Я сомневаюсь,что кто-то их ещё не знает,но всё же:
О ЛОШАДИ
Живое, красивое и благородное,
Вечно подвластное, вечно свободное,
Страстное, пылкое и непокорное,
Страшное в гневе, несколько вздорное.
Теплое, нежное, вечно желанное,
Смелое, доброе, несколько странное,
Тихое, кроткое и осторожное,
Внешне простое, внутренне сложное.
Мило-веселое и добродушное,
Хитро-упрямое, все же послушное,
Сердцем горячее, нам непонятное.
Сильное, быстрое, часто игривое,
Томное, нервное, гордо-строптивое,
Умное, верное, очень ранимое,
Вечно и всюду нежно любимое.
Ветру и времени только подвластное,
Вольным рожденное, вечно прекрасное.
Бродский:
"В тот вечер возле нашего огня
увидели мы черного коня.
Не помню я чернее ничего.
Как уголь, были ноги у него.
Он черен был, как ночь, как пустота.
Он черен был от гривы до хвоста.
Но черной по-другому уж была
спина его, не знавшая седла.
Недвижно он стоял. Казалось, спит.
Пугала чернота его копыт.
Он черен был, не чувствовал теней.
Так черен, что не делался темней.
Так черен, как полуночная мгла.
Так черен, как внутри себя игла.
Так черен, как деревья впереди.
Как место между ребрами в груди.
Как ямка под землею, где зерно.
Я думаю: внутри у нас черно.
Но все-таки чернел он на глазах!
Была всего лишь полночь на часах.
Он к нам не приближался ни на шаг.
В паху его царил бездонный мрак.
Спина его была уж не видна.
Не оставалось светлого пятна.
Глаза его белели, как щелчок.
Еще страшнее был его зрачок.
Как будто он был чей-то негатив.
Зачем же он, свой бег остановив,
меж нами оставался до утра?
Зачем не отходил он от костра?
Зачем он черным воздухом дышал?
Зачем во тьме он сучьями шуршал?
Зачем струил он черный свет из глаз?
Он всадника искал себе средь нас".
"Ковка лошади"
Люди лошадь вздернули на дыбу
И распяли в четырех столбах.
Не подняться лошади на дыбы,
Пена красная повисла на губах.
А вокруг столпились ротозеи,
Шарят взглядом от холки до хвоста,
А она распятая святеет —
И глаза святей, чем у Христа.
Наш кузнец к ногам четыре счастья
Прибивает ржавым молотком.
Лошадь рвет в столбах себя на части,
Лошадь брызжет белым молоком.
Лошадь воротом повыше поднимают,
Ворот поросятами визжит,
Лошадь ничего не понимает,
Молоток в копыто ей стучит.
Стройная кобыла масти чалой,
У нее глаза, как два жука,
Раздувает ноздри одичало.
А ее ногами бьют в бока.
Пошадь вьется в воздухе, как птица,
Лошадь до земли не достает,
Пот холодный по бокам струится,
А кузнец кует, кует, кует.
стихотворение Расула Гамзатова
...И на дыбы скакун не поднимался,
Не грыз от нетерпения удил.
Он только белозубо улыбался
И голову тяжёлую клонил.
Почти земли касалась его грива,
Гнедая, походила на огонь.
Вначале мне подумалось: вот диво,
Как человек, смеётся этот конь.
Подобное кого не озадачит,
Решил взглянуть поближе на коня.
И вижу: не смеётся конь, а плачет,
По человечьи голову клоня.
Глаза продолговаты, словно листья,
И две слезы туманятся внутри...
Когда смеюсь, ты, милый мой, приблизься,
И повнимательнее посмотри.
***
Я знаю, где-то есть земля,
Где ждут нас умершие кони.
Там вечно зелены поля,
И нету туч на небосклоне.
Наверно, каждого там ждет
Конь самой сокровенной грезы -
Кого-то - скромный Светлячок,
Кого-то - чистокровный Розыск.
Там старых конников всех вновь
Несут галопом кони эти.
Вот Колокольчик и Петров,
Вот дядя Яша на Бюджете.
Ах, если есть на свете рай,
То там весна, трава и воля.
Да, конник, брат мой, конник, знай:
Там ждут нас умершие кони.
Конь.
Не могу смотреть, как на арене,
Пыль бичом стреляющим гоня,
Дрессировщик ставит на колени
Нервного и нежного коня.
Как тот, бедный, пятится и скачет,
Подавляя собственный позор,
Как он от толпы стыдливо прячет
Свой блестящий оскорбленный взор.
Но однажды в цирке, прям как в песне,
Лопнули тугие удила
И при всех фасонистый наездник
Вылетел, как пуля, из седла!
Ахнул цирк!... А конь - стрелою в двери,
Сквозь контроль, в шумиху площадей,
Где текла, глазам своим не веря,
Жизнь, отвыкшая от лошадей.
Золотой попоною покрытый,
Рассыпая ржанья звонкий альт
Конь летел и жаркие копыта
Целовали городской асфальт.
Мимо красноглазых светофоров,
Карим взором не косясь на них,
Мимо перепуганных шоферов,
Мимо обомлевших постовых
Конь летел, неся свободы трепет,
С гордою, как вымпел, головой…
А сквозь камни проступали степи,
Пахнущие скифскою травой…
Игорь Кобзев