Девочка прильнула к шее лошади. Сливаясь в коричневато-желтую ленту, под копытами рывками уходила назад дорога. Тонкие ноги лошади порывисто взлетали и били по земле, а казалось, что это земля ударяет по ним. Грива взлетала, вся пронизанная ветром, и бессильно опускалась. Полю конца не было видно.
Девочка уже забыла, что лошадь понесла, уже не пыталась остановить её, впервые захваченная полетом скачки. Позади осталась смена, что-то кричащий тренер, но бьющие по земле копыта с каждым ударом отодвигали их все дальше в прошлое. Зачем существовала смена, зачем был нужен в этом ярком мире пыльный и душный манеж? Хотелось закричать, засмеяться от неожиданно нахлынувшей свободы – и не хотелось даже криком что-то потревожить, что-то изменить в этом мире.
Трава – по грудь лошади, где-то в траве невидимые глазу ямы и рытвины, но лошадь не замечая, перелетает их… И бешеный сперва ритм скачки стал мягче, плавнее, лошадь уже не рвалась прочь, испуганная – это был полет…
Ни лошадь, ни девочка не думали о том, куда они так мчатся, останавливаться не хотелось – они наслаждались свободой, незнакомой им обеим. Казалось, они могут взлететь, только им уже не нужно было небо…
Сзади рванулся топот копыт – лошадь прижала уши, девочка теснее прижалась к её шее… Что-то изменилось в скачке – лошадь уже знала, что – догонят, и зло ударяла по земле, выбивая ритм галопа. Девочка вспомнила свой страх упасть и вцепилась в гриву.
Сзади догоняли. Лошадь отбила задом, шарахнулась в сторону – но рука тренера крепко схватила повод.
- Испугалась?
- Да нет…
Как далеко они умчались! Нельзя поверить, что в мгновение лошадь пролетела это огромное поле! В мгновение, казавшееся вечностью… В мгновение, кончившееся так быстро…
Лошади шли шагом, отфыркиваясь. И девочке казалось, что конь тренера с завистью смотрит на её кобылку. Показалось? И девчонки из смены завистливо-тоскующе смотрят на неё.
Девочке становится жаль, что так короток был полет, и жаль, что она испугалась в конце… Да, так жаль этого испуга – ведь можно было еще мгновение - лететь…
Они встают в середину смены. Тренер, испугавшийся за девочку, поворачивает домой.
А в конюшне так трудно сказать лошади, как ты благодарна ей за этот полет! И девочка стоит, нерешительно гладит лошадь по мокрой шее, протягивает сахар… Только этого мало, только хочется сказать, объяснить её еще что-то… Но не умеет еще человек говорить со своей лошадью.
- Она у тебя так понеслась – я думала, у вас крылья выросли! – заглядывает в денник подружка.
Но девочке не хочется взахлеб рассказывать о том, как прекрасен был полет по полю. Хочется оставить этот момент для себя одной, не потерять его…
- Да зачем они, крылья… - тоскливо говорит она только. Закрывает денник и тихо выходит из конюшни, словно боясь расплескать чудесную память.
Зачем ей крылья? Они не нужны для полета. Крылья придумали те, кто боялся падать…