лошади нет,
Ни для большой, ни для маленькой -
Ни для какой компании.
А лошадь летает, и думает,
Что самый большой секрет -
Это летание лошади,
Нелетных животных летание.

Но только лошади
Летают вдохновенно,
Иначе лошади
Разбились бы мгновенно.
И разве стаи
Лошадиных лебедей
Грустят, как стаи
Лебединых лошадей?

Ю. Мориц

[Идальго]

Вдоль заката проходили лошади
И губами трогали закат.
Были лошади людьми заброшены
Не за прегрешения - за так.
Без работы спины стали гладкими,
Позабыли про седло и кнут.
Только нет теперь уж их «лошадками»
Дети никогда не назовут,
И не выйдут ласковые женщины
Хлебом-солью встретить у ворот...
Тяжко им, неназванным, не встреченным,
И не в радость им солнцеворот.
Иногда они взойдут над кручами,
Где шуршит из-под копыт руда,
И стоят, и, спрятавшись за тучами,
Издали глядят на города,
На мертвые пустые города...
***
ДОБРЫЕ ЛОШАДИ

Ваши следы запорошены,
Сёдла уснули в пыли.
Где же вы, добрые лошади,
С гривами, аж до земли?
В землях каких вы кочуете
С дивной тоскою в сердцах?
В стойлах ли тёплых ночуете?
Или в холодных степях?
Чьим же рукам доверяете
Нежность велюровых губ?..
Лошади добрые, знаете,
Мир без вас скучен и груб.
Может в краях тех невиданных
В волю едите овса?..
В травах земных, малахитовых
Ваши живут голоса.

[Идальго]

Песни дорог расцветают в душе,
Как васильки расцветают во ржи.
Глянув на мир между конских ушей,
Что ты увидел, мой друг, расскажи!
В стуке копыт занимался рассвет -
В стуке копыт догорает закат.
Тенью скользя по высокой траве,
Гонит на запад их ветер шальной,
Гонит вослед уходящему дню,
И проплывают волна за волной
Сочные травы по брюхо коню.
В скрипе седла начинался январь,
В скрипе седла завершается май.
Кружится в танце, похожем на вальс,
Мир, отчего-то похожий на рай.
Странной монетой наполнен кошель -
Песни дорог да шальная мечта.
Глянув на мир между конских ушей,
Больше не хочешь глядеть просто так.
Дом променяв на лоскут синевы,
Ты не вернёшься к столу и огню.
Всё разнотравье своих кладовых
Степь выстилает под ноги коню...

(Из журнала "Кони Петербурга")




--------------------------------------------------------------------------------


Или мне снится, иль чудится мне,
Будто скачу я на быстром коне
В синее утро, над синим ручьем,
В призрачный мир, где мы только вдвоем,
В мир, озаренный улыбкой одной,
В мир, окрыленный заветной мечтой,
В мир бесконечно цветущей весны,
В мир, где сбываются детские сны!
Легкою птицею, конь мой, лети,
Как я боюсь затеряться в пути,
Как я боюсь покориться судьбе,
Как я боюсь ошибиться в тебе!
Быстрые кони волшебной страны,
Вы обязательно людям нужны
Гордо летящие в светлую даль,
Где отступают и боль, и печаль.;



--------------------------------------------------------------------------------


Кони, кони — вы сказка и песня.
К вам любви объяснить не смогу.
Словно в детстве каком-то нездешнем
Вижу вас я в ночном на лугу.
Помню, как стригунком жеребенком
Прикоснулось доверье к руке,
И с тех пор то негромко, то звонко
Все зовет и зовет вдалеке.
И куда б нас мечта ни носила,
Долетая до новых планет,
Будем мерить мы вашею силой
Неуемную силу ракет.
Но какою нам силой измерить
То тепло, что рождаете вы?
То стремленье прекрасному верить
В тихом шуме дубрав и травы?
То слиянье с природой чудесной,
Что осталось в ночном на лугу?
Кони, кони - вы сказка и песня!
К вам любви объяснить не смогу...






--------------------------------------------------------------------------------

Воскресное утро. Шумящая площадь.
Смех, музыка, солнце везде.
По тесному кругу усталая лошадь
Катает весёлых людей.
По шарикам, лентам и сахарной вате
Скользит остановленный взгляд.
Не видно следов на проклятом асфальте,
Которым покрыта земля.
И так круг за кругом, и так час за часом,
И день за безрадостным днём.
Когда-то давно было поле и счастье,
Но люди забыли о нём.
Лишь лошадь всё помнит, и молит: "Давайте
Поскачем опять, как тогда!"
В глухом перестуке копыт на асфальте
Во тьму утекают года.
Простила бы людям любую оплошность,
Любое случайное зло
Усталая лошадь, печальная лошадь
За краткий безумный галоп.
Ста темпов коротких, наверно, хватит,
Чтоб скрыться от жадной толпы.
Да только смертелен галоп на асфальте
Для мощных, но хрупких копыт...
...Когда же вся площадь утонет во мраке,
Когда станет в парке темно,
Достанется лошадь хмельному гуляке
За стопку измятых банкнот.
И выбьют копыта без сбоя, без фальши
Победный торжественный гимн,
Когда лошадь прянет в галоп на асфальте -
В короткий, безумный галоп на асфальте -
В прекрасный, смертельный галоп на асфальте -
С какой безразлично ноги...


(Из журнала "Кони Петербурга")



--------------------------------------------------------------------------------


Я знаю, где-то есть земля,
Где ждут нас умершие кони.
Там вечно зелены поля,
И нету туч на небосклоне.

Наверно, каждого там ждет
Конь самой сокровенной грезы -
Кого-то - скромный Светлячок,
Кого-то - чистокровный Розыск.

Там старых конников всех вновь
Несут галопом кони эти.
Вот Колокольчик и Петров,
Вот дядя Яша на Бюджете.

Ах, если есть на свете рай,
То там весна, трава и воля.
Да, конник, брат мой, конник, знай:
Там ждут нас умершие кони.



--------------------------------------------------------------------------------


Пароход отходил за кордон,
Море пенилось, волны стонали,
А поручик в толпе всё прощался с конём,
Да звенели кресты и медали.


"Милый конь, милый друг,
Мой красавец Агат,
Ты прости меня, так получилось.
Я ведь тоже не рад,
Ты мне больше, чем брат,
Не забудь меня, чтоб ни случилось."


У коня по щеке прокатилась слеза,
Кони тоже ведь чувствуют горе,
Мелкой дрожью дрожал, головою кивал,
Да смотрел на свинцовое море.
Пароход прогудел, возвещая конец,
Приглашая на борт пол-России подняться,
Но никто не бежал, а поручик кричал:
"Может, всё же остаться, остаться!"


"Милый конь, милый друг,
Мой красавец Агат,
Ты прости меня, так получилось.
Я ведь тоже не рад,
Ты мне больше, чем брат,
Не забудь меня, чтоб ни случилось."


Пароход отходил, ветер северный выл,
Альбатрос над безумцами вился,
Конь рванулся им вслед, да поплыл - не доплыл,
Под тяжёлыми волнами скрылся.
Щёлкнул чёрный затвор, пуля волю узнав,
Смертным свистом по дулу промчалась -
И в горячий висок, а душа на восток...
И навеки с Россией осталась...


"Милый конь, милый друг,
Мой красавец Агат,
Ты прости меня, так получилось.
Я ведь тоже не рад,
Ты мне больше, чем брат,
Не забудь меня, чтоб ни случилось."



(Из к/ф "Служили два товарища")


--------------------------------------------------------------------------------


Бандура шашку уронил,
Она под солнцем засверкала,
С коня казак упал без сил
И снег окрасил кровью алой.
И конь споткнулся на скаку,
Но не упал, остановился...
Он мордой рыжей к казаку
Над белым снегом наклонился.
Губой потрогал, языком
Лизнул горячим и шершавым...
И над сраженным седоком
Протяжно, жалобно заржал он.
Еще качались стремена,
Еще узда в зубах горела,
Но обнимала тишина
У ног коня большое тело.
И снег иссиня - голубой
Гасил вдали копытный топот...
На запад бурей рвался бой,
К далеким вражеским окопам.
И вновь заржал он в тишине,
Обдал Бандуру жарким паром
И увидал, как в стороне
К нему спешили санитары.
И конь пошел за ними вслед,
Ушами прядая большими...
А люди шли на желтый свет,
По снегу хрусткому спешили.
И в доме том, где Красный Крест,
Они за дверью темной скрылись...
Шумел, гудел сосновый лес,
Под снегом ветви опустились.
А конь остался у окна,
Не понимая, что случилось...
Заиндевели стремена,
Седло снежком запорошило.
А конь все ждал, что выйдет он
И шею рыжую погладит,
Проверит шашку у ножон,
Взмахнет рукой и с лету сядет.
И конь взовьется на дыбки,
И прянет по снегу наметом
Туда, где скрылись казаки,
На громкий говор пулеметов.
Он будет слышать топот ног,
И мчаться синими снегами,
И видеть, как блестит клинок,
И чуять шпоры под боками.



--------------------------------------------------------------------------------


Лежит гусар младой на бранном поле,
Конь верный около стоит.
В седло гусару не подняться более,
И так коню он говорит:


- О Ты, мой Друг, проверенный годами!
Не жди, беги... И про меня забудь.
Я вспомню все, что было с нами.
Как жаль, что жизнь нельзя вернуть...
С тобою неразлучен был вовек.
И слыли мы грозой сражений.
Но знаем, что не вечен человек,
Из жизни улетаем, будто тени.
Ах, как порой мы мчались по аллее.
Любил так пылко, нежно, страстно.
Но кровоточат раны. Слабею я, слабею.
И все же говорю, жизнь не была напрасна.
Лишь ты и сабля - вы верны мне были,
Когда нас трубы звали на войну...
Счастливые деньки, куда же вы уплыли!?
Вот ранен я в последнем тут бою
Лежу... В груди болит и ноет.
И стаей вороньё слетается сюда.
Береза надо мной, она, как дева стонет
И, видимо, под нею усну я навсегда.
Дай потреплю по гриве раз последний.
Прошу я, лихом ты меня не поминай.
Тебя в полку возьмет другой наездник...
Я умираю, Друг. Оставь меня. Прощай!


Стекла слеза на ментик седока,
Склонил конь низко голову свою...
И тут хозяин смолк... Упала вдруг рука
Безжизненно на алую траву.
Увидя то, тоскливо конь заржал.
Он, видимо, "прощай" хотел сказать.
Остался верен дружбе, продолжал
Он мертвого от птиц оберегать.
Там их нашли друзья, на этом поле.
Но вороной домой не захотел идти.
Ведь преданность дороже всякой воли,
Ему такого друга больше не найти.
Лежит гусар младой на бранном поле.
На землю белую садиться серый дым.
Закрыты очи. Свет не видят более.
И ржет, как плачет, конь над ним...




--------------------------------------------------------------------------------


Четыре копыта, облезлая шкура...
По грязной дороге плетется понуро
Забывшая думать о чем-то хорошем,
Давно ко всему безразличная лошадь.
Она родилась жеребенком беспечным,
Но скоро хомут опустился на плечи,
И кнут над спиной заметался со свистом...
Забылась лужайка в ромашках душистых,
Забылось дыхание матери рыжей...
Лишь месят копыта дорожную жижу,
И только сгибается все тяжелее
Когда-то красивая, гордая шея.


Четыре копыта, торчащие ребра...
Скупится на ласку хозяин недобрый.
А жизнь повернуться могла по-другому -
Ведь где-то сверкают огни ипподрома,
Там тоже есть место обидам и бедам.
Но мчатся по гулкой дорожке к победам
Могучие кони, крылатые кони...
И кутают их золотые попоны.
Им, лучшим, награды и слава - но кто-то
Всегда занимается черной работой.
Чтоб им предаваться волшебному бегу,
Тебя спозаранку впрягают в телегу,
И если до срока работа сосотарит -
Другого коня подберут на базаре.


Четыре копыта, клокастая грива...
А время обманчиво-неторопливо.
И сбросишь, достигнув однажды предела,
Как старую шерсть, отболевшее тело.
Ругаясь, хомут рассупонит возница...
Но ты не услышишь. Ты будешь резвиться
В лугах, вознесенных над морем и сушей,
Где ждут воплощения вечные души.
Опять жеребенком промчишься по полю,
Неся не людьми возращенную волю -
Большие глаза и пушистая челка,
Четыре копытца и хвостик-метелка.



(М. Семёнова)


--------------------------------------------------------------------------------


Лошади умеют плавать,
Но не хорошо, не далеко
"Глория" по-русски значит "Слава"
Это вам запомнится легко
Шел корабль своим названьем гордый,
Океан стараясь превозмочь.
В трюме, добрыми качая мордами,
Тысча лошадей стояли день и ночь.
Тысча лошадей, подков четыре тыщи
Счастья всё ж они не принесли -
Мина кораблю пробила днище
Далеко далеко от земли.
Люди сели в шлюпки, в лодки сели,
Лошади поплыли просто так,
Что им было делать если
Не нашлось им место в шлюпках и плотах.
Плыл по океану рыжий остров,
В яблоках плыл остров и гнедой...
Им сперва казалось, что плавать это просто
Океан казался им рекой.
Но не видно у реки той края
На пределе лошадиных сил
Вдруг заржали кони, возражая,
Тем, кто в океане их топил.
Кони шли ко дну и тихо ржали
И пока на дно все не ушли
Вот и все, а все-таки мне жаль их
Рыжих, не увидевших земли



(Б. Слуцкий)


--------------------------------------------------------------------------------

(Это вроде продолжения. Жаль, что автора не помню)

Я не верю в гибель лошадиную.
Пусть не все, но выжили они.
С дна морского к верху шли акулы,
Но хватали слабых лишь одних.
Разливалась кровь по океану
Но вожак упрямо плыл вперед.
И казалось у него как будто
От копыт шли искры в толщу вод.
Рыжий остров медленно, но таял
Уменьшался остров тот гнедой.
Но немного плыть уже осталось
Кони, кони слышите! Прибой!
Вот копыта дна уже коснулись
И вода отхлынула от них.
Вышли на берег измученные кони
Победили смерть свою они.
Где-то люди есть и есть машины,
Где-то города стоят шумя.
Только здесь на острове все тихо
Ни людей, ни шума, ни огня.
Только ветер воет здесь тоскливо
Да еще вдруг топот прозвучит
То табун коней вдоль океана
С бешеною резвостью летит.
Ветер гривы длинные расчешет
Океан умоет их водой
И живут они, судьбой довольны
Посреди равнины голубой.
Остров тот - песчинка в океане.
Только кони вольно там живут
И отныне остров этот дикий
Лошадиным островом зовут.




--------------------------------------------------------------------------------


О милом крае, о родимом
Звенела песня казака
И гнал, и рвал над белым Крымом
Морозный ветер облака.
Спеши, мой конь, долиной Качи,
Свершай последний переход.
Нет, не один из нас заплачет,
Грузясь на ждущий пароход,
Когда с прощальным поцелуем
Освободим ремни подпруг
И, злым предчувствием волнуем,
Заржет печально верный друг.



(Н. Туроверов)


--------------------------------------------------------------------------------


Уходили мы из Крыма
Среди дыма и огня;
Я с кормы все время мимо
В своего стрелял коня.
А он плыл, изнемогая,
За высокою кормой,
Все не веря, все зная,
Что прощается со мной.
Сколько раз одной могилы
Ожидали мы в бою.
Конь все плыл, теряя силы,
Веря в преданность мою.
Мой денщик стрелял не мимо -
Покраснела чуть вода...
Уходящий берег Крыма
Я запомнил навсегда.



(Н. Туроверов)


--------------------------------------------------------------------------------


Скакуну


Куда тебя, испытанный годами,
Задумчивая память увела?
Что в душу смотришь грустными глазами,
Печален вздох и поступь тяжела?


А было время - сердце сердцу пело
Казалось нам рассветами весны,
Что юность нашу буйную вскипела
Дробь барабана с пламенем зурны,


Что нас судьба так щедро одарила,
И не утратить ни за что вовек
Мне жар надежд и молодости силу,
Тебе, скакун, неукротимый бег,


Что лучший миг нас ожидает где-то,
О, как пылали жаркие слова!
Но уходило с молодостью лето,
И покрывалась золотом листва.


И ветер жизни, словно враг заклятый
(Он часа своего, коварный, ждал),
Который уступал тебе когда-то,
Теперь уже спокойно настигал.

Привычным не держаться меры средней,
О, как поверить трудно было нам,
Что ты однажды вдруг придешь последним,
Не уступавший лучшим скакунам.


За нами незаметно время кралось
(За самым ясным днём крадётся тьма),
Железо мышц наполнила усталость,
И подступила старости зима.


Но годы жизни не промчались мимо,
И наша дружба верною была.
И мы с тобой мой друг неразделимы,
Как два крыла у одного орла.


И нам обоим часто будет снится -
Тревожно и счастливо верю я:
Тебе - летишь распластано как птица,
А мне - твой бег и молодость моя.



(Умар Яричев)


--------------------------------------------------------------------------------


Я скачу, но я скачу иначе
По камням, по лужам, по росе,
Говорят, он иноходью скачет
Это значит иначе, чем все.


Но наездник мой всегда на мне,
Стременами лупит мне под дых.
Я согласен бегать в табуне,
Но не под седлом и без узды!


Если не свободен нож от ножен,
Он опасен меньше, чем игла,
Вот и я подсёдлан и стреножен,
Рот мой разрывают удила.


Мне набили раны на спине,
Я дрожу боками у воды,
Я согласен бегать в табуне,
Но не под седлом и без узды!


Мне сегодня предстоит бороться.
Скачки! Я сегодня фаворит.
Знаю, ставят все на иноходца,
Но не я, жокей на мне хрипит.


Он вонзает шпоры в рёбра мне,
Зубоскалят первые ряды,
Ах, как бы я бегал в табуне,
Но не под седлом и без узды!


Пляшут, пляшут скакуны на старте,
Друг на друга злобу затая,
В исступлении, в бешенстве, в азарте,
И роняют пену, как и я.


Мой наездник у трибун в цене -
Крупный мастер верховой езды.
Ах, как бы я бегал в табуне,
Но не под седлом и без узды!


Нет, не будут золотыми горы,
Я последним цель пересеку,
Я ему припомню эти шпоры,
Засбою, отстану на скаку!


Колокол! Жокей мой на коне,
Он смеётся в предвкушении мзды.
Ах, как бы я бегал в табуне,
Но не под седлом и без узды!


Что со мной, что делаю, как смею?
Потакаю своему врагу.
Я собою просто не владею -
Я прийти не первым не могу!


Что же делать? Остаётся мне
Вышвырнуть жокея моего
И бежать, как будто в табуне
Под седлом в узде - но без него!


Я пришёл, а он в хвосте плетётся
По камням, по лужам, по росе.
Я впервые не был иноходцем -
Я стремился выиграть, как все!


(песня В. Высоцкого)


--------------------------------------------------------------------------------


Шоссе скоростного
Тугая полоска
И я по бетонной
Гудящей струне
Лечу на гремящей
Железной повозке
Где прадед мой ездил
На рыжем коне
Лечу куда-то
День-деньской
И всё равно
Я день-деньской
В сто мест важнейших
День-деньской
Опаздываю разом
А по ночам мне
Снится конь
Ко мне приходит
Рыжий конь
В лицо мне дышит
Рыжий конь
Косит лиловым глазом
От прадеда пахло
Ромашкой и мятой
Я пахну бензином
И синим огнём
Сто дюжин коней
Под капот я запрятал
А прадед везде успевал
На одном
Лечу куда-то
День-деньской
И всё равно
Я день-деньской
В сто мест важнейших
День-деньской
Опаздываю разом
А по ночам мне
Снится конь
Ко мне приходит
Рыжий конь
В лицо мне дышит
Рыжий конь
Косит лиловым глазом
Вы только меня
Не считайте безумцем
Ни дед тот назад
Не вернётся ни конь
Я вам предлагаю
Всего лишь разуться
По лугу как прадед
Пройтись босиком
Лечу куда-то
День-деньской
И всё равно
Я день-деньской
В сто мест важнейших
День-деньской
Опаздываю разом
А по ночам мне
Снится конь
Ко мне приходит
Рыжий конь
В лицо мне дышит
Рыжий конь
Косит лиловым глазом


(песня М. Боярского)




--------------------------------------------------------------------------------


Ходят кони над рекою,
Ищут кони водопою,
Но к речке не идут,
Больно берег крут...
Ни ложбиночки пологой,
Ни тропиночки убогой.
А как же коням быть,
Хочут кони пить...
Вот и прыгнул конь буланый
С этой кручи окаянной.
А синяя река
Больно глубока...




--------------------------------------------------------------------------------


Заболело сердце у меня
Среди поля чистого,
Расседлаю своего коня
Буйного да быстрого.
Золотую гриву расчешу
Ласковыми гребнями,
Воздухом одним с тобой дышу,
Друг ты мой серебряный.
Облака над речкою клубят.
Помню, в день гороховый
Из-под кобылицы взял тебя
Жеребёнком крохотным.
Норовил за палец укусить,
Всё козлил да взбрыкивал.
Понял я тогда: друзьями быть
Нам с тобою выпало.
И с тех пор стало тесно мне в доме моём
И в весёлую ночь, и задумчивым днём,
И с тех пор стали мне так нужны облака,
Стали зорче глаза, стала твёрже рука.
Не по дням ты рос, а по часам,
Ворожён цыганкою.
Стала молоком тебе роса,
Стала степь полянкою.
Помню, как набегаешься всласть
Да гулять замаешься,
Скачешь как чумной на коновязь
Да в пыли валяешься.
Ну, а дед мой седой усмехался в усы,
Всё кричал: "Вот шальной! Весь в отца, сукин сын!
Тот был тоже мастак уходить от погонь,
От ушей до хвоста весь горел, только тронь!"
Никого к себе не подпускал
Даже с белым сахаром.
Мамку раз до смерти напугал,
Охала да ахала:
"Ой, смотри, сыночек, пропадёшь,
С кручи дурнем сброшенный!"
Только знал я, что не подведёшь
Ты меня, хороший мой!
Так что, милый, скачи да людей позови,
Что-то обруч стальной сильно сердце сдавил!
Ну, а будет напрасным далёкий твой путь,
Ты себя сбереги да меня не забудь!



(песня А. Розенбаума)



--------------------------------------------------------------------------------



Давно листья белых акаций
Не машут приветливо нам.
Давай же поедем кататься
На тройке по снежным холмам.
Пусть кони, взрыхляя сугробы.
Оставят полозьями след,
И будет на сердце — не злоба,
А нежность и солнечный свет.
В просторах любимого края
Ты другом меня назови,
Хоть будет гармонь заливная
Нам петь о сгоревшей любви.
Давно листья белых акаций
Не машут приветливо нам.
Давай же поедем кататься
На тройке по снежным холмам.




(Из журнала "Кони Петербурга")



--------------------------------------------------------------------------------



В райбольнице машины, машины -
Восемь штук в гараже, как одна.
И завхоз с главврачом порешили,
Что конюшня уже не нужна.



Саша-конюх, понятное дело,
Было денег достать нелегко,
Сколько надо нашел -
Так хотел он
Откупить от списанья Серко.
Откупил. А назавтра, в субботу,
Мужикам говорил он в пивной:
- Мне и Чалую жалко, чего тут...
А Серко-то совсем как родной.
Не забудешь того, не изменишь -
Стог, копешки, лесок, балаган...
Чуть не плакал я, ты не поверишь,
Что Серка моего - "на махан"...
Я туда, я сюда заметался,
Я к завхозу, в местком, к самому -
Так и так, мол, при мне чтоб остался...
Дали цену,
И все по уму...



Разговора свидетель невольный,
Видел я -
Выходил из пивной
Человек до предела довольный,
Не от пива, от счастья хмельной.
Улыбался,
Курил на пороге,
В кулаке недоуздок сжимал,
И от прясла к нему по дороге
Старый мерин понуро хромал.




--------------------------------------------------------------------------------



Конь



Жадно, весело он дышит
Свежим воздухом полей,
Сизый пар кипит и пышет
Из пылающих ноздрей,
Полон сил, удал на воле,
Громким голосом заржал,
Встрепенулся конь - и в поле
Быстроногий поскакал!
Скачет блещющий глазами,
Дико голову склонил,
Вдоль по ветру он волнами
Чёрну гриву распустил!
Сам как ветер, круть ли встанет
На пути? Отважный прянет -
И на ней уж! Ляжет ров,
И поток клубиться? - Мигом
Он широким перепрыгом
Через них - и был таков!
Веселися конь ретивый!
Щеголяй избытком сил!
Не на долго волны гривы
Вдоль по ветру распустил!
Не на долго жизнь и воля
Разом бурному даны,
И холодный воздух поля,
И отважны крутизны,
И стремленья роковые,
Скоро, скоро под замок!
Тешь копыта удалые,
Свой могучий бег и скок!
Снова в дело конь ретивый,
В сбруе лёгкой и красивой,
И блистающий седлом,
И бренчащий поводами,
Стройно верными шагами
Ты пойдёшь под седоком.


(Н. Языков)



--------------------------------------------------------------------------------



Песня старого извозчика



Только глянет над Москвою утро вешнее -
Золотятся помаленьку облака,
Выезжаем мы с тобою, друг, по-прежнему
И, как прежде, поджидаем седока.



Эх, катались мы, летали, мчали вдаль с тобой,
Искры сыпались с булыжной мостовой!..
А теперь плетемся тихо по асфальтовой,
Ты да я, поникли оба головой.



Ну, подружка верная,
Тпру, старушка древняя,
Стань, Маруська, в стороне.
Наши годы длинные,
Мы друзья старинные,
Ты верна, как прежде, мне!



Я ковал тебя отборными подковами,
Я пролетку чистым лаком покрывал.
Но метро сверкнул перилами дубовыми,
Сразу всех он седоков околдовал.



Ну и как же это только получается?
Все-то в жизни перепуталось хитро:
Чтоб запрячь тебя, я утром направляюся
От Сокольников до Парка на метро.



Ну, подружка верная,
Тпру, старушка древняя,
Стань, Маруська, в стороне,
Наши годы длинные,
Мы друзья старинные,
Ты верна, как прежде, мне!




--------------------------------------------------------------------------------



Ода коню



Ты рос не в солнечных степях,
Где родники, журча, сверкают
И ветер весело играет
В пушистых стеблях ковыля.
Твой дом — вершины диких гор,
Где водопады и обрывы,
Где дни текут неторопливо
Среди безмолвия озёр.
Там разноцветье трав густых,
Там запах клевера и мяты,
А в быстрых речках перекаты
Светлы, прозрачны и чисты.
Другие лошади в горах
Хребты и головы ломают.
Их кручи высотой пугают —
Тебе ж неведом этот страх...
Прекраснейший среди коней,
Ты не боишься льда и снега.
И даже не замедлишь бега,
Когда летишь среди камней.
Что степь! Там ровная земля...
В степи любого ты обгонишь
И от безжалостной погони
В который раз спасёшь меня.
Кто скажет, что нас дальше ждёт?
Быть может, смерть. Моя ль, твоя ли...
Ну, а сейчас нас манят дали
И вновь дорога в путь зовёт...


(Е.В. Гусева)



--------------------------------------------------------------------------------



Кобылица молодая,
Честь кавказского тавра,
Что ты мчишься удалая?
И тебе пришла пора;
Не косись пугливым оком,
Ног на воздух не мечи,
В поле гладком и широком
Своенравно не скачи.
Погоди тебя заставлю
Я смириться подо мной,
В мерный круг
Твой бег направлю,
Укороченной уздой!


(А.С. Пушкин)



--------------------------------------------------------------------------------



Остался час всего лишь нам до старта
Пора идти осматривать маршрут.
И снова мы как школьники за партой
Зубрим его за несколько минут.
Знакомо всё, как дважды два - четыре,
Канава, веер, жердевой забор
Там взять повыше, тут чуть-чуть пошире.
Пора приятель, колокол, пошёл!
Пройдут года, поедет кто то новый
На кубок за тебя и за меня,
А ты уйдёшь на память, сняв подкову
Со своего последнего коня.




--------------------------------------------------------------------------------



Ветер черные крылья качает,
Треплет желтый ковер вялых трав,
Серый день в небесах угасает,
А копыта везде оставляют
Четкий след, грязь и листья примяв.



Лошадь, фыркнув, поводит ушами,
Удила с громким звоном грызет,
Виснет пар у нее над ноздрями,
И, точеными стукнув ногами,
По тропе тихой рысью идет.



Грязный хлыст вниз опущен лениво,
Задевает за ветви кустов,
Перелесок застыл молчаливо,
Лишь в овраге две старые ивы
Напевают о чем-то без слов...



Снова ветер на лес налетает,
Конь, всхрапнув, убыстряет свой бег.
Вот овраг в темноте исчезает
И окошки конюшни мелькают.
Этот день я запомню навек!


(Г.Афонина, из журнала "Конный мир")



--------------------------------------------------------------------------------


Узду жеребчик перегрыз,
И двинул в вольные поля.
Он рвется вширь, и вдаль, и ввысь,
Из-под копыт летит земля.


Носился он до темноты,
И захотелось есть и пить...
Он наконец достиг мечты-
Никто не шел его ловить!


Он никому не нужен был
Среди лугов, среди цветов.
Травы наелся и попил -
Сыт, весел, радостен, здоров.


Вот ночь пришла. Она свежа.
Немного страшно поначалу.
Гулял он, шкурою дрожа.
Такого прежде не бывало.
Но все равно - ура! сбежал!
И все ему казалось мало.


Прошел он тысячи путей,
И на свободе все знакомо.
И глянул он на ширь полей,
И, объедая лист с ветвей,
Вдруг резко заскучал по дому.


Он подошел в тиши ночной...
Родные запахи и звуки
Отозвались в душе волной...
Он нос уткнул в родные руки.


Кусочек хлебушка в руке
Вкуснее всяких разносолов.
И он катался в деннике
В опилках, позабыв свой норов.


Его никто не привязал,
И больше он не убегал.


(М.Герасимова)



--------------------------------------------------------------------------------



Конь был норовистым и сытым.
И стать, и рысь на знатока.
Когда он землю бил копытом,
Земля пружинила слегка.
Глаза с дичинкой, бег упругий,
Шел рысью он, как будто плыл.
А если ржал, по всей округе
Дрожали спины у кобыл.
Конь рос без привязи, на воле.
Не знал как обжигает кнут,
Как не дает увидеть поле
На шее стянутый хомут.
Он по-лошадьи понял землю
Как степь без края и конца,
Как запах овсяного стебля,
Как звон ночного бубунца.
Но как-то раз его поймали,
Взнуздали грубо и с трудом,
В вагон товарный затолкали
И увезли... на ипподром.
Прошел он выучку, конюшня
Поприсмирила жеребца
Он стал барьеры брать послушно
И чтить жокея-молодца.
Конь скоро вышел в чемпионы,
Попал в газеты и в кино.
Но есть жестокие законы
И непредвиденное "но".
Жокей однажды растерялся
И, крепко натянув узду,
Вперед невовремя подался,
И конь... споткнулся на ходу.
На четырех ногах, а тоже...
Не повезло ему всерьез.
И жизнь, прихрамывая, дожил
Как золотарь и водовоз.
Стуча разбитыми ногами
В брусчатку пыльных мостовых
Понуро прядал он ушами
От невеселых дум своих.
И лишь в ночное время суток
Коняге грезилась порой
Страна цветов и незабудок
И жеребенок молодой.




--------------------------------------------------------------------------------


Среди пахучей луговой травы
Недвижный он стоит, как изваянье.
Стоит, не подымая головы.
Сквозь дрему слыша птичье щебетанье.


Цветы, ручьи... Ему-то что за дело!
Он слишком стар, чтоб радоваться им:
Облезла грива, морда поседела,
Губа отвисла, взгляд подернул дым...


Трудился он, покуда были силы,
Пока однажды, посреди дороги,
Не подкачали старческие жилы,
Не подвели натруженные ноги.


Тогда решили люди: "Хватит, милый!
Ты хлеб возил и веялки крутил.
Теперь ты - конь без лошадиной силы,
Но ты свой отдых честно заслужил!"


Он был на фронте боевым конем.
Конем рабочим, слыл для всех примером,
Теперь каким-то добрым шутником
Он прозван был в селе - Пенсионером.


Пускай зовут! Ему-то что за дело?!
Он чуток только к недугам своим:
Облезла грива, морда поседела,
Губа отвисла, взгляд подернул дым...


Стоит и дремлет конь среди ромашек.
А сны плывут и рвутся без конца...
Быть может, под седлом сейчас он пляшет
Под грохот мин на берегу Донца.


"Марш! Марш!" - сквозь дым доваторский бросок!
Но чует конь, пластаясь на скаку,
Как старшина схватился за луку,
С коротким стоном выронив клинок...


И верный конь не выдал старшины,
Он друга спас, он в ночь ушел карьером!
Теперь он стар... Он часто видит сны.
Его зовут в селе Пенсионером...


Дни что возы: они ползут во мгле...
Вкус притупился, клевер - как бумага.
И кажется, ничто уж на земле
Не оживит и не встряхнет конягу.


Но как-то раз, округу пробуждая,
В рассветный час раздался стук и звон.
То по шоссе, маневры совершая,
Входил в деревню конный эскадрон.


И над садами, над уснувшим плесом,
Где в камышах бормочет коростель,
Рассыпалась трубы медноголосой
Горячая раскатистая трель.


Как от удара, вздрогнул старый конь!
Он разом встрепенулся задрожал,
По сонным жилам пробежал огонь,
И он вдруг, вскинув голову, заржал!


Потом пошел. Нет, нет, он поскакал!
Нет, полетел! Под ним земля качалась,
Подковами он пламень высекал!
По крайней мере, так ему казалось…


Взглянул и вскинул брови эскадронный:
Стараясь строго соблюдать равненье,
Шел конь без седока и снаряженья,
Пристроившись в хвосте его колонны.


И молвил он - А толк ведь есть в коне!
Как видно, он знаком с военным строем! -
И, старика похлопав но спине,
Он весело сказал: - Привет героям!


Четыре дня в селе стоял отряд.
Пенсионер то навещал обозы,
То с важным видом обходил наряд,
То шел на стрельбы, то на рубку лозы.


Он сразу словно весь помолодел:
Стоял ровнее, шел - не спотыкался,
Как будто шкуру новую надел
В живой воде как будто искупался!


В вечерний час, когда закат вставал,
Трубы пронесся серебристый звон:
То навсегда деревню покидал,
Пыля проселком, конный эскадрон.


"Марш! Марш!" И только холодок в груди,
Да ветра свист, да бешеный карьер!
И разом все осталось позади:
Дома, сады и конь Пенсионер.


Горел камыш закатом обагренный,
Упругий шлях подковами звенел.
Взглянул назад веселый эскадронный,
Взглянул назад - и тотчас потемнел!


С холма, следя за бешеным аллюром,
На фоне догорающего дня
Темнела одинокая фигура
Вдруг снова постаревшего коня…


(Э. Асадов)




Я ищу бесконечность,
Вдохновенных идей.
Настоящая вечность –
Звёзды в гривах коней.

Настоящее счастье –
Конь, несущийся вскачь.
Увезёт от ненастья,
И от всех неудач.

И когда мне тоскливо,
Или грустно, хоть плачь,
Мне нужна твоя грива,
Конь, несущийся вскачь.

Твой табун звездногривых,
Вороных кобылиц,
Словно небо красивых,
И свободных, как птиц.

Мне бы лошадью белой
Вслед за ними скакать,
Но двуногой, несмелой,
Мне дано лишь мечтать.

(Вера Вдовина)



--------------------------------------------------------------------------------


Хищен и спокоен взор кошачий,
Злобен или предан взгляд собак.
Только лошадь смотрит в мир иначе,
Потому что мир – в её глазах.

(Вера Вдовина)


--------------------------------------------------------------------------------

[Veronica]

Красивые!

[Багряша]

очень!!!

[Kiara]

вау!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

[Teri]

Да, есть очень хорошие стихи