• Просмотр темы

Однажды в штаб направили его,
К рассвету возвратиться приказали,
Он вывел аргомака своего,
Высокого, с печальными глазами.
Вскочил в седло и тронул удила.
И серый конь помчался, как стрела.

Сужался путь, опасности тая,
А справа от дороги, под обрывом,
Ущелье извивалось, как змея,
И всадник, наклоняясь к мягкой гриве,
Шептал коню: "Шальной, не подведи",
Ночная тьма сгущалась впереди...

Глаза обоим застилала мгла,
И так стряслось, что конь ли оступился,
Иль веткой кедра выбит из седла,
В глухую пропасть всадник покатился...
И одинокий человечий крик,
В сердца ночных, угрюмых гор проник...

И стихло все... Дыханье затаив,
Деревья вниз испуганно смотрели,
Туда, где глубиной чернел обрыв,
Но ничего увидеть не сумели...
А конь дорогу вниз искал, упрям,
Скользил копытом звонким по камням...
Уже его хозяин не стонал,
Лежал в крови с погасшими глазами...

Конь подошел, над телом постоял,
Потрогал руку теплыми губами,
Но ничего хозяин не сказал,
Не взял поводья, сахару не дал...
Он всякий день, как жизнь берег коня,
Кормил его душистою травою,
И по утрам, уздечкою звеня,
Водил его за рощу к водопою...

И две слезы, соленые чуть-чуть,
Упали вдруг хозяину на грудь...
С тех пор легенда ходит по земле,
О всаднике и верном аргомаке,
О юности, промчавшейся в седле...
И в горных селах, в синеватом мраке,
Поют поэты, струнами звеня,
О дружбе человека и коня.

Стихи молодого поэта, погибшего в самом начале ВОВ